Как-то раз больше смеху ради, я попытался сравнить деятелей Смутного времени с героями Опричнины. Если папы (или другие близкие родственники) входили в Опричную Думу, я относил персонажа к опричникам, если в Земскую – к земцам.
Вот результаты изысканий:
Борис (и по наследству Фёдор) Годунов – опричник, зять Малюты Скуратова-Бельского
Дмитрий Симеонович (Лжедмитрий I) и глава его правительства Фёдор Мстиславский – земцы (их отцы - Симеон Бекбулатович и Иван Мстиславский – высокие чины в Земской Думе, первый глава государства как великий князь тверской, второй как глава правительства)
Василий Шуйский – опричник, сын главы опричного правительства Ивана Андреевича Шуйского. Его брат Дмитрий – еще один зять Малюты Скуратова-Бельского.
Его противник Дмитрий Иванович Угличский (Лжедмитрий II) – сын Ивана Ивановича, фактического главы Земской оппозиции в 1570-х. В его правительстве Фёдор Романов (сын главы Земского правительства в начале 1580-х, до этого видный боярин Земской Думы), Дмитрий Трубецкой (сын конюшего царевича Ивана Тимофея Трубецкого), Салтыков (отца замучили злые опричники). Земцы.
Фактический глава правительства Владислава Васы – всё тот же Мстиславский (земцы). Его пытаются оттеснить ополченцы во главе с Голицыными (опричники).
До Собора 1613 года правда опричники уже не добрались. Трубецкой, Воротынский, Романов – все из земских родов. Шуйские и Голицыны (опричники) сидели в польском плену. Хотя вроде Черкасские тоже на что-то претендовали.
Вывод первого порядка – в Смуту опричники сражались с земцами. Последние победили и написали историю, в которой побежденным и их отцам была отведена малоприятная роль извергов и кромешников. Что ж, мне с детства нравятся отрицательные персонажи.
Опричники стали символом тирании и беззаконий времен Ивана Грозного. Имя стало даже нарицательным и вошло в культурный код (и уже не скроется оттуда, ибо используется буквально всеми от Лермонтова до Noise MC). Опричники ностальгируют по былой Московии…
Образ давно оторвался от содержания и живёт своей жизнью. В XIX веке их использовали для осуждения абсолютизма и имперской тирании. В XX - успешно прицепили к сталинскому террору и его осуждению. Сейчас используют для осуждения сторонников сильного централизованного государства. В нелюбви к опричникам едины церковь, интеллигенция, западники и евразийцы, либералы и почвенники. Так нужно суметь.
Грех не покопаться в таком материале.
Но для понимания сути опричнины нужно отступить на век раньше. Московия как империя была придумана Русской Православной Церковью с вполне прикладными задачами. После падения Константинополя сильное православное царство нужно было православным как воздух. Зависимость от Ордынского Царя (мусульманина) и польского короля (католика) была унизительна и убийственна. Смуты в Орде и Польше давали шансы на новое сильное православное государство (оно же «третий Рим, а четвертому не бывать»). На роль лидеров процесса были выбраны московские Даниловичи, верные со времен Калиты. Церковь очень помогла собрать воедино территории Владимирской, Новгородской, Рязанской земель. Помогла морально, финансово и дипломатически. Но нужна была и грубая физическая сила, и ее оскудевшая после неудачных войн Дмитрия Донского и Шемякиной Смуты Московия нашла на стороне.
Это как раз та история, когда не было бы счастья, да несчастье помогло. Умиравшая Орда дала волны переселенцев, среди которых было немало квалифицированных военспецов. После того, как Улу Мухаммед (будущий основатель Казанского ханства) в одну калитку разгромил ополчение Василия II (тогда еще не Тёмного) популярность татарских кавалеристов в Московии взлетела до небес. Московский князь, вернувшись из татарского плена, щедро платил (в основном землей) мурзам, переходившим на его службу. Для царевичей придумал даже целое Касимовское ханство. Когда земля начала заканчиваться – обидел своих многочисленных родственников. Те не стерпели (Василий стал Тёмным), но гражданскую войну проиграли. Татарская военная мощь плюс церковная дипломатия – нехитрая схема. Но она оказалась достаточной для разгрома Новгорода и Литвы, сняв угрозу католического триумфа в Восточной Европе. Идеологию придумывали церковники, отсюда и выбор главного направления для атаки. Московия была предназначена для консолидации старой Киевской митрополии в руках Московского митрополита. Этакая православная реконкиста. Начальные результаты впечатляли. В начале XVI века московские войска вошли в Смоленск и Чернигов. До Киева и Полоцка было рукой подать.
