Признаться всё думала, что Вадик изменит своё решение. Ну, все-таки мы были семьёй. Бог ними с детьми. Раз не суждено, ничего не поделаешь. Он не гнал меня, но и общаться фактически перестал. Я, просто молча, подавала ему на стол еду, он уезжал на работу, а возвращаясь, ложился рядом и спал как мешок с картошкой. Сначала я спала на диване в комнате.
На участке у нас стоял крохотный летний домик. Там стоял, топчан и иногда когда летом было жарко мы уходили туда спать. Вот и сейчас, несмотря на прохладную погоду, я перебралась в этот домик. Укроюсь толстым, ватным одеялом - тепло!
Всё ещё не решалась уйти насовсем.
Однажды вечером шёл дождь, двое суток уже лил. Я протопила, слегла печку, что бы посуше было в доме. Сидела в кресле, смотрела телевизор. Вадик спал. Он был выпивший, теперь по вечерам это было его обычным состоянием.
Вдруг слышу, в окно кухни постучали. Сначала подумала, показалось. Но стук повторился. Мысль была - за водкой, что ли с гаража пришли? Так я больше не торговала ...
Овчар не лаял, а только тихо рычал.
Я открыла дверь, на крыльце, в наспех накинутом дождевике стояла моя соседка Наталья.
Она с мужем жила в конце улицы. Шикарный дом, все всегда ухожено. Стены дома были обколочены разноцветными планками, от того он выглядел нарядным. Но надо сказать, что соседка меня не очень-то любила. Смотрела всегда насмешливо, здоровалась, не раскрывая губ.
А тут стоит на крыльце, дождь водопадом стекает по плащу. Сама мокрая до нитки, дрожит.
- Люда, пусти переночевать. – Мой-то дурак сегодня зарплату получил. Пьёт сама знаешь редко, но тут прости как с х.я сорвался. - Дерется, вон под глазом все красное, синяк, наверное, будет ...
Я посторонилась, пропуская её вперед. Дождевик Наталья сняла в коридоре, расправила и повесила на гвоздь. Зашли в избу. Платье на Наталье все насквозь промокло. Надо дать ей во что переодеться, а моя лилипутская одежда на неё не влезет. Я порылась в комоде, нашла фланелевый халат матери Вадика.
Наталья переоделась, села к столу и выставила бутылку малинового вина.
- Давай по чуть-чуть? - Замерзла как цуцик.
Не дожидаясь моего ответа, разлила густое вино по чайным чашкам.
Я попробовала - вкусно!
Наталья глотнув вина уже распоряжалась на кухне как у себя дома. Быстро поставила самовар, тот зашумел уютно.
- Подумай-ка, какой дурак, ещё и кулаки распускает. - Вот не приду домой, будет знать! Наталья то и дело наполняла чашки вином. Бутылка быстро кончилась.
Наталья сполоснула под рукомойником чашки и заварила чай.
- Брусника есть у тебя? - Люблю чай с брусникой. - Вот дура, надо было свою прихватить.
Брусники у меня не было. Была баночка джема с мандариновыми корками. Как раз в магазинах такой продавали.
Наталья черпала чайной ложечкой джем, пила из блюдечка крепкий чай.
- Твой-то как? - Не бьёт тебя?
У меня от вина и горячего чая по телу разлилась неведомая истома. Хотелось говорить, говорить. Но я, еле сдерживая всю информацию, которая рвалась из меня, сказала, только что мы расходимся. Просто и без скандала.
Наталья махнули рукой. - Да не обращай внимания. - Вадька всегда такой был немного бука. - А так он хороший мужик.
И любовник хороший. - Да не хмурься! - Я не про себя говорю. Слышала просто. Командировки, в каждом городке баб одиноких полно ...Он хоть и недотепа, но женщине может без рук, и этого, самого прибора мужского удовольствие сделать.
- Чего так смотришь? Не было что ли, ни разу?
