Навещала на днях пожилых родственников (не спрашивайте) и краем уха из включенного 24 на 7 телевизора услышала новую для себя тему. Говорили о том, что некое государство, расположенное к юго-западу от нашей страны, всегда исторически было поделено на несколько частей, и сейчас, мол, ничего зазорного нет в том, чтобы снова его разделить. Как я поняла, риторика говорящего даже не подразумевала варианта помочь этому государству свою цельность и государственность укрепить. Раз было всегда разделено – то и сейчас так должно быть.
Как-то в сети мне попался рассказ одного антрополога о том, что они, антропологи, считают первым признаком цивилизации в археологических раскопках. Это сломанная, а затем сросшаяся бедренная кость. То есть, по мысли антропологов, в древние дикие пещерные времена кто-то не бросил человека со сломанной ногой умирать в лесу, а долго ухаживал за ним, защищал его от диких зверей, добывал для него пищу и кормил его. Эта забота позволила человеку поправиться и снова вернуться в общество в качестве его полноценного члена.
Забота о слабых, немощных, не способных самим о себе позаботиться и самих себя защитить считается самым первым, самым верным признаком человеческой цивилизации. Это та точка отсчета, с которой начинается человек, бывший до этого больше похожим на неразумное животное. Разум, сострадание, милосердие, забота, эмпатия – вот основополагающие принципы человеческой этики. Только это помогает человечеству выжить и сохраниться как виду.
Риторика человека, произносящего ту речь по телевидению, кардинально отличается от этих этических принципов и близка к оправданиям агрессоров, разрешающих себе агрессию потому, что их жертва, например, имеет множество половых связей или любит выпить по пятницам. «Слабого – толкни», проще говоря. Не помочь человеку, попавшему в беду, пусть и по собственной глупости и неосторожности, а добить его, получить для себя максимальную выгоду из его беспомощного состояния. Раз он допустил для себя такое состояние, раз никак не боролся с этим или боролся безуспешно, значит, так тому и быть – он сам навлек на себя беду.
В современной этике сегодня принято осуждать, например, развитые страны, использующие ради выгоды трудное экономическое положение стран неразвитых – в частности, пользоваться дешевым детским трудом, применять ради выгоды несовершенство экологического законодательства, использовать без адекватной компенсации природные ресурсы и т. д.
Понятно, что все это никак не помогает более слабой стране развиваться, а только усугубляет ее проблемы. Хорошим трендом является содействие в развитии образовании, медицины, юриспруденции в таких странах, помощь с технологиями и защитой прав человека. Все это, наоборот, слабые государства укрепляет.
Ограбление лежащего без сознания человека или раздербанивание страны со сложной историей и неокрепшей государственностью – явления, безусловно, одного этического, а точнее, анти-этического порядка. Плохо и то, что эта позиция сама по себе аморальна, и то, что ее носитель даже не в состоянии сам вообразить себя в роли слабого.
А ну как, это случится и с ним, он обеднеет, изнеможет и будет не в силах защищаться? Чтобы он хотел для себя в такой ситуации? Чтобы ему помогли или чтобы его добили?