Май месяц, месяц май – как ни крути все равно хорошо.
Весна, вихрем пронеслась по всему вокруг и уже ведет подготовку по уступке прав лету.
Анна (на коленях сын) едет в автобусе, он мягко пружинит и от этого движения словно бы убаюкивает тех, кто внутри.
Еще одна остановка и тот самый бульвар.
Удивительна детская особенность устраиваться удобно рядом с родителем или на нем, будто встроенная функция. Какое-то время лет до 5 отдельно хорошо, но вместе с мамой много лучше – сел на колени (хотя рядом кресло свободно), обмяк и думает о чем-то очень важном, глядя в окно.
Когда Анна носила старшего сына он ей постоянно снился, ровно таким, каким и родился, но всегда со спины. И всегда куда-то ехали. Вспоминает один из снов: едут они в трамвае, окна открыты, солнечно и очень спокойно. На каждой остановке в открытые окна вваливаются ветки деревьев с плодами – персики, гранаты, яблоки… Очень красиво, но это фон, важнее, что пока неродившийся сын сидит на коленях и можно уткнуться носом в его светлые кудряшки на голове. Там, прямо во сне вспомнилась Евпатория, в которой трамваи ходят кругами, во сне тоже - так и это понятно, можно проехать ни один круг прежде чем поймешь – где тебе выйти. И остановку нет шанса проехать – удобно.
А сейчас Анна едет (вроде бы наяву) с младшим сыном.
Во вторую беременность сны были другие – тревожные и словно рванные.
Лес, впереди башни замка, перед ним дорога превращается в узкую тропинку, с двух сторон от которой рвы, наполненные водой, а в них плещутся огромные рыбины, похожие на окуней, но мутанты по размеру. Надо пройти по тропинке, чтобы попасть в замок. Шаг, еще и еще, но уже пришло понимание, что скоро в ров непременно свалишься. Так и произошло – ров, посреди Анна, а вокруг огромные рыбы мутанты. До замка не дошла.
Бульвар, выходим. От остановки до дома совсем близко. Подъезд, 4 этаж, звонок сломан – стучит.
Дверь открывает Галя, отзывчивая на всякое проявление красоты. Галя очень религиозна, но не богобоязненно от невежественной убежденности, а так словно по-другому это и невозможно для нее – верует естественно, как дышит. Была бы Галя, предположим, язычницей – уверена, что также легко. Вывод – дело не в том, что Галя выбрала, а в том какая она сама, таких невозможно не любить. Еженедельная встреча, ворох всего – много слов от радости, обмен новостями, приятная суета. Эклеры со взбитыми сливками - Гале в дар.
Сыну два года, пока не говорит –видимо, копит информацию, изучает, принимает, а отдать речью усвоенное пока не готов. Приезжает Анна с ним и не знает– а как он все воспринимает?Каждый раз говорит- едем к твоей бабушке.
Бабушка лежит уже год, она очень молода (56 лет), но уже очень больна. Бабушка в ловушке и это навсегда в разрезе оставшейся жизни. Ранняя форма болезни Альцгеймера.
Однажды Анна наткнулась на работы художника, у которого на полотне была большая мутная вода (море или океан), горизонта нет, вокруг один туман, взгляд как бы из лодки, вот туман развеется и выплывет по воде что-то важное, будто на минуту, пока ты вспоминаешь – туман коварно обнимает это опять. Обидно, что туман правит, а тело и разум предают.
Дело намечено – Анна решает мыть холодильник.
Моет, а Галю усадила пить чай, сын жестом показал, что не против отведать эклер – Анна отламывает кусочек, схватил и убежал. Через минуту возвращается и просит еще…
Неужели так быстро съел? Еще, так еще!
Холодильник чист. Анна идет к маме, хочется посидеть рядом.
Заходит в комнату и дыхание перестает быть, вместо него слезы – у кровати стул, а на подушке рядом с головой лежит кусочек эклера.
Сын не говорит (пока!), но точно понимает уже очень много для своих двух лет..
#истории реальных людей
#истории из жизни #реальная история