Я глупо смотрела на Наталью, действительно не понимая, о чём идет речь. А она, наклонившись к моему уху, дыша малиновым ароматом, шептала, шептала ...
Увидев, как я покраснела, рассмеялась в голос.
- Господи, вот дите - то.
Наталья ловко убрала со стола. Я сказала, чтобы она устраивалась спать на диване, от печки тепло.
А сама пошла в домик. От вина и горячего чая меня покачивало. Укуталась в одеяло, оставив только нос наружу. Ночью, какой нибудь комар да залезет в щель. А так хоть не кусаются.
Проснулась я поздно. Дождя уже не было, светило ярко солнышко и громко пели птицы.
Я вышла на мосточки, сладко, до хруста потянулась ...
У дверей в дом стоял мешок. Я ещё засмеялась про себя - Вроде не сезон для новогодних подарков.
Развязала слабый узел, заглянула внутрь. В мешке лежала моя одежда ... Наверху обувь, и прочие мелочи. Я за все время не приобрела много.
Дернула ручку двери - закрыто. Пошла через двор, но и там дверь тоже оказалась закрытой. Ну, это для меня не препятствие. Взяла палку, и через отверстие внизу, для прохода кошек, подцепила крючок. Думала, что дверь в избу тоже будет заперта, однако она легко поддалась ...
На кухне было удивительно чисто, как будто только недавно протерли полы. Я заглянула в комнату, диван был пуст. Тогда я тихонько, на цыпочках прошла в спальню. Наталья и Вадик спали обнявшись. У Натальи из сорочки, вывалилась, словно спелая дыня - грудь.
Я прошла в комнату, достала из шкафа большую, клетчатую сумку. С ней Соня когда-то в Польшу за товаром ездила. Не спеша переложила вещи из мешка. Из шкатулки взяла немного денег. Снова вернулась в спальню. Наталья переменила позу, спала, отвернувшись к стенке. Я подошла, погладила Вадика по голове. На секунду он открыл глаза.
- Молодец, шепнула я. - Спи, спи ...
Повернулась и пошла. Во дворе
оглянулась на яблоню. Сжалось сердце. Бедная малышка ...
Овчар, поскуливая, ластился у ног, я зачерпнула, воды в миску поставила около будки.
Толкнула калитку и пошла на автостанцию.
Прошлась по рынку, купила машинку с большим кузовом, на котором был нарисован зоопарк, и набор солдатиков. Для Юрика. Потом села в автобус и поехала к отцу.
Мачеха только руками всплеснула - Надо же! Мила приехала! За чаем, я все рассказала. Отец только покашливал в ус и приговаривал - Екумать. - Да!
Мачеха успокаивала - Ни о чём не думай, живи с нами!
Про внучку, дочку Сони сказала - не потянуть мне, сама видишь, как живем. Юрик поздний, в чем только душа держится. А тут ещё перестройка будь она неладна.
И ты не думай, не бери на себя такой груз. Подождать надо, пусть подрастет на государственном обеспечении, а там видно будет. Может и Соня одумается. Она же мать.
Деревня наша пустела, вот уже и молодежь стала уезжать в город. От двух скотных дворов остался один. Ещё пасли коров, но работы практически не было. Я, конечно, не сидела, дома сложа руки. В хозяйстве козочка была, так я ей ветки рубила. Юрик немного болезненный рос, мачеха его козьим молоком поила. Ходили с отцом на болото за клюквой. Ночевали в избушке, набрали по три ведра. Продали, снова пошли. На рассвете залаяла собака, звонко. Отец вышел из избушки и глазам не поверил - лось! Стоит, ветки объедает. Что делать? Охота только через несколько дней откроется. Столько мяса можно запасти ... Отец долго не раздумывал, ружьё то с собой всегда.