Проблем у схемы было две. Хорошей пахотной земли в новом государстве было много, но не так чтобы очень. С учетом простого правила собственность=власть, просто для удержания власти значительную ее часть концентрировала в своих руках церковь. Это было несложно (законы писала она же), но ограничивало военную мощь нового государства. Татарским наемникам и литовским перебежчикам нужно было щедро платить (землей, другого богатства толком не было). Свободная земля кончалась. Сильно увеличивать армию не получалось. Пока с юга прикрывали союзные ханства (Касимов и Казань) – всё складывалось. Когда Казань переходила в разряд врагов, наступление на запад стопорилось. С учётом объективного торгового конфликта за верхнюю Волгу – стопорилось часто. Схема примерно такая. Московская армия сажала лояльного хана, он мирно сидел лет пять, потом укоренялся и шел с армией на север и запад грабить и жечь. Еще лет через пять в обратном направлении приходила московская рать с новым ханом в обозе. Если лояльность Москве перевешивала – с юга приходили ногайцы или крымцы со своим обозом (и Чингизидом) и излишне лояльный Москве хан бежал на север и запад в одиночестве. Пока крымцы и астраханцы были заняты друг-другом, было терпимо. Но как только Гиреи покончили с Большой Ордой, ситуация для Москвы ухудшилась. Визиты с юга в Казань стали чаще. Армии стало критически не хватать.
Что-то об этом начал понимать уже Иван III. На пике успехов, в самом конце своего правления он посмел замахнуться на святое. Армии нужна земля, земля есть у церкви. Появились нестяжатели – церковники, которые при поддержке царя говорили, что у церкви слишком много земель и привилегий, и для продолжения банкета по отвоеванию Полоцка и Киева можно и поделиться. Потрясение церковников было недолгим, а ответный удар страшным. Наследника Ивана (Дмитрия Внука) отрешили от власти, сподвижников публично и страшно казнили. В центре Москвы пылали костры, «еретики» умирали. На высшие должности в великом княжестве московском стали назначаться кровники Даниловичей князья Шуйские.
Однако проблему это не решало. Земли больше не стало, армия на фоне новых соседей уже не так впечатляла. Константин Острожский, вполне православный человек, сбежал из Москвы и в 1514 году с треском расколотил московскую армию под Оршей. Было бы московское правительство щедрее – наверное даже и не сбежал бы. Или его бы по старой русской традиции закидали бы шапками. Русская реконкиста остановилась. Литва выстояла.
В 1521 году Мехмед I Гирей посадил на трон Казани своего брата Сахиб Гирея, при полной поддержке местных перебив московский гарнизон. И, не остановившись на достигнутом, сжег Нижний Новгород и Москву (кремль устоял), ограбил пол-России и ушел в степь с результатами не хуже, чем у Батыя. Старая как мир истина, что тот, кто не хочет кормить свою армию, накормит чужую, подтвердилась в очередной раз. Чтобы совсем уж сравниться с Батыем, Мехмед пошел завоевывать последний неподконтрольный кусок Золотой Орды – Астрахань. Там и сложил голову в результате измены ногайцев. Москву это спасло, но на роль доминатора Восточной Европы она уже не тянула. Четверть века Москва зализывала раны и придумывала новую хитрую схему.
Ее автором стал митрополит Макарий. Решение и правда было гениальное. Иван Грозный был помазан в цари. Что это дало? Загибайте пальцы:
1. Правитель Московии получил власть именем церкви, что если не обнуляло, то отводило на второй план его наследственные права. Церковь формально становилась источником власти. Конфликт церкви и Даниловичей завершался уверенной победой.
