Откроешь интервью с каким-нибудь современным российским актёром — все, как один, грезят о Голливуде. Мотивируют свои стремления амбициозные артисты, конечно, тягой к опыту, чаяниями на расширение границ профессиональной пригодности. Причем, быть может, даже и не обманывают, хотя, несомненно, и лукавят: деньги и слава, которые обещает американская фабрика грез — аргумент, пожалуй, все-таки более весомый.
А вот западные актеры в очередь за ролью в кино российского производства не становятся, телефоны Бондарчукам да Быковым не обрывают, кастинги не штурмуют. Знают: если позовут, то без всякого конкурса и за солидный гонорар, посему и фильмы с артистами из-за бугра чаще всего коммерческие, массовые (например, та же "Любовь в большом городе", за несколько минут в кадре которого Шерон Стоун запросила и получила 400 тыс долларов).
Правда иногда и священный мотив получения уникального опыта работы в антураже незнакомой культуры побеждает коммерческий азарт, или по крайней мере, не уступает ему. Короче говоря, как бы в процентном отношении ни был слабо заинтересован западный артист в съемках у русскоязычных режиссеров, прецеденты таки случаются. Как-то мы на эту тему уже беседовали, а сегодня вот продолжим.
Шон Коннери в фильме Михаила Калатозова "Красная палатка"
Калатозов — режиссер особенный. Ему единственному из советских и российских мастеров режиссуры покорились Канны, его пронзительная революционная драма "Я — Куба" стала настольным пособием для самых именитых кинематографистов мира и вообще: Калатозова знают и уважают во всем мировом заэкранье. Однако и Шон Коннери в 1969 году не был, как говорится, "ноунеймом": за плечами британца было 5 успешных проектов про Джеймса Бонда — стоил его труд солидных денег. Знал это, конечно, и сам актер и потому потребовал от продюсеров франшизы прибавки, но в ответ получил отворот-поворот. Несколько месяцев Шон спал в обнимку с телефонной трубкой, надеясь, что его позовут назад в бондиану хотя бы на прежних условиях — слухи же шептали, что студия ищет нового Бонда. И вот наконец телефон зазвонил, а там: "Не хотите ли сыграть Амудсена в советско-британском фильме у русского режиссера?". И Шон ответил: "Еще как!", — тем самым доказывая себе и обидчикам свою востребованность — все-таки из-за границы зовут, стало быть знают, ценят и любят (на самом же деле, в СССР о Коннери знали мало, ибо в советский прокат фильмы об ушлом агенте Ми-6 не выходили). О том, что от роли уже отказались Лоуренс Оливье, Пол Скофилд и Джойн Уэйн, актеру предусмотрительно не доложили, и он довольный собой и счастливым случаем отправился в Подмосковье на съемки арктических сцен.
Последний фильм Михаила Калатозова имел успех и даже попал в номинацию "Золотого глобуса", а Шон Коннери двумя годами позднее вернулся в бондиану, получив желаемую прибавку.
Кстати, именно в честь приезда Коннери в СССР Высоцкий написал свою знаменитую шуточную песню про Джеймса Бонда. Помните?
Был этот самый парень звезда — ни дать ни взять
Настолько популярен, что страшно рассказать
Да шуточное ль дело? Почти что полубог
Известный всем Марчелло в сравнении с ним — щенок!
Марчелло Мастроянни в фильме Никиты Михалкова "Очи черные"
"Щенком" (беззлобно и в шутку) Высоцкий назвал Марчелло Мастроянни — крупнейшую фигуру итальянского кинематографа второй половины XX века. Мастроянни работал с Антониони, Феллини, Полански и... Никитой Михалковым. Как утверждает в своей автобиографии Никита Сергеевич, знаменитый итальянец сам вышел на него: посмотрел несколько его фильмов, признал их недурными и решил, что для него это шанс попробовать что-то новое в актерстве. Русская культура Марчелло привлекала всегда, а любимым писателем актера был Антон Чехов, о чем он и сообщил Михалкову во время их деловой встречи в Париже. Режиссер воспринял инициативу Мастроянни со всей серьезностью и подготовил специально для него сценарий, перефразирующий чеховскую "Даму с собачкой". Так родился фильм "Очи черные": история итальянца, влюбившегося в русскую даму, отдыхавшую на зарубежном курорте. Проект оказался весьма успешным и принес Мастроянни награду "Каннского фестиваля" и номинацию на "Оскар". Но самое главное это опыт, который получили обе стороны.
Мальком Макдауэлл в фильме Карена Шахназарова "Цареубийца"
Многие киноисследователи считают, что фильм Шахназарова вышел очень не вовремя. В 1991 году зритель, спотыкаясь и теряя тапки, бежал от отечественной "чернухи" в объятие западной "развлекухи", безжалостно вытесняющей отечественные проекты с экранов страны. И хотя своего зрителя фильм все-таки нашел, выйди он хотя бы несколькими годами ранее, успех был бы куда более очевидным. С другой стороны, разве год краха государства — не тот самый символичный момент для напоминания о крови, на которой оно было построено? Шахназаров снял фильм о падении семьи Романова через призму безумия и рока и сложную систему архитектуры, которую примерил на себя никто иной, как Мальком Макдауэлл, вошедший в историю кино как исполнитель одной из самых одиозных художественных ролей (Алекс в фильме Стенли Кубрика "Заводной апельсин"). Роль инфернального злодея принесла Макдауэллу славу и множество контрактов, пусть далеко не все они были удачными, но без работы актер не сидел, и вдруг — работа в далекой и хмурой стране, стоящей на пороге развала. Как занесло-то? Шахназаров утверждает, что в роли цареубийцы представлял британца сразу, но о его участии в проекте не мог даже и мечтать. Однако сценарий актеру все-таки отправил. На удивление Мальком не отказался сразу, а предложил встретиться, а уже после встречи дал свое согласие. К слову, гонорар актера составил два миллиона долларов, однако хочется верить, что Макдауэллу ценнее сам опыт, ведь его коллегой по съемочной площадке был сам Олег Янковский. В одной из своих ипостасей Олег Иванович предстает в образе Николая II — пожалуй, одна из лучших интерпретаций исторического образа.
Про другие читайте здесь: 10 образов Николая II в кино
Спасибо за внимание :)
Подписывайтесь на мой канал — впереди ещё больше интересного из мира кино!
