Почему нас так волнует З. Бауман? Часто сталкиваясь с цитированием его монографии при чтении статей философов и социологов последнего десятилетия, начинаешь интересоваться, чем вызвано такое исследовательское внимание. Подкрепляется это любопытство необычным иносказательным названием работы, идеально вписывающимся в метафорическую картину, где время течет, страсти кипят, волной накрывает – но все это связано по большей части с динамикой и интенсивностью проявления. Бауман же соединяет время и обстоятельство общего участия в нем, указывая в первую очередь на состояние современности – жидкое, противопоставленное твердому; на изменчивое, нестабильное, неустойчивое в противовес неизменному, стабильному, постоянному.
Освобождение, индивидуальность, время и пространство, работа, сообщество – вот те темы, к обсуждению которых приглашает исследователь.
Освобождение
Российская империя – тюрьма,
но за границей та же кутерьма.
© А.А. Вознесенский «Юнона и Авось»
Здесь Бауман говорит о парадоксе освобождения: лишающего твердой почвы под ногами на индивидуальном уровне и неизбежно приводящего к новым оковам на уровне общественном. И в мыслях мы обязательно возвращаемся к относительности этого явления.
Ни для кого не секрет, что там, где начинается свобода у одного, она заканчивается у другого. Приведу простой пример из кинематографа: помещение в художественный мир, скажем, исторического фильма темнокожих персонажей и героев нетрадиционной ориентации, искажающее саму действительность. Это не свобода творца, а императив повестки. Это те самые рамки, явившиеся последствием освобождения одной части общества в ущерб другой, хуже того – иногда в ущерб исторической справедливости.
С индивидуальным уровнем дело обстоит и того хуже. По этой линии рассуждения Бауман, как мне показалось, близок к идеям экзистенциального страха перед миром, того самого ужаса, подобного «крику» в картине Э. Мунка, вызванного отсутствием прочной опоры, твердых оснований и целеполагания из-за полного освобождения личности.
В итоге автор ставит вопросы о том, стоит ли свобода в том виде, в котором она существует сейчас, борьбы за нее? не станет ли адской жизнь, в которой человек освобожден настолько, что лишен любых твердых оснований и ему приходится все время находиться в поиске цели? хочет ли на самом деле человек свободы, оборачивающейся его тотальным бессилием?
Индивидуальность
Я пустой, но все равно себя веду как Д'Артаньян
© pyrokinesis «Сигаретка без кнопки»
Наиболее интересной для дискуссии показалась вторая часть этой главы, где Бауман пишет о потребительской сущности индивидуума. О бесконечных попытках достичь желаемых тела, вещей, статуса. Обо всем, что мы имеем честь наблюдать ныне. Если же на статусном и вещевом уровне сложно спорить с автором, то на современной площадке бесконечной купли-продажи тела мы следим за столкновением двух полярных тенденций – к идеальной пропорции 90-60-90 и к поощрению «естественного» тела (бодипозитив). Первая, вытесняя вторую, обесценивает красоту не соответствующего показателям индивидуума, таким образом лишая его прав на самопринятие. Вторая, вытесняя первую, обесценивает все старания сторонников «золотого стандарта», таким образом ущемляя свободу выбора способов самопрезентации. Следование же любой из этих тенденций губительно для самоопределения индивидуума. А ведь опираясь на тенденции, мы сознательно отрекаемся от свободы, даже такой элементарной, как распоряжение своим телом.
То же самое можно сказать об актуальном ныне в ряде американских семей навязывании ребенку необходимости выбора собственного гендера. Это та свобода, которая априори накладывает обязательства на индивидуума и возлагает на него ответственность за возможный шаг против природы. Нужна ли она?
Вот так задумываешься об этих и сотне других нюансах и ловишь себя на мысли: «А что бы на это ответил Бауман?»
Время и пространство
Гори огнем твой третий Рим,
Лови мой ритм
© Сплин «Танцуй»
Пожалуй, самая неудобоваримая из глав. Если другие имели более или менее определенную степень применимости, то во «Времени и пространстве» – обо всем и ни о чем сразу.
Интересны наблюдения Баумана за скоростью перемещения, ассоциирующейся с властью над пространством:
Люди, что двигаются и действуют быстрее и в большей степени приближаются к мгновенности движения, теперь являются теми, кто управляет [Бауман 2008, с. 130].