2. Правитель Московии стал равным не только великому князю литовскому (и мог по праву отжимать у того земли), но и ордынским царям (Касимовскому, Казанскому и далее по списку, а главное ненавистным Гиреям). С тем же подтекстом.
3. Землю для новой сильной армии планировали взять в Поволжье. Огромном и полупустом.
4. Шуйские, правившие Нижним Новгородом, кровно заинтересованы в этих войнах т.к. это естественным образом расширяет их домен.
Под это дело в Москве запилили целый собор примирения. Молодой царь мирился со знатью, грозил Литве, обещал бороться с ересями. Сыграли и свадьбу с Анастасией Романовой из древнего, но ослабшего боярского рода. Покойный дядя невесты был одним из воспитателей молодого царя. Называя вещи своими именами, Романовы - младшие партнеры и родственники Шуйских (ветвь Горбатых-Шуйских).
Завоевание Казани случилось, но сила сопротивления была явно внеплановой. Даже после взятия города ханство бушевало бесконечными восстаниями. Давить ее просто грубой силой не получалось. Пришлось договариваться с местными. Война империалистическая стала гражданской. Луговая сторона схватилась с горной. Крымцы, астраханцы, ногайцы, башкиры тоже с упоением участвовали в процессе. Астраханцы и ногайцы, старые союзники – зачастую на стороне московского царя. Вы никогда не задавались вопросом, почему Астрахань толком и не сопротивлялась московским ратям? Так ли слабы были владыки нижней Волги? Или выбрали из двух зол меньшее (большее – Гиреи и Сулейман)?
Первоначальный план пришлось корректировать. Анастасия Романова как-то очень вовремя умерла. Новой женой царя Ивана стала Мария (Кученей) Темрюковна, сестры которой были замужем за астраханскими царевичами и ногайскими мурзами. Новые родственники царя стали вливаться в армию, думу и элиту. Астраханские царевичи сели на Касимовский престол. Казанское наместничество отдали Шуйским. Боярскую думу расширили под новых царских родственников. Диктат Шуйских стал под вопросом. Управляемость снижалась.
Новую усиленную армию бросили сначала на Ливонию, а потом на Литву. На начальном этапе это дало хороший результат ввиду абсолютного неравенства сил. Но управляемость таяла. Диктат Шуйских и Макария не нравился и повзрослевшему царю, и его старым родственникам Гедиминовичам, и его новым родственникам Черкасским. Пока армия была на стороне Петра Шуйского, блестящего полководца и авторитетного думского боярина. Родственники которого управляли Псковом, Нижним и Великим Новгородом, Смоленском, Полоцком и Казанью. В 1564 году он вёл армию брать Вильно. В оппозиции были Черкасские, контролировавшие Астрахань, Бельские, наместничавшие в Рязани, и Трубецкие, державшие Северские города. А ещё татары из Касимова. Дружины Шуйских поредели в бескрайних поволжских степях. До Вильно Петр Шуйский так и не дошёл, сложил голову под Чашниками.
Вслед за Петром Шуйским лишился своего поста, а затем и жизни митрополит Макарий. А потом началась опричнина. Царь уехал из неуютной, лояльной Шуйским Москвы в Александрову Слободу, облюбованную еще его отцом Василием. И прислал с верными боярами список обид. По сути – совершил государственный переворот, отняв власть у Шуйских и митрополита. На начальной стадии переворот удался. Митрополитом стал рязанский епископ (ставленник Бельских), в Полоцке, Новгороде и Казани сменились наместники. Царю выделили особый удел – Опричнину, где он мог собрать армию, непричастную к великим боярским родам. И опричную думу, в которую он взял несколько наиболее лояльных бояр и несколько чинов пониже.
Заметки на полях – опричные войска по сути мало чем отличаются от петровской гвардии. Вот только времени на спайку гвардии у Ивана почти не было. У Петра было почти десятилетие. Опричнина как инструмент в целом аналогична устройству, например, римской империи эпохи Августа. Тоже сенатские провинции для поддержания экономического процветания (римская земщина) и императорские провинции, критичные для обороны от врагов (римская опричнина). Гладко было на бумаге.