Вдвоем разделали тушу, останки утопили в болоте. Домой еле пришли. Я сама себе удивляюсь, откуда у меня силы? Не зря, наверное, говорят, что маленькие люди произошли от гномов. А гномы вон, какие сильные. Мачеха мясо разделала, что засолила, что за вялила и в погреб убрала.
Наступила зима, вечера долгие. Сидим с мачехой, вяжем носки из козьего пуха. На чердаке ещё от бабушки лежала старая прялка. И вот мачеха, казалось бы, городская жительница, а прялку освоила. Носочки я в городе на рынке продавала. Любую копейку в дом.
Наступила весна. Пьяняще запахло черемухой. О Вадике я даже не вспоминала, будто его и не было. Зато навеяло воспоминание о другом
Приснился мне Ангел. Будто ехали мы с ним на машине, как тогда с картошечкой. Стали мост проезжать и у машины тормоза отказали. И вот она на всей скорости, разбивая тонкое ограждение, падает вниз, в воду. Я кричу громко - Ангел! - Прощай! Видимо вправду кричала, сердце так билось, что выпрыгнуть хотело.
Стала я узнавать потихоньку про эту деревню. Там же комплекс животноводческий строился. Картошки столько сажали. Не может быть чтобы работы не было.
Узнала, что и комплекс живет, и картошки сажают, много. Построили в районе цех по переработке картошки на чипсы. Так что деревня живет. И вот думала я, думала. И надумала ехать туда.
Хоть издалека, но полюбуюсь на Ангела. А может, и себе человека хорошего найду.
Мачеха отговаривала - Ну куда ты, незнакомое место. А я отшучивалась - Знакомо! - Я там картошку копала!
Собрала я свою сумку подружку и поехала.
Даже через годы не могу себя понять. У меня есть знакомая, которая вот так же вышла замуж потому, что её буквально просватали в деревне сестры мужа. А он пьяница, каких не сыскать. И всю жизнь пьёт, и мотает нервы. А она терпит, хотя терпеть уже невыносимо. И есть шанс уехать. Но она живет.
А я вот так легко подхватила сумку и уехала.
В деревню я приехала рано утром. Как раз коров выгоняли на пастбище.
Помню, как идти к бригадиру. Валентина Николаевна. Пошла. Она как раз дома была, самовар ставила. Говорит - да, помню тебя.
- Зачем приехала? - Работать? - А где ты до этого работала? - Комендантом? - И куда я тебя поставлю? - У нас тут общежитий нет. - Иди вон на ферму, командуй.
Конечно, агрессивно сначала была настроена. Но потом чаем напоила. Стали думать, куда меня для начала жить определить.
- Я бы тебя у себя оставила, но внуков видишь, полный дом. Едва успеваю крутиться.
Можно к бабке Лукашихе. Одна живёт.
Проводила меня Валентина Николаевна до бабки. Идём мы с ней по улице, Валентина Николаевна два шага сделает, я четыре. Не успеваю за ней, семеню своими ножонками. Приближаемся к дому Вишняковых. У меня сердце как воробей бьется. Во дворе никого, только слышно как за широкими воротами лает собака. А рядом с домом Ангела новая стройка. Сруб дома. Да такой большой. Уже подведен под светелку, а сзади двор на два ската. Стараясь обежать вперед Валентину Николаевну, спрашиваю - У вас строятся? Она - Да, вот Ангел с Русалиной поженились, теперь отселяются от родителей. ... Валентина Николаевна давно уже ушла далеко вперед, а я стояла как вкопанная. Поженились. Это ключевое слово засело у меня в мозгу и вырубило моё движение. Как издалека услышала голос Валентины Николаевны - Эй, как там тебя ... Людмила! - Ну что застыла? - Шевелись, некогда мне!
Я пришпорила свои ноги, и побежала догонять бригадира.
