Старая европейская забава — ходить крестовыми походами на Ближний Восток к гробу Господню — исчерпала себя уже к пятнадцатому веку, когда на пути папских ратников встала Османская империя, выросшая на осколках христианских государств Леванта. С тех пор Европа обратила свои взоры на Север континента. Разорённые монголами русские земли до поры мало интересовали европейцев. Наведались они к нам лишь в тринадцатом веке. И, хоть в апрельскую субботу 1242-го года легендарная дружина князя Александра Невского на льду Чудского озера покрушила хвалёное рыцарское воинство, пожалуй, именно с Ледового сражения берет своё начало европейская традиция — ходить на Россию. Чем же так манит их наша земля?
Строго говоря, религиозность крестовых походов была весьма относительной. Это как сегодня борьба за демократию. Вроде продвигают более современное устройство общества, на самом деле — отгрызают экономическое пространство, укрепляют своё благополучие. Так и крестоносцы. Кресты на одежду нашивали не из миссионерских задач. Просто считалось, этот символ веры принесёт участнику похода прощение грехов — такой моральный довесок к добытым трофеям. Именно в трофеях главный смысл всех походов. На первый раз у тевтонских рыцарей с этим не заладилось. Помешала новгородская дружина. Потом и вовсе стало не до русских. Инквизиция, мор от чумы, реставрация — много дел было внутри Европы. Попутно — тузили друг друга. К России европейцы обернулись лишь в шестнадцатом веке. Пришли в себя ливонские рыцари, затеявшие 25-летнюю войну. Потом были польский король Сигизмунд III, шведский Карл ХII, прусский Фридрих II, французский Наполеон I, ну и далее — до Гитлера включительно… Всех не перечесть.
Объединяло эти походы главное — на Востоке европейцы искали решение внутренних государственных проблем, удовлетворение своих персональных амбиций. Император Наполеон, к примеру, затеял войну не только из-за экономических разногласий (Россия не поддержала его «санкции» — континентальную блокаду Великобритании), но и из-за отказа Российского императорского дома породниться с «французским выскочкой». Причём, Александр I не дал согласие на брак Наполеона дважды. Вначале — с великой княжной Екатериной, затем — с её младшей сестрой Анной. Сигизмунд III хоть и был королевских кровей, но шведских, потому для укрепления у шляхты своей личной власти стремился расширить как польские владения, так и границы католической веры. Даже цель объявил — уничтожить православие. Честолюбие молодого шведского Карла ХII общеизвестно. Умножая земли королевства, монарх не щадил даже близких родственников.
Со временем амбиции поутихли. На первый план вышли экономические резоны. Уже прусский Фридрих II больше радел о казне тевтонской. С имущественным расслоением в постфеодальной Европе обострились общественные противоречия. Разрешить их можно было за счет военных трофеев и завоеванных земель. Этим путём и двинулись. Однако, если прибрежные страны взяли курс на заморские колонии, континентальная Европа пошла искать счастье на Восток.
Показательным в этом смысле стал российский вектор второй мировой войны. Известно, что Гитлер пришёл к власти на волне тяжелейшего экономического и финансового кризиса, когда от дефолта Германию спасла только отсрочка выплаты репараций, сделанная по инициативе президента США Гувера сначала на один год, а позже — на 15 лет. Немцы легко проголосовали за проповедника нацистской идеологии, главным пунктом которой было приобретение рейхом новых территорий. Этот план и предопределил все последующие события, включая обязательную трудовую повинность, милитаризацию страны, ставку на европейские государства (вроде Италии, Болгарии, Венгрии, Румынии), обладавшие ресурсами для становления экономики фашистского режима. Но главный приз был в «жизненном пространстве на Востоке». Только здесь виделось полное удовлетворение германских аппетитов. Не случилось…
Много крови стоило нацистское нашествие. Но эта кровь на долгие годы стала прививкой Европе от восточных авантюр. В последнее время иммунитет стал слабеть, а проблемы с благополучием обострились. Вызвано это оскудением ресурсов, демографией, усилением конкуренции со стороны развивающихся рынков. Тенденция просматривается долгосрочная. К примеру, население стран Евросоюза сейчас превышает 500 млн. человек. По расчётам аналитиков, к середине века более половины европейцев будет старше 50 лет. При существующем темпе экономического развития уровень жизни в странах ЕС снизится процентов на 25-30.
