Полюби нас черненькими, а беленькими нас всякий полюбит. Твоё от тебя не уйдет. Но в жизни все меняется быстро и живо. Если у русских останется только один хутор, то и тогда Россия возродится. Легкомысленно непроницательны люди, и человек в другом кафтане кажется им другим человеком. Что есть жизнь? Это разрушение мечты действительностью. Один там только и есть порядочный человек: прокурор; да и тот, если сказать правду, свинья. Выражается сильно российский народ! И если наградит кого словцом, то пойдёт оно ему и в род, в потомство. Как с быком не биться, а молока от него не добиться. Кто увлечен красотами, тот не видит недостатков и прощает всё; но кто озлоблен, тот постарается выкопать в нас всю дрянь и выставить её так ярко внаружу, что поневоле её увидишь. Довольно из десяти сторон иметь одну глупую, чтобы быть признану дураком мимо девяти хороших. И какой же русский не любит быстрой езды? Его ли душе, стремящейся закружиться, загуляться, сказать иногда: «чёрт побери всё!» — его л
- Полюби нас черненькими, а беленькими нас всякий полюбит.
- Твоё от тебя не уйдет.
- Но в жизни все меняется быстро и живо.
- Если у русских останется только один хутор, то и тогда Россия возродится.
- Легкомысленно непроницательны люди, и человек в другом кафтане кажется им другим человеком.
- Что есть жизнь? Это разрушение мечты действительностью.
- Один там только и есть порядочный человек: прокурор; да и тот, если сказать правду, свинья.
- Выражается сильно российский народ! И если наградит кого словцом, то пойдёт оно ему и в род, в потомство.
- Как с быком не биться, а молока от него не добиться.
- Кто увлечен красотами, тот не видит недостатков и прощает всё; но кто озлоблен, тот постарается выкопать в нас всю дрянь и выставить её так ярко внаружу, что поневоле её увидишь.
- Довольно из десяти сторон иметь одну глупую, чтобы быть признану дураком мимо девяти хороших.
- И какой же русский не любит быстрой езды? Его ли душе, стремящейся закружиться, загуляться, сказать иногда: «чёрт побери всё!» — его ли душе не любить её? Её ли не любить, когда в ней слышится что-то восторженно-чудное? Кажись, неведомая сила подхватила тебя на крыло к себе, и сам летишь, и всё летит…
- Иной раз, право, мне кажется, что будто русский человек — какой-то пропащий человек. Нет силы воли, нет отваги на постоянство. Хочешь все сделать — и ничего не можешь. Все думаешь — с завтрашнего дни начнешь новую жизнь, с завтрашнего дни сядешь на диету — ничуть не бывало: к вечеру того же дни так объешься, что только хлопаешь глазами и язык не ворочается; как сова сидишь, глядя на всех, — право и этак все.
- Всё обман, всё мечта, всё не то, чем кажется!
- Весьма опасно заглядывать поглубже в дамские сердца.
- Человеку, который вышел из дому в светлой праздничной одежде, стоит только быть обрызнуту одним пятном грязи из-под колеса, и уже весь народ обступил его и указывает на него пальцем и толкует об его неряшестве, тогда как тот же народ не замечает множества пятен на других проходящих, одетых в будничные одежды. Ибо на будничных одеждах не замечаются пятна.
- Ничего не может быть приятнее, как жить в уединении, наслаждаться зрелищем природы и почитать иногда какую-нибудь книгу…
- Как ни глупы слова дурака, а иногда бывают они достаточны, чтобы смутить умного человека.
- Я люблю поесть. Ведь на то живешь, чтобы срывать цветы удовольствия.
- Велико незнанье России посреди России. Всё живет в иностранных журналах и газетах, а не в земле своей. Город не знает города, человек человека; люди, живущие только за одной стеной, кажется, как бы живут за морями.
- Вот, подлинно, если бог хочет наказать, так отнимет прежде разум.
- Мошенник на мошеннике сидит и мошенником погоняет.
- Эх, русский народец! Не любит умирать своей смертью!
- Бесчисленны, как морские пески, человеческие страсти, и все не похожи одна на другую, и все они, низкие и прекрасные, вначале покорны человеку и потом уже становятся страшными властелинами его.
- Все мы имеем маленькую слабость немножко пощадить себя, а постараемся лучше приискать какого-нибудь ближнего, на ком бы выместить свою досаду.
- Коли человек влюбится, то он равно что подошва, которую, коли размочишь в воде, возьми согни — она и согнётся.
- Но неизвестно будущее, и стоит оно пред человеком, подобно осеннему туману, поднявшемуся из болот. Безумно летают в нем вверх и вниз, черкая крыльями, птицы, не распознавая в очи друг друга, голубка - не видя ястреба, ястреб - не видя голубки, и никто не знает, как далеко летает он от своей погибели.
- Терпи, казак, — атаман будешь!
- Часто сквозь видимый миру смех льются невидимые миру слёзы.