Реальность всегда гораздо проще и печальнее, нежели это преподносится в СМИ.
Одно дело, когда я читаю какие-то мемуары, как описано что-то, но потом я как руководитель знакомлюсь с документом. Ну, допустим, я читал много книг про Нуреева. Я читал, как он оказался в Петербурге, как он уезжал, как он начинал свою карьеру. А другое дело, когда я просто взял его личное дело и почитал документы. Безумно интересно! И совсем все по-другому! И сразу понимаешь, что ни он никогда не сказал правду, ни те, кто его окружал, не сказали правду, потому что документы свидетельствуют абсолютно о других вещах.
Так было всегда, к сожалению, всегда и во всем есть чьи-то интересы. Например, расскажу вам такой интересный исторический факт. Когда князь Волконский стал директором императорских театров, это была очень известная фамилия, это был очень богатый человек, и должность директора императорских театров была очень почетная, потому что всегда при дворе, всегда допуск к императору.
В общем, императорская фаворитка Матильда Кшесинская не захотела в каком-то спектакле надеть фижмы, всего лишь навсего – фижмы. Но так как она нарушила костюм, Волконский ей вынес выговор. Матильда Феликсовна пожаловалась, естественно, и император приказал с нее этот выговор снять. Волконский выговор снял, но в этот же момент он положил на стол «заявление» и ушел.
Это был грандиозный скандал, ситуация обсуждалась в обществе, Кшесинская чувствовала себя победительницей, общество, естественно, было на стороне Волконского.
Прошли годы, из России выгнали и Волконского, и Кшесинскую. И вот они встретились в Париже, и она описывает, что «мы встретились в ресторане – такой милый человек», «мы разобрались», «все, оказывается, было не так», «я извинилась, он извинился» – все очень хорошо! Но когда читаешь всю эту переписку, как это происходило, конечно, «дяденьку» унизили – не просто кого-то, а князя! Становится неприятно.
Но, как можно противостоять фаворитке императора? И следующий человек, который стал руководить Императорским театром, написал очень интересную фразу, которая по сей день актуальна. Он написал, что если император считает, что госпожа Кшесинская у нас первая артистка империи и находится на индивидуальном положении, то я как директор императорских театров вынужден с этим согласиться.
То же самое и сейчас. Любой чиновник вам скажет: «Ну, если считают, что этот артист на исключительном положении, то до того как поменяется ситуация, все будут вынуждены это учитывать». И это не имеет отношение к названию страны, к названию театра. Мы такое с вами прочитаем и в описаниях древнегреческого театра, и в описаниях древнеримского театра, и в описаниях театра времен Наполеона...
Уверен, что некоторые из вас наверняка слышали имя Адриенна Лекуврёр – это как бы Алла Пугачева XVIII века. О ней писали газеты как об Алле Пугачевой – с кем она поела, куда пошла и так далее. Но ее убили! Просто наглым образом отравили. Сначала в газете объявили об этом, а потом через какое-то время просто отравили. И никто ничего не смог сделать, а она была очень приближена к королевскому двору. Такое было всегда.
Есть художественный фильм, если вам будет интересно, посмотрите его, французы сняли, называется «Битва за "Эрнани"». «Эрнани» – это пьеса Виктора Гюго, которая считается отправной точкой – это революция во французском театре. И вот эта «Битва за "Эрнани"» – как бы битва газетчиков, битва общества – одной части за то, что это не может исполняться на сцене с другой частью общества за то, чтобы это было все-таки на сцене.
Очень интересно, потому что это 1830-й год и очень интересно показано: как все это происходило. Они на основании документов сняли этот художественный фильм.
Это свидетельствует о том, что театр всегда отражал ситуацию в обществе – ситуацию придворную. По крайней мере могу вам точно сказать, что ситуация в Большом театре всегда отражает то, в каком состоянии находится наша правящая элита, потому что это маленькое государство в государстве, которое живет по тем же законам.
