Расселение коммуналок в Москве в те годы являлось очень доходным бизнесом, а потому, откровенно криминальным. Большинство таких квартир были в роскошных дореволюционных или в капитальных «сталинских» домах. Стоили такие квартиры баснословные деньги и Карл Маркс, говоря о преступности капитала при большой выгоде, был абсолютно прав. Тогда, только за адрес одинокого, выпивающего владельца недвижимости группировки платили до 500 долларов, а большинство расселений сопровождалось исчезновением одного из расселяемых. Это был хороший бонус к сделке, которая и без того была выгодна большинству участников процесса. Кроме тех, для кого это заканчивалось трагично. У меня так окончили свои дни двое из знакомых. Мог быть и третий, но участь эта его миновала, о чем ниже...
Предпосылки
Надо сказать, что за свою жизнь я переезжал по Москве более десятка раз, как по обмену советское время, так и позже, по договору купли-продажи, и поэтому определенный опыт имел. И вот, в качестве эксперта, я был приглашен на кухонное совещание одним своим старым знакомым Сашей и его соседями Аликом и Геной. Каждый имел по комнате, а к тому периоду они оформили и 4-ю комнату, в качестве подсобки, что сделало их окончательными владельцами более чем 100-метровой «сталинской» недвижимости. Все трое были в возрасте 50+ и большими любителями «заложить за воротник». Алик был ранее мелкой номенклатурой, какое-то время даже работал за рубежом и был наиболее вменяем, а вот Гена и Саша были просто хорошими людьми из тех, что где-то работали, но чаще отирались возле винного магазина в поиске случая хорошо закончить день.
То, что все они были находкой для нечистоплотных риэлторов, для меня было очевидным. Но оставить без поддержки Сашу, который был моим старым приятелем, я не мог. К тому времени, они уже договорились об условиях сделки с дамой-риэлтором и моя роль эксперта была чисто номинальной. Когда они изложили условия сделки и предполагаемые бонусы, мне пришлось сказать им, что то, что им наобещали чуть ли не больше того, что они имели. И это не несет прибыли, какая была нормой для агентств того времени. А значит, есть криминальная подоплека, в которой они будут потерпевшими.
Кто не рискует, тот не пьёт…
Поскольку высокое собрание проходило отнюдь не на сухую, то все участники были смелы и безоглядны. То есть мои предупреждения легко парировались такими штампами, как – «кому-то нужна именно такая квартира, именно в этом районе», поэтому за неё и дают больше, чем она стоит. При этом, отмечу, что 3 однокомнатных квартиры для них стоили чуть больше половины рыночной стоимости их недвижимости. То есть, без всяких затей сделка была выгодна обоим сторонам. И было очевидно, что обещали им больше исключительно ради того, чтобы они не «сорвались с крючка». А значит обещания эти выполнять никто не собирался. Но Гена, под парами отнюдь не игристого, процитировал, родившееся в подвалах мадам Клико: «Кто не рискует, тот не пьет шампанского».
Когда через неделю я зашел к Саше, то его там не застал, а комната его была забита дорогой мебелью того, кто якобы должен был въехать в квартиру. Сам Саша находился в шаговой доступности, в квартире, которая якобы должна было стать его после сделки. Осторожный Алик, отчасти внял моим предупреждениям, поэтому на время переехал к сожительнице в соседний дом. Во всей квартире оставался один хозяин – Гена, который и сообщил мне адрес, где обретается Саша.
Нехорошая квартира
Это была вполне приличная однушка в кирпичной пятиэтажке. Пьяный Саша поведал, что он что-то подписал и эта квартира скоро станет его. А чтобы с ним чего не случилось до сделки, его попеременно охраняют два охранника. Действительно, там присутствовал подкаченный юноша, мало напоминавший бандита, которым по факту являлся. Через пару дней, по адресу, я выяснил, что квартира эта принадлежит старушке, которая её сдает, но она точно не продается. Саша же риэлторше верил, в пьяном угаре убеждал, что все контролирует и никак не хотел меня слушать. Мне же было абсолютно очевидно, что мой приятель – «слабое звено» и жить ему оставалось недолго. Если кто-то думает, что в те годы основным оружием были ножи, пистолеты и бейсбольные биты, то это ошибка. Откровенный криминал был там, где был уместен, а там, где он мог навредить, его даже не обозначали.
За две последующие недели, я заходил к Саше несколько раз и, составляя ему компанию по распитию, предлагал, отказаться от сделки. При этом, характерно, что закусывать нам было нечем. Максимум, что там присутствовало из еды – полпачки пельменей. Водка, она калорийная, а состояние запоя это и есть процесс, когда человек пьет и не ест. И в квартире не было угла где не стояла бы водка. Она была везде, даже на балконе стоял ящик на треть, заполненный дешевой водкой, которая не была паленой или отравленной, но была самого низкого качества. Не было сомнений, что скоро Сашу найдут на помойке без следов насилия, с признаками алкогольного отравления. И если бы не случай, так бы и произошло.
Жадность фраера сгубила
Когда та женщина – представитель риэлторской конторы увидела этих трёх «сладких кексов», она поняла, что это её шанс. И решила свою контору «кинуть», чтобы освоить тему в одно лицо. Она обратилась к «крыше» фирмы, а точнее, - лично к одному из них, который, в свою очередь, также привлек не своих братков, а людей со стороны. Именно их я наблюдал в качестве «охранников» Саши. Кое как удовлетворить они предполагали только Алика, как клиента "при памяти". Гену же решили вывезти подальше от Москвы, а про долю, уготованную Саше я написал выше. Но при всей железной логике гешефтмахеров, были и преграды. В конторе про сделку знали и ожидали барышей на свой счет. Да и подельник своих товарищей тоже проносил мимо доли. И этот вопрос нужно было как-то «замыливать».
Тем временем, начальник конторы решил посмотреть на объект выгодной сделки и отказать ему в этом было невозможно. Но, воле судьбы и Бахуса, Гена, который еще оставался на площади, нажрался так, что его поневоле пришлось оставить спящим, заперев в его же комнате. И когда начальник конторы в момент обхода сверял со своей сотрудницей условия, он перечислял, что они кому должны выделить. И, остановившись у зарытой двери в комнату Гены, он постучал по ней и уточнил – а этому, значит, договорились – дом в деревне и небольшую денежную компенсацию? Именно в этот момент, вставший по малой нужде Гена, подошел к двери… И его истошный крик: «какая деревня, мне обещали двухкомнатную квартиру!» поставил точку в этой истории.
Эпилог
Не знаю, что стало с агентом, но через пару дней у подъезда я повстречал её подельника, который с грузчиками вывозил мебель из Сашиной комнаты. Вид у него был испуганный и помятый, а лицо освещал классический левосторонний «фонарь». Сашины «охранники» успели исчезнуть до приезда конкурентов, а сам он, к удивлению, на время протрезвел, что, уверен, спасло не только его имущество. После осмысления произошедшего, состоялось общее кухонное собрание, на котором трясущиеся с похмелья участники уже более внимательно отнеслись к моим советам, что в недалеком будущем дало им шанс полюбовно решить все вопросы разъехаться в отдельное жильё. С учетом риска и стресса, назвать это хэппи-эндом наверное нельзя, но основных угроз в тот раз им все же удалось избежать.