45 лет назад, в 1977 году, было зафиксировано последнее заболевание натуральной оспой, и одну из самых страшных инфекций сочли побежденной. О долгой борьбе с ней в России, казалось бы, все давно и хорошо известно. Но в благостной истории о прививании от оспы императрицы Екатерины II и ее сына в 1768 году многое осталось недосказанным. А вопрос с обязательной вакцинацией населения страны не был решен и полтора столетия спустя. При этом имевшиеся в России данные о вспышках и возбудителях оспы указывали на то, что победу над ней вряд ли следует считать полной и окончательной.
Оспа по праву считалась одной из страшнейших инфекций, уносившей многие тысячи жизней ежегодно. Причем, если эпидемии чумы возникали время от времени, оспа никуда не исчезала из городов и деревень годами и десятилетиями, а потому считалась самой смертоносной.
«В конце 18-го столетия,— писал врач И. В. Буяльский,— когда еще свирепствовала натуральная оспа, было исчислено, что из 160 миллионов жителей Европы, ежегодно умирало оспою 400 000 детей».
12 октября 1768 года Екатерине II была привита оспа. А 21 ноября 1768 года выздоровел после вызванного прививкой заболевания ее сын и наследник великий князь Павел Петрович. Народу объявили, что императрица первой в России и с успехом прошла вместе с наследником прививание оспой, и ее примеру должны последовать все подданные. Для чего будут созданы все необходимые условия. Однако далеко не все из сказанного тогда было правдой.
«Операция на самом деле обманчивая»
Истина заключалась в том, что Екатерина II отнюдь не была первой привитой в империи. Со стародавних времен в некоторых местностях России, как и других стран, практиковались народные методы прививания оспы. Способы при этом использовались в разных местах совершенно различные. Где-то обмакивали в лимфу из пузырьков на теле больного ткань или нитки, а потом натирали ими кожу «прививаемого». Где-то вставляли в нос подсушенные струпья, а потом три дня потели в бане.
Метод, заимствованный британцами в начале XVIII века у греческой целительницы в Константинополе, где постоянно свирепствовала оспа, отличался лишь тем, что кожу прививаемого прокалывали в нескольких местах и втирали туда оспенную лимфу. Но врачи, начавшие практиковать этот способ прививания, нередко забывали о других его составляющих. Противники вакцинации достаточно обоснованно считали, что из-за неудачно привитого и всерьез заболевшего пациента эпидемия оспы может вспыхнуть там, где ее могло и не быть.
Екатерина II обсуждала оспопрививание с Вольтером и Кондамином, «которые были ревностными сторонниками этого дела, и будучи убеждена их доводами, пригласила в Петербург, из Гартфорта (в Англии) знаменитого в то время оспопрививателя, барона Фому Димздаля, которому желала поручить привить себе оспу».
В принципе она вполне могла обойтись и отечественными специалистами. Флотский врач А. Г. Бахерахт в 1769 году писал:
«У нас в Лифляндии и в С. Петербурге хотя такое прививание оспы несколько лет известно и многими с желаемым успехом произведено было, в Лифляндии чрез господина Шулениуса, а в С.-Петербурге в 1764 г. в апреле чрез меня, но эти опыты были малы и от того бессильны».
Август Вильгельм Шулениус имел гораздо больше опыта, ведь он, по имеющимся данным, практиковал оспопрививание с 1756 года.
Так что Екатерина II была отнюдь не первой вакцинированной в своей империи. К тому же лимфа для ее прививания была взята у предварительно привитого кадета Морского корпуса П. Б. Басова.
«Оставались еще сотни тысяч младенцев»
Как бы то ни было, в России, пусть и очень неспешно, начала распространяться вакцинация от оспы. Прививания, в особенности сделанные недостаточно умело, приводили к смерти пациентов. А оспопрививательные дома в действительности нередко становились рассадниками инфекции, поскольку туда же для осмотра приносили, а в некоторых случаях и оставляли на лечение больных оспой.
Решение проблемы пришло из места ее появления — с Британских островов:
«Шотландский врач Эдвард Дженнер (Jenner),— писал И. В. Буяльский,— в 1796 году в первый раз, вместо человеческой оспы, привил коровью оспу мальчику, и, увидев хороший успех, начал продолжать свои опыты над многими детьми и в продолжении двух годов, убедившись в великой пользе, в 1798 году обнародовал большое число своих счастливых опытов, доказывающих несомненное свойство коровьей оспы предотвращать оспу человеческую или натуральную, что и представил для исследования медицинскому обществу». Метод Дженнера, как констатировал тот же автор, оценили по всей Европе, включая Россию.
