Как известно, геополитика в целом и европейская геополитика в частности берет свое начало от Ф. Ратцеля и Р. Челлена, создавших предпосылки объединения методологии антропогеографии и политической географии в единое целое. Воззрения основоположников геополитики в Европе получили свое развитие, в первую очередь, в работах Фридриха Науманна, разработавшего Концепцию «Средней Европы» – аналог «сердечной земли», но не в евразийском, а континентальном масштабе. Концепция «Средней Европы» была попыткой найти место Германии на геополитической карте мира, наряду с Россией и англосаксонским миром. Концепция ясная и понятная – европейским государствам необходимо создавать союз, чтобы конкурировать с двумя геополитическими гигантами. Ф. Науманн отводил Германии срединное геополитическое положение в Европе.
Несмотря на связь Ф. Науманна с нацистами, его проект был отнюдь не националистическим. Ненационалистский подход к геополитике на «мировом острове» – это тенденция, верная для всех теоретиков геополитики. Ф. Науманн указывал, что география важнее этноса, следовательно, плюрализм важнее национализма. Начало интеграционных процессов Ф. Науманн связывал с союзом Германии и Австрии, затем – с придунайскими территориями, а в долгосрочной перспективе и с Францией.
О том, что будущий союз должен быть союзом экономического характера, обосновал Фридрих Лист, который прекрасно ориентировался в экономической системе США. Особенностью американской экономики того времени была политика протекционизма американских товаров в мировой торговле. Из этого Ф. Лист формулирует свою теорию автаркии больших пространств. В основе этой теории лежит убеждение, что свободную торговлю поддерживают и пропагандируют те, кто уже освоился на рынке и сформировал свою конкурентоспособность, т.е. те, кто заведомо победит в конкуренции. Поэтому при взаимодействии развивающихся экономик с развитыми необходимо оказывать поддержку и протекцию менее сильным участникам рынка. Эти меры необходимо принимать не только для того, чтобы поддерживать конкурентоспособность развивающихся производств, но и для сохранения политического паритета. Теория автаркии больших пространств определяет стратегическую цель становления экономики, которая заключается в создании общего экономического пространства наибольшего масштаба, объединенного общей организационной структурой. Такое пространство должно быть суверенным, не находящимся в зависимости от других экономик и администраций. Организационной формой такого пространства должен стать таможенный союз независимых государств, внутри которого допускается свободная торговля. Но в отношении импортных товаров применима политика протекционизма, которая выражается в установлении завышенных сборов и пошлин за участие в рынке. Суверенность автаркии больших пространств характеризуется отсутствием зависимости от внешних товаров, что обеспечивает возможность развития промышленности в странах таможенного союза. Принципы автаркии больших пространств были с успехом освоены идеологами Новой экономической политики СССР в 1920-х годах.
Возможно, наиболее широкоизвестным геополитиком Европы был Карл Хаусхофер, исключительно образованный человек, который родился и вырос в семье академических профессоров, но сделал успешную карьеру военного генерала. К. Хаусхофер служил разведчиком в Японии, где впитал исконно самурайские ценности воинской доблести и чести. Наблюдая за японской культурой разумного использования пространства, сформировавшейся вследствие жизни на малых по своему размеру островах, К. Хаусхофер остро осознал взаимосвязь географии и культуры, которую русские геополитики называли месторазвитием. В Японии изначально существовало учение о живой земле, наиболее близко соответствующее геополитическим взглядам на месторазвитие и научным воззрениям Ф. Ратцеля. Прекрасно знавший венные науки, К. Хаусхофер подготовил прямой ответ Суши на концепцию Х. Макиндера, используя топику англичанина.
Карл Хаусхофер принципиально расходился во взглядах с А. Гитлером, в первую очередь определяя положительную перспективу в союзе Германии с Россией и Японией, которая, как и две материковые державы, имела долгий период истории как общество цивилизации суши, откуда в культуре Японии и возникли идеалы воинской доблести и чести, свойственные кочевникам Суши. Нападение Германии на СССР, по мнению К. Хаусхофера, было евразийской междоусобицей, предвещавшей крах для Третьего Рейха в силу тех обстоятельств, что это нарушало все аксиомы евразийской геополитики. Сын К. Хаусхофера участвовал в покушении на Гитлера, а сам генерал после Нюрнбергского трибунала, на котором, к слову, он был признан невиновным, покончил жизнь самоубийством, осознав окончательный крах своих идей. Рассмотрим основные из этих идей.
