Поезд набирал ход. Стоя у окна, Лидка смотрела на удаляющийся город. Состав, делая правый поворот, оставил позади многоэтажные новостройки, незаселенные, и потому не живые. Потом промелькнули ярко освещенные корпуса завода «Красный котельщик». Прошло всего несколько минут, а состав, миновав на полном ходу одноэтажную северную окраину Таганрога, вырвался на степной простор, устремился в ночь, унося с собой пассажиров.
Лидка знала все, что оставляла позади. Это был ее город. Знала, что произойдет там завтра и в какой последовательности. Лекции в институте начнутся ровно в восемь. И именно завтра, «ПГ», как звали студенты своего замдекана Петра Георгиевича Голосова, в 309 аудитории, когда соберется весь поток вместе с гидроакустиками, сделает перекличку, и... прощай стипендия!
- Ну и пусть! - думала Лидка. Дело, ради которого она пожертвовала стипендией, было важнее. Подошла проводница, взяла протянутый билет.
- Куда едем? - спросила, разворачивая голубую бумажку.
- До Харькова.
Полистав кожаную «раскладушку», в кармашки которой были вложены билеты, проводница подвела Лидку к открытой двери купе, жестом показала на верхнюю полку слева:
- Располагайтесь. Белье брать будете?
- Да, спасибо. В котором часу будет Харьков?
- Утром, около семи. Проводница закрыла за собой дверь. Была середина марта. Поезда шли полупустыми. В купе были заняты только нижние полки. В дороге, не обремененные долгосрочными обязательствами, люди общаются легко. Молодая бабушка везла в Москву шестилетку внука. В Москве жила мать мальчика. Эту информацию попутчики выдали сразу, узнав, что Лидка едет только до Харькова. Приличия были соблюдены, знакомство состоялось, но развивать тему не хотелось, и Лидка, бросив свою небольшую дорожную сумку на третью полку, взобралась наверх. Женщина внизу, обняв внука, начала негромко читать ему Андерсена. Грустную сказку о Русалочке.
Лидка отбросила подушку, чтобы удобнее было смотреть в окно. Она старалась не пропустить ничего. Маленькие, едва освещенные полустанки, небольшие станции, потом снова черная степь, и только вдалеке, на горизонте, редкая цепочка огней. Земля казалась необитаемой. Нужно было осознать, наконец, происходящее. Стук колес помогал думать. Она ехала к отцу.
Лидия Георгиевна Ушкина - студентка третьего курса технического ВУЗа - ехала к своему отцу - Георгию Константиновичу Курлянскому. К человеку, которого никогда не было в ее жизни. Она еще помнит, как сидела в детском саду вечерами на подоконнике с тайной надеждой, что придет за нею однажды отец,- красивый, светловолосый человек, которого Лидка давно и хорошо знала по фотографиям. В третьем классе она часами дежурила в шалаше, сооруженном дворовой детворой в палисаднике напротив подъездов, и внимательно всматривалась в лица людей, входивших в дом. Если на дорожке появлялся военный, она, затаив дыхание, напряженно следила, в какой подъезд он свернет. Но гости в военной форме заходили в Лидкин подъезд редко. Отца среди них не было.
Лидка не хотела знать, что годы идут, что война закончилась, и все, кто хотел и мог вернуться, уже дома. Она не хотела знать, что человек, которого ждет, давно снял военную форму и даже постарел. Она не хотела знать, что где-то там, за горизонтом, он просто живет и, может быть, вполне счастлив без нее, - Лидки. Она была уверена, что отец придет, что она сможет узнать его сразу - по погонам, по наградам, и просто потому, что он ее отец! Впрочем, приметы и награды Лидка придумывала сама.
В шестом классе в кроне огромного тополя, стоявшего напротив дома, она устроила себе тайный наблюдательный пункт. Брала с собою на дерево одеяло, пару бутербродов, и почти всегда свою любимую книгу – «Два капитана» Каверина. И снова ждала. Часы, дни, годы. Она знала точно, что где-то там, далеко за горизонтом этот человек ЕСТЬ. Что он жив, что он существует. Письма, написанные Лидкой, не возвращались, значит, кто-то получал их.