Дом, где жила бабушка Лукашиха почти на краю деревни. Весь в густых тополях, светло-зеленый, он будто бы сливался с природой. По лицу четыре окошка, зато большая веранда. Вошла я в избу. Так уютно, занавески на окнах ситцевые, но заправлены на купеческий манер. Печка белоснежная, в углу телевизор. Валентина Николаевна оставила нас с бабушкой одних, чтобы мы договорились.
До холодов я попросилась спать на веранде. Там стояла железная кровать, и маленький стол со стулом. Платить буду, как работать стану. Вот только куда мне податься?
Попробовала я у коров притулиться. Да какое! Что бы аппарат доильный воткнуть, в вакуум надо было мне по кормушке наверх как обезьяне лазить. Я же маленькая. Молоко принимать, так у них там на это дело очередь. Обычно беременных ставят, а там пол деревни таких. И библиотека и клуб, все занято.
Осталось одно, телят подростков обряжать. Пятьдесят голов, размещены в стайках по десять штук. Двор разделен на две половины. В одной коровы, в другой телята Нужно навоз у них убрать, опилок свежих насыпать. Накормить. Летом корзиной таскать зеленку. Вот это по мне подумала я. Что тут сложного?
По правде сказать, выгребла я навоз быстро. Телята смирные, рукой направишь в угол - встают. Да им и самим приятно на чистых опилках лежать. Оставалось дело за малым - накормить. Кинулась я зеленку носить, корзины нет. Да вот же, как сейчас помню, корзинка опрокинута была на клетку. Нет!
Слышу ,в другой половине девки доярки хихикают - Смотри, смотри, как лилипут старается! В передовики, небось, метит!
Я прошла мимо их с невозмутимым видом, хотя было очень обидно. Вышла из двора, вижу, корзина стоит, вся наполненная травой. Прямо с горкой. Я про все забыла, мчусь к ней родимой. Поднимаю. В руках у меня только ручки и половина остова. Вся трава осталась лежать на земле. Дна то у корзинки нет ...
Сзади послышался оглушающий хохот. А мне хотелось разреветься. Тут трактор подъехал, зеленку привез.
Вышел тракторист, худенький. Волосики светлые, чуть курчавятся. Нос курносый. В заношенной тельняшке, а поверх курточка коричневая. Тоже смеётся - Где дно потеряла?
Я, молча, корзинку под руку и в кубовую пошла. Там истопник был, пожилой такой дядечка. Он подбрасывал угли в котёл. Увидел меня с корзинкой, все понял. Корзинку отобрал и с ней вышел. А я присела на лавку, смотрела, как гудит в котле огонь. Нашла кусочек пека. Это мы так в детстве гудрон называли. Сейчас говорят - кто гудрон не жевал - детства не видел. А мы жевали, только так! Чавкали, на всю деревню было слыхать.
Дядечка вернулся, подал мне корзинку. Дно словно зашито, свежими ракитовыми ветками. Хорошо так заделано, аккуратно.
- Как вас зовут? Спросила я дядечку.
- Зовите Константином. - Спасибо дядя Костя!
Таскала, таскала я эту зеленку, думала, конца края не будет. А время уже обед.
Бабушка Лукашиха уже ждала меня, наложила холодной окрошки с хреном и поставила отдельно в миске отварное мясо.
- Ешь! - Мясо - то не по-летнему, баранина. Солонина. - Но мне, то одной много не надо, вот и храню на леднике. - А ты питайся! - Вон, какая маленькая!
Такая бабулечка хорошая. Я ей говорю вы бабушка меня не жалейте, эксплуатируйте. Я вам и воды наношу, и полы надраю. И для козы веток нарублю. Вот только посплю маленько ...
Я ела, и думала, что надо хоть немного поспать, вечером снова носить траву. Чай пить не стала, свалилась в терраске на кровать и заснула.