К. Хаусхофер сопоставил «жизненное пространство» Ф. Ратцеля и теорию больших пространств Ф. Листа, признав, что территориальная экспансия – это единственно действенная стратегия безопасности. Неизбежность экспансии сродни делению клеток растущего организма, а стремление к большому пространству – это основной закон геополитики. Территориальная экспансия объективна и неизбежна, живая среда имеет свойство развиваться, отодвигая политические границы, которые таким образом становятся не статичным, а подвижным явлением. Стремление к большим пространствам – есть первопричина экспансии, все остальные «причины» экспансии – это попытки ее оправдать.
По закону о стремлении к большим пространствам сформировались две крупнейшие цивилизации – Суша и Море. По этому же закону Море по своей природе стремиться «задушить» Сушу, а Суша – обрушить цивилизацию моря. Большим пространством, к которому необходимо стремиться Германии, Карл Хаусхофер считал континентальную Европу. В этой связи он полностью поддерживал план Ф. Науманна. Европейский континент по их общему замыслу должен был существовать на принципах экономической самодостаточности - автаркии. Здесь мы можем наблюдать зачатки Евросоюза, современной формы европейского континентализма. Европейский континентализм основан на идее, что малые государства не могут обеспечить автаркию, над ними по законам экспансии рано или поздно будут доминировать более могущественные державы, которые могут поглотить их или поставить в зависимое положение, ограничив или лишив суверенитета. Идея европейского континентализма связана с созданием, в первую очередь, экономического союза, что порождает феномен европейского экономического национализма.
Следующая идея Карла Хаусхофера, логически продолжающая его концепцию - подход к систематизации больших пространств, вошедший в теорию геополитики как термин «пан-идеи» К. Хаусхофера. Концепция пан-идей представляет собой принцип консолидации государств. В основу этих идей легли исторические наблюдения: государства, расположенные севернее, имеют более высокое экономическое и политическое развитие по сравнению с государствами юга, чье государственное и политическое строительство происходит медленнее. Поэтому экспансия на юг чаще происходит менее болезненно для обществ, чьи территории подвергаются экспансии, чем это происходит при экспансии в других направлениях. Экспансия на запад или восток чаще всего приводит к изматывающим обе стороны кровопролитным войнам. В этой связи К. Хаусхофер определяет четыре центра экспансии в южном направлении: США, Европа, Россия и Япония, которой он откровенно симпатизировал. Панамериканский мир (Пан-Америка) подразумевал консолидацию стран обеих Америк при доминирующих позициях США. В Паневропейском мире (Пан-Африке) должна произойти консолидация стран Европы и Африки при главенствующей позиции первых. Панроссийский мир (Пан-Евразия) подразумевал распространение влияния России на Азию. А Япония должна была главенствовать в Тихоокеанском регионе (Пан-Тихий океан). Пан-идеи К. Хаусхофера были геополитическим ответом на идею морского могущества США. Т.е. при условии консолидации государств с севера на юг происходит усекновение связей морского мира и принуждение США к развитию по типу цивилизации суши, как это происходило до начала реализации плана А. Мэхэна. Это полностью соответствует интересам континентального начала. В этой систематизации больших пространств Английской империи отводилось любопытное место переменчивой идентичности и относимости к Пан-Америке или Пан-Африке.
Идеи Карла Хаусхофера по систематизации больших пространств разделял австриец Рихард Куденов-Калерги, организатор Паневропейского Союза (непубличного толка) и Международного общественного движения «Пан-Европа». В отличие от К. Хаусхофера, выделял Британию и ее колонии в пятый мир в системе пан-идей, а потенциальным доминантом над Тихоокеанским регионом считал и Японию, и Китай. Единое экономическое пространство Европы, по мнению Р. Куденова-Калерги, должно было быть организовано на принципе сочетания коллективизма с индивидуализмом, буржуазных и социалистических ценностей, подразумевающем альянс аристократии и народа. После разочарования в А. Гитлере и бегстве в Англию демократический популизм Р. Куденова-Калерги по достоинству оценил У. Черчилль, представивший австрийца к государственной награде.