В связи с этим феноменом стала санкционная война, приведшая к тому, что те, которые действовали и двигались быстрее по обе стороны баррикад, в значительной степени замедлились, но все же продолжают управлять во времена разрушающейся экономико-политической картинки.
Здесь Бауман рассуждает и о городе как иллюзорно безопасной локации; и о «храмах потребления» и прочих сакральных для современного человека местах; и о растворении памяти о прошлом и веры в будущее; и о людях, которые иллюзорно близки, но на самом деле оказываются незнакомцами; и о краткосрочной перспективе отношений между ними; и о всевозможных социальных патологиях. Это наше время и наше пространство. Недавно столкнулась с показательной иллюстрацией тому при просмотре репортажа из Мариуполя, где местный житель рассказывал о знакомстве с соседями по подъезду, произошедшем только в тот момент, когда все они вынуждены были находиться в блокадном отрыве от цивилизации – готовить у общего костра. Люди тотально разобщены, и обусловлена эта разобщенность именно складывающимися ныне в мире социальными, политическими, юридическими и экономическими отношениями, в риторике Баумана – текучей современностью.
Работа
Перекати-поле, я как перекати-поле,
Я кручусь как роллы, роллы «Калифорния»
© Thomas Mraz «Rolling Stoner»
Принцип текучести по Бауману распространяется и на рабочие отношения. Мало кто из нас держится за одно рабочее место. Моему трудовому договору всего три года, но уже за это время многие друзья и знакомые сменили род деятельности, а некоторые и не раз. В большинстве своем люди обречены искать свое место и постоянно его не находить. Отовсюду веет пренебрежением возможности стать профессионалом своего дела и жаждой к вечному поиску, за которым уже давно не проглядывает цель.
Торжество легкого капитала над тяжелым, невесомого идеала над увесистой материей провозглашает британский социолог. Кроме того, очевидной для него становится неизбежность прокрастинации перед лицом опустошения по достижении очередной цели:
Никогда не удовлетворяющее удовлетворение, никогда не испитое до дна, всегда брошенное на полпути [Бауман 2008, с. 172].
Сообщество
Нам говорят: «Вы должны все свои жизни Родине!»
Но мы же ведь более чем сложны. Вроде бы.
© Дельфин «520»
Это самая примечательная с позиций текущего года глава, в которой британский социолог прошелся по глобальной разобщенности людей, по соотношению индивидуального и гражданского, по разнице между патриотизмом и национализмом, по несовершенству политических учений:
Выяснилось, что каждая форма общественного устройства порождает столько же страдания, если не больше, сколько и счастья [Бауман 2008, с. 145].
Отдельно Бауман остановился на анализе последствий югославских войн для сообщества, выступив с открытой критикой действий НАТО. Здесь интересен ракурс, с которого он смотрит на альянс как на глобальную силу, развенчивая миф о ее содействии мирному сосуществованию и утверждая факт разжигания ею вражды. На таком отвлеченном уровне нам нужно уйти от плоских местных стереотипов образа врага в лице Запада, а отметить для себя лишь то, что, какими бы благими ни были намерения глобальных организаций, они не станут путем к тому самому «миру во всем мире».
Об индивидуализированности нашего общества, о невозможности слияния всех поющих на свой лад и мотив в единый хор под знаком гармонии заставляет приуныть текст работы.
Индивидуум-во-мне ищет в сообществе спасательный круг, дарующий безопасность; гражданин-во-мне ищет в сообществе пути к идеальному политическому и экономическому строю – что один, что другой не находят искомого.
Бауман тоже мне не ответит: он всего лишь диагнозист.
После написанного
Зигмунт Бауман всего пять лет не дожил до решающих судьбу всего мирового сообщества событий (сейчас мне кажется, что это небезосновательный пафос, а там увидим). При этом прогноз свой, будучи в 2011 г. в Москве, социолог дал:
Мне думается, что у России имеется возможность выступить в роли учителя Европы [«Прошлое России... web].
Интересно, какой риторики он бы придерживался сейчас?
Цитируемые работы:
- Бауман 2008 – Бауман З. Текучая современность. СПб.: Питер, 2008.
- «Прошлое России... web – «Прошлое России – это будущее Европы» [ВЗГЛЯД. 2011] // https://vz.ru/opinions/2011/5/16/491623.html