Читайте лучшие статьи «Коммерсантъ» на kommersant.ru
Однако перейти от слов к делу оказалось совсем непросто. В одних местностях крестьяне охотно соглашались на оспопрививание своих детей, в других — категорически отказывались.
Постепенно дело начало сдвигаться с мертвой точки. В 1804 году было сделано 66 835 прививок, в 1805 году — 97 267, в 1806 году — 123 837. Но вскоре рост числа привитых почти прекратился. В 1809 году привили 227 634 человека, в следующем году — 240 318. Но в 1812 году началась война, потом было тяжелое время восстановления разрушенных губерний, когда и в не затронутых боями местах жителям приходилось нелегко. И вакцинация перестала быть одной из постоянно находящихся в поле зрения властей задач. В 1815 году подсчитали общее число привитых с 1804 по 1814 год. Их оказалось 1 899 260, что для всей империи было каплей в море.
Результат не замедлил сказаться. В 1819 году возникла эпидемия оспы в Эстляндии, в 1820 году — в Томской губернии, в 1821 году — в Архангельской, Иркутской, Тобольской и Томской. Со временем менялись лишь названия губерний, причем в некоторых из них эпидемии продолжались по два-три года. Рекордным стал 1851 год, когда оспа бушевала в 27 губерниях страны.
«Охватываются весьма обширные территории»
Проблемы оставались прежними. Не хватало прививочного материала, а главное — оспопрививателей. Ничтожное количество имевшихся врачей не могло справиться с вакцинацией всех младенцев в России, а оспопрививателей из крестьян, даже если они и проявляли рвение, крестьяне попросту не пускали в деревни. Причем не без оснований. Малограмотные, а то и вовсе неграмотные вакцинаторы имели очень слабое представление о чистоте инструментов, а потому переносили другие инфекции от пациента к пациенту. Так, их обоснованно считали одними из основных переносчиков бытового сифилиса, ставшего настоящим бичом крестьянства в Российской Империи во второй половине XIX века.
Кроме того, врачи и статистики отметили одну характерную и подтверждавшуюся год от года закономерность. Там, где случались неурожаи и начинался голод, непременно начиналась вспышка оспы или целого букета инфекционных заболеваний, но обязательно с оспой. Это правило подтвердилось в начале 1890-х годов, когда вслед за голодом заболеваемость оспой в империи достигла рекордных значений — 11–12 больных на 10 тыс. жителей страны.
Испытанная схема голод—снижение иммунитета—оспа и другие инфекции продолжала работать безотказно до более или менее полной вакцинации населения СССР. Но последний случай заболевания оспой был зарегистрирован в 1977 году, и в 1980 году Всемирная организация здравоохранения провозгласила, что оспа на планете ликвидирована.
А уже в 1990-х возникли опасения, что свято место пусто не будет и место вируса натуральной оспы (ВНО) займет близкий ортопоксвирус, к примеру вирус оспы обезьян (ВОО). В одной из научных работ, подготовленных в Государственном научном центре вирусологии и биотехнологии «Вектор», указывалось:
«Заболевание оспой обезьян для людей нередко оканчивается летальным исходом (до 15%).
Клинические проявления оспы обезьян у людей сходны с таковыми для натуральной оспы и на протяжении последних тридцати лет неоднократно ставился вопрос об опасности адаптации BOO к человеческому организму и переходу BOO в ВНО-подобный вариант».
В другой публикации сотрудников «Вектора» указывалась летальность ВОО в 17%. Но в целом без малого два десятилетия назад делались схожие выводы:
«Вследствие прекращения после 1980 г. вакцинации людей против натуральной оспы за последние годы сформировалась большая прослойка людей, не защищенных от ортопоксвирусов, что обеспечивает возможность распространения в человеческих популяциях зоонозных ортопоксвирусов, таких, например, как BOO. Таким образом, вирус оспы обезьян в настоящее время представляет реальную угрозу жизни и здоровью людей».
Подробнее о борьбе с оспой с 17 века, читайте на странице «КоммерсантЪ-История».
Евгений Жирнов