По возвращению из Англии Р. Куденов-Калерги создал неформальный Союз Европейских Парламентариев, ставший прародителем современного Европарламента. Союз Европейских Парламентариев занимался разработкой модельного законодательства и будущих основ Евросоюза. Р. Куденов-Калерги привнес, на первый взгляд, логичную идею о необходимости оборота единой валюты на территории европейского таможенного союза, что, на наш взгляд, могло произойти умышленно под влиянием англосаксов, поставивших своей целью использовать консолидацию европейских стран для системного контроля над Европой. Это могло произойти в случае введения в оборот на континенте такой валюты, которая зависит от американской или английской валюты.
Философ и юрист Карл Шмитт, который не менее других геополитиков внес значительный вклад в обоснование взаимосвязи пространства и социальных концепций, в том числе государственных образований и права – смог выявить и обосновать источники подхода К. Хаусхофера к систематизации больших пространств. К. Шмитт считал, что качественное пространство – это источник социальной реальности. По этой аналогии существует нечто, предшествующее порядку и всем социальным нормам; существует закон возникновения законов – номос. К. Шмитт отождествлял качественное пространство и номос, выделяя при этом три этапа развития номоса. Первый номос относится к древности и раннему средневековью, когда люди заселяли никем не занятые «девственные» территории Земли. Особенности этих земель по законам геополитики оказывали влияние на общественные отношения, а люди, в свою очередь, осмысливали и изменяли географический ландшафт. После открытия Америки и ее освоения номос бесповоротно изменяется. Номос начал иметь дело с функциями – захватом и присвоением пространств, которые были уже кем-то осмыслены и наполнены качеством. Третий номос предопределяет порядок использования результатов процессов, происходящих при втором номосе, т.е. качественно новый порядок определения принадлежности пространств тем или иным этносам третьими лицами. Например, при разделе зон влияния и контроля над территориями поверженного союзниками врага. Возможно, человечество ожидает четвертый и последующие номосы, которые нам пока не могут быть понятными. На практике существование трёх номосов означает следующее. Для геополитиков становится очевидным, что цивилизация суши – это общество, сформированное по первому номосу, а цивилизация моря – по второму. Это предопределяет отказ Моря от ценностей Суши: например, переход от религиозности к атеизму, от духовности к сугубо материальному и т.д. Номос (закон возникновения законов) должен был проявиться и в праве. Нам представляется, что трем номосам соответствуют элементы структуры вещного права: право владения, распоряжения и пользования собственностью.
Для полноценного концептуального ответа Суши на вызов Моря не хватало только одного – сформулировать идеологию, способную ответить на изложенные в Доктрине Монро претензии на универсальность американских ценностей и особую роль США в защите демократии во всем мире. Суше была необходима идея, способная оправдать запланированную экспансию, подлежащую проведению на новых принципах пан-идей. Карл Шмитт сформулировал свое предложение очень понятно и просто: у каждого народа есть право на организацию больших пространств. Империя морского могущества не вправе вмешиваться в реализацию этого права. Любое вмешательство, угрожающее организации больших пространств на принципах автаркии, должно пресекаться. Более того, эта идея должна быть доведена до всех народов, опыт Европы должен быть непременно использован другими народам в целях создания условий для их процветания. Императив больших пространств – вот ответ Карла Шмитта на поставленный вопрос.
Безусловно, возникает много вопросов о возможности реализации этой концепции в условиях реального положения дел в Евросоюзе. Мы ставим под сомнение существование автаркии на территории объединенной Европы. Евро – зависимая от американского доллара валюта, что наводит на мысль о том, что Евросоюз скорее является примером хорошей организации торговых колоний стран морского могущества, чем суверенным геополитическим организмом. В этой связи российское Евразийство остается единственным возможным ответом на экспансию цивилизации моря.
#геополитика
#гребнев
