Эпизод 25. Продолжение "Я Шаганов по Москве".
«Телевизор – это камин двадцатого века», – так афористически выразился Саня Басов. Папа его – знаменитый кинорежиссёр Владимир Павлович Басов. Сын внешне – копия отца. С очень московским характером, совсем не «золотая молодёжь», талантливый поэт, поклонник Маяковского и всей футуристической братии. Это с его, Саниной лёгкой руки открылись нам двери музея в Лубянском проезде для нашего литературного брожения.
– Быть футуристом, Шаганов, – громогласно, подражая своему кумиру, втолковывал мой сверстник Басов, – это поглавней, чем тяготеть, там, к разным берёзкам-деревцам. Это, скажу тебе, посерьёзней, чем даже классика пушкинская. Вот сам посуди – из футуристов твоё творчество всегда может шагнуть в классические реестры, а вот обратное движение из классиков в футуристы, господин ты мой расхороший, невозможно никоим образом.
В одиночестве Саню Басова я не видел. Всегда с ним рядом его поэтическая команда, человек пять-шесть. Так и перемещаются ватагой. У кого-нибудь за плечами гитара непременно болтается.
– Вот смотри, Шаганов, как нужно договариваться. Звоню какой-нибудь подружке своей буржуазной, говорю её маме: «Здравствуйте, это Басов!» Ну, меня, конечно, всегда и везде рады увидеть, а вот всю мою шоблу – не уверен. Вопрос большой: нужна ли хозяевам вся наша компания? А нам тоже по бульварам слоняться не с руки. Поэтому я говорю, мол, зайду, а со мной ещё один человечек. Удобно ли, нет ли возражений в отношении этого одного сопровождающего? Обычно все говорят: «Конечно, заходите, будем рады!» А вот под этого одного человечка можно запросто и всю шайку-лейку протащить. До двадцати душ, поболее, правда, не случалось.
Сам Саня жил в доме на улице Горького, напротив Центрального телеграфа. Заселён дом был всякими академиками и министрами. Если Санин папа был занят съемками фильма в какой-нибудь очередной киноэкспедиции, то в его отсутствии сборища наши, надо сказать, не тихие, проходили, естественно, по адресу кинорежиссера. Но старались вести себя поаккуратней. Ну, там мебель антикварная, полы паркетные отполированные, вещи раритетные – нехорошо, если что-нибудь сломаем. На меня же, паренька с рабочих окраин, вся эта богемная обстановка производила «конкретное» впечатление. Именно такое прилагательное было в том нашем обиходе.
Саня после школы, продолжая династию, поступил во ВГИК. Это был последний набор студентов в группу Герасимова. Теперь учебное заведение носит имя Сергея Апполинариевича.
– Чем сейчас занят твой отец? – спросит кто-нибудь из девчонок Саню, подразумевая ответ, что же сейчас снимает Басов-старший.
– Сейчас отец занят мной… – и через паузу, – Меня снова отчисляют из института. Мастер болеет, а заменяющие его так и норовят обуть мои ноги в армейские сапоги.
Некоторое время мы не виделись, разыскал я его телефонным звонком в конце девяностых, когда один телевизионный канал затеял выпустить музыкальный спектакль «Два поэта» о жизни Владимира Владимировича и Сергея Александровича. Два гения русской поэзии, проживая в одну эпоху, ревностно следя за свершениями друг друга, воочию встречались пару раз. Да и то это были полуустановленные факты. Я предложил привлечь к ответственности за написание либретто Саню Басова.
Музыку призван был написать мистический автор мюзикла «Кошки» Вебер.
– Сейчас маэстро Вебер в родной ему Шотландии. Пьёт, скажу вам, между нами… – вздохнул хозяин высокого телевизионного кабинета. – Но договорённость о создании с ним спектакля имеется. Ваше дело, ребята, незамедлительно приступить к сочинению литературной канвы происходящих с героями событий.
И потом уж вконец озадачил нас:
– Ещё не точно, но руководство телеканала планирует на роль Есенина Володю Асимова из «На-на», а Маяковского сыграет Филипп Киркоров.
Басов, услышав это, аж икнул.
Мы вышли в приёмную. Там в ожидании начала летучки блуждали популярные телеведущие. Из-за нашего затянувшегося визита начало их совещания задерживалось. Они неодобрительно посмотрели в сторону выходящих. Тут Саня и произнёс образную фразу: «Телевизор – камин двадцатого века».
– Как ты думаешь, на счет Вебера, это галлюцинации?
– Нет! Скорее галлюцинации начинаются при озвучивании выбора актеров!
Не задалась у нас та работа. Нехотя поскрипели перьями и решили поддержать далёкого Вебера. Тоже прикупили виски, на том всё и закончилось. И затмевая одну комедийность другой, Саня рассказал историю: «Захожу к маме, она в Мерзляковском живёт. Сосед у неё по подъезду Барри Алибасов. Всегда девчонки толпятся, поклонницы «На-На». Просто не пройти к маме. А в квартире у неё шумно. За стеной студия, музыка с утра до ночи. Я говорю: «Мама, как вы живёте в этом бедламе, мама?» А она и отвечает твёрдым голосом: «Ничего, сынок, как-нибудь –прожила с Басовым, проживу и с Алибасовым».