Уже пару лет спустя Шуйские и церковь оклемались и нанесли ответный удар. Царь испугался и уступил митрополита. Противники почувствовали кровь и в 1570 году земские войска с царём Иваном взяли Москву и устроили массовые казни опричников. Видимо царем Иваном был Иван Иванович Угличский, старший нелюбимый сын Грозного. Грозный с боями отступал через Тверь на Новгород. Больше было некуда. Дальше только в Польшу или Англию. На выручку царю из Поволжья шла лояльная армия во главе с астраханскими царевичами. Один из них, в награду за спасение, стал великим князем тверским и фактическим правителем государства. Опричнину запретили даже вспоминать.
В 1569 году султан Селим устроил поход на Астрахань. Параллельно случилась Люблинская уния Литвы и Польши, превратившая рыхлую конфедерацию в почти полноценное государство. Объятая гражданской войной страна оказалась в кольце врагов. Парой лет позднее Москву сжег крымский хан Девлет-Гирей. То еще времечко было. Гражданская война уровня жестокой кабацкой драки на фоне внешних войн. После завершения её победители запретили даже вспоминать это название под страхом казни. Грубая схема: опричники проиграли земцам Шуйским, но те уступили Мстиславским с Бекбулатовичами. Борьба Мстиславских и Шуйских за власть увлеченно продолжилась в дальнейшем вплоть до последнего дня Смуты. Оба клана были врагами опричников. Церковь тоже ничего не забыла и не простила.
Ренессанс опричников случился при царе Фёдоре. Он технично раскидал Шуйских и Мстиславских, а в его думе заправляли опричники Годуновы и Шуйские (младшая ветвь, Андреевичи). Проживи он подольше – глядишь, опричниками бы не детей пугали. Может даже и церковь бы удалось уговорить понять и простить (хотя смешенные и убитые митрополиты вопияли, Никон вот вообще канонизировал Макария). Его ранняя бездетная смерть всё-таки обошлась России чудовищно дорого.
Опричнина – это страшная история. Предательство собственной армии, убийство как минимум двух митрополитов (Филиппа и Макария), война отца и сына, массовые казни сначала сторонников Шуйских, потом опричников, пепел сожженной Москвы и Твери, кровь и предательство, предательство и кровь. Такое и правда хочется забыть, и не вспоминать. Но без этой истории непонятны и отчаянные метания Грозного, спасавшего династию и власть. Страшно оболганного поздними историками. И многие расклады Смуты, где опричники и земцы порой сводили счеты тридцатилетней давности.
Кадровая основа опричнины – татарские и литовские роды, близкие родственники царя с одной стороны и недавние жители стран, где власть церковников была сильно жиже с другой. Они несли на Русь свои нравы. В Смуту первых практически истребили, вторых сильно проредили даже ценой территориальных потерь. Система существенно упростилась и обрела стабильность.
Полвека спустя Алексей Романов и его сыновья сделают то, что не удалось царю Ивану. Их опорой будут полки иноземного строя с иностранными офицерами. Их Смута будет не менее кровавой, но результат будет уже другой. Со сломленной церковью и выброшенными на помойку истории князьями Рюриковичами (где-то со времен Петра люди с реальной властью будут носить уже не княжеские, а графские титулы).
Что-то подобное, пусть и под своим соусом, пытались в Смуту проделать не менее демонизированные «лжецаревичи» Симеоновичи. Но в культурном коде останутся именно опричные неистовства.
Ивану Грозному было за что мстить. Сиротство, унижения, аресты, убийства любимых женщин и верных соратников, брата, в конце концов, собственный арест. Почитайте его ответы Курбскому целиком, а не выдержками из учебников истории. Там столько боли, сколько не вынесет ни одно сердце. Добавьте предательство сына, двоюродного брата, соратников по походам на Казань. Я не могу его судить, впрочем, он уже давно предстал перед тем, кто в праве и силе.