Так я и стала работать. Постепенно привыкли руки, да и люди стали ко мне привыкать. Девчонки не дразнились, так иногда не утерпят подкольнуть. А все, потому что этот тракторист, он как-то стал ко мне очень внимательный. Траву теперь не около навеса, а рядом с дверями в коровник свалит. Чтобы удобнее мне носить. А я на него не заглядываюсь. У меня ведь другой в голове. ...
Как приехала, я Ангела ещё не видела. Он целыми днями на полях ездит, набивают травой силосные ямы.
Про него и про семью решила я у бабушки расспросить.
Как-то вечером дождик закрапал, потемнело всё кругом. Бабушка свет включила. А абажур у неё знатный! Большой, желтый и с бахромой.
От него свет становится такой уютный, и он ровно посередине стола. А в углах прячутся сумерки. Вот именно в такое время хочется поговорить. Бабушка устроилась за столом, стригла старую ткань на половики. А я помогала, клубки мотала.
За этим делом спрашиваю: - А что бабулечка, Вишняковы давно поселились у вас?
- Давно, отвечает бабушка. - Раньше у цыган мода такая была, устанут они за зиму, только от чего не понятно. А летом значится к родственникам едут, отдыхать. Не на поезде, а на лошадях. Вот и тут проезжала семья Вишняковых. Ехали они далеко, на Архангельск. По этой дороге говорят, ещё Ломоносов шел учиться в Москву. Как раз под нашей деревне, у Вишняковых одна лошадь пала. Собака ноги стирает от такого длинного пути, а тут лошадь. Первые то ночи они вон там, за полем у деревни стояли. Питались, чем придется. И что удивительно, по деревне не клянчили. Вот только в один из дней пришла Роза, в руках горшочек маленький. Я корову тогда держала, а у неё Флорика еще маленькая была.
Молочка я налила, а вечером сама пошла на поле. Костер горит, Роза чем-то взволнована, оказалось, Ангел простудился немного. Ну, я и говорю им - собирайтесь и пойдем ко мне. Изба большая, а у меня постоянно кто-нибудь живёт. То отдыхающие, то приезжающие по делам в наше хозяйство.
Привела всех, разместила. Ангел то летом тоже любил на веранде спать. Заболел он тогда сильно, Роза все сокрушалась что, мол, цыгане и холод и жару выдерживают, а тут непонятно что с мальчонком случилось. А я травки заварила и велела Розе попоить его. Выздоровел быстро. Роза на ферму пошла. Да ведь как работала! По три тысячи молока выдаивала, а муж её Георгий за все работы брался. И сторожем и котел обслуживал и по механике оказался спорый. Стали зарабатывать. А тут в деревне у нас бабка Лизавета была. Одна жила, сын в городе, преподаватель в школе. Поехала она однажды в город, такая-то бойкая была, а возвратившись, не дождалась пока автобус отойдет. Решила обежать его, а тут машина на всей скорости навстречу. Сшибла насмерть. Сын приехал пару раз, а потом решил вот так, со всей мебелью дом продать. Роза дом то и купила. Ничего плохого об их семье сказать не могу. Хорошая семья. Вот и Ангел женился, и строиться теперь.
Я сидела, мотала тряпочки в клубок и внимательно слушала. Хорошо было на душе, как будто век тут жила.
- Бабушка, а как Ангел с Русалиной познакомились?
Бабушка засмеялась, паутинка морщин оплела кожу у век. - А он её украл! Отец то у Русалинки, кочевой. Оседлой жизни терпеть не может, только дорогу и видит. И жене послабления не даёт. А Русалинка как Ангела полюбила, к отцу с просьбой благословить. Какое там! Слушать ничего не хотел. Что бы зять в совхозе работал? Нет!
Ну, вот Ангел то посадил Русалинку в машину и увез. А Роза благословила. Вот вроде сейчас говорят в положении Русалина.
- Только бы здоровенького родила! - Ужинать пора ...С этими словами бабушка стала убирать со стола клубочки.
Продолжение следует!
Подписываемся! Комментируем. Благодарю.