Поезд все ускорял ход. Порой начинало казаться, что, еще мгновение и земля не удержит эту летящую железную громаду. Колеса рвались на волю, не желая мириться с колеей, увлекая за собой пассажиров... Но мгновение заканчивалось, а поезд продолжал полет. Бояться становилось бессмысленно и смешно. Лидка легла на спину, закрыла глаза. Она уже не помнила, когда и что писала отцу. Эти редкие письма просто падали с глухим звуком в синий почтовый ящик и навсегда исчезали в пространстве. Как в черной дыре. Кто-то получал их там, на другом конце этой непрочной, разорванной с одной стороны ниточки. Лидке всегда хотелось знать: почему? В чем виновата она?
Лида усмехнулась, вспомнив свою наивную веру. Теперь-то она твердо знала, что ждать больше нельзя. Нужно брать инициативу в свои руки... В самом деле, если отец ЖИВ, если они не разминулись на Земле во времени, если их разделяет только пространство, нужно преодолеть его! До Харькова всего-то одна ночь пути! И вот вчера наступил, наконец, этот день. Лидка решила, скорее даже почувствовала, что, если не сейчас, то никогда не увидит его. Теперь она ехала в Харьков на встречу с отцом, которого у нее никогда не было. Что ждет ее там?
Чужой город
Харьков встретил гостью пасмурной погодой. Низкое серое небо. Промокшие серые дома. Незнакомые, суровые люди. Все было чужим. Но было у этого города одно, самое главное преимущество, за что Лидка простила городу все: здесь жил ее отец! Лидка шла по улице и думала, что в эту самую минуту, где-то совсем рядом ходит Он, не зная еще, что его взрослая дочь уже в городе. Лидка невольно искала в толпе молодое, знакомое по фотографии лицо... Место в гостинице она получила сразу. В номере стоял огромный цветной телевизор, на тумбочке у кровати телефон. Дверца холодильника была открыта. Лидка прикрыла ее, чтобы пройти в комнату. Номер был двухместный. Вторая кровать пуста. Лидка поправила макияж, положила в каждый карман по носовому платку. Адрес она знала наизусть с детства, но для надежности, положила в сумочку тетрадный листок с записью. На другом листке она написала номер своего телефона и номер комнаты. Глянула на себя в зеркало и, глубоко вздохнув, сделала шаг к двери.
Новые дома
«Новы будынки», - так называлась улица, которую искала Лидка. Место для харьковчан известное, и первая же, встреченная на улице женщина, подробно объяснила девушке, как доехать. Около десяти часов утра по местному времени Лидка уже подходила к подъезду, в котором все эти годы жил ее отец. Лидка попыталась представить, что она - это Он. Она хотела смотреть его глазами. Вот так, каждый день подходит он к этому подъезду, поднимается на третий этаж. Вот так же, протягивает руку к звонку. Слышит этот неприятный, резкий звук, потом приближающиеся шаги. Чьи они?
- Кто там?- спросил из-за двери женский голос
- Георгий Константинович здесь живет? За дверью воцарилась тишина.
Дом, где разбиваются сердца
Наконец, щелкнул замок, в двери появилось женское лицо. Худая, высокая женщина с прямым пробором редких длинных волос недобро смотрела на гостью.
- Он на работе. А вы, собственно, кто? С работы?
- Нет, - коротко ответила Лидка и замолчала.
Слова остались в горле, там же, где стучало сердце. Женщина нахмурилась, посмотрела на Лидку внимательнее, но ничего не сказала. Пауза несколько затянулась. Наконец, словно на что-то решившись, женщина открыла дверь шире, сделала шаг в сторону, освобождая дорогу. Сказала:
- Заходи, Лида...
Девушка растерялась. Вот так просто: заходи, Лида? Словно они знакомы! Словно она напряженно ждала этого звонка в дверь! Сколько лет? Лидка шагнула за порог...
(продолжение следует)