Поправить дела Европа пыталась через интеграцию стран континента, в противовес господствующему в мире доллару ввела на рубеже веков единую валюту. Получилось неплохо. Не обладая природными богатствами, Европа получила другой серьёзный ресурс — финансовый. Вот только распорядиться им не смогла. Вернее, пошла по американскому пути, кредитуясь за счёт будущих поколений. Сегодня мир следит за безостановочным счётчиком государственного долга США, меньше обращает внимание на то, что долговые обязательства стран Евросоюза за два десятка лет тоже превысили 18 триллионов, только уже в европейской валюте. Это — видимая часть айсберга. Экономику наполнили ценными бумагами разного уровня — акциями, фьючерсами, опционами … Причем, у последних — всего-навсего право на покупку или продажу товара или актива. Специалисты называют их деривативами. Эксперты установили примерную стоимость этих вторичных бумаг — она в десять раз превысила мировой ВВП! Сколько деривативов прибрала Европа, ясно не до конца, но эта виртуальная экономика уже требует реальных ресурсов и новых рынков.
Европа привычно посмотрела на Восток после распила Югославии и увидела там Украину. Трофей что надо! Площадь её сопоставима с территориями Германии и Великобритании вместе взятыми. В 2013 году валовой продукт Украины был тринадцатым в Европе ($480 миллиардов) и превосходил сумму продукта стран Прибалтики, Словении, Сербии и Хорватии. Седьмая она и по населению — на две Румынии хватит. Гонористая Польша — тоже поменьше была на тот момент.
Смели президента и государственные институты, собрав по миру авантюристов и жадных на наживу местных нуворишей, ввели внешнее управление, но от военного вторжения воздержались. Однако учли не всё. Конфликт на юге и востоке страны, в ходе которого они корректировались. Возникла возможность ослабить Россию и в чём-то даже подчинить её. С первой — что-то получилось. Со второй не задалось вовсе. Кровь мало занимает Европу. Для неё она абстрактна, как какая-нибудь африканская Эбола, уносящая тысячи людей на далёком континенте. Конкретны только свои цели.
На кон поставлено многое, и цель серьёзная — столкнуть соседей в войне. Даже оружие украинцам дают. Ружейные подачки Соединённых Штатов погоды не делают, зато подталкивают украинцев к более решительным действиям.
А что происходит на западе Украины с 2014 года, а вот что: В тяжелейшые для страны годы её западная часть пережила невиданный строительный бум. Во Львовской области с населением 2,5 млн. человек сдали в эксплуатацию 877 тысяч квадратных метров жилья. Во втором по величине городе Галиции, Ивано-Франковске, за год сдали 251,8 тыс. кв. м жилья. Это больше, чем в Харькове, Днепропетровске и Запорожье вместе взятых, — при том, что в Ивано-Франковске живут около 250 тыс. человек, а в этих трех промышленных городах Востока — более трёх миллионов. Схожая картина наблюдалась и в других западных регионах.
…Россия насторожена. Богатый исторический опыт приучил её ждать пакостей из заморья и готовиться к худшему. В готовности наша сила. Сегодня она очевидна: на ходу армия, есть ресурсы и намерение людей отстоять интересы страны. А ещё вспомнилось мне наблюдение прозорливого Михаила Ломоносова, что в трудное для России время «к ободрению уставшего народа дарованы были ей бодрые государи». Вроде всё сходится…
