Еще одна статья из сегодняшних публикаций американского журнала "Холм" готова к встрече со своим российским читателем и моим подписчиком. Ее автор - научный сотрудник в области консервативной мысли в Институте столетия Колорадского христианского университета, который учился в Оксфорде и Лондонском университете и получил докторскую степень в Гарвардском университете, Уильям Молони. Он, кстати, бывший комиссар по вопросам образования штата Колорадо.
Чужие войны, как правило, пользуются наибольшей популярностью в начале, особенно если они эффектно «продаются» американскому обществу в морально недвусмысленных терминах. Но если они не заканчиваются довольно быстро решающей победой, достигнутой разумной ценой, общественная поддержка и политический консенсус начинают терять свою значимость. разрушаются, иногда быстро. Похоже, это происходит с войной на Украине.
Со времен Перл-Харбора, который ворвался в американское сознание с шокирующей внезапностью и был мгновенно воспринят как явный пример противостояния добра и зла, в котором американские национальные интересы столкнулись с явной экзистенциальной угрозой, война не вызывала столь мгновенной почти полной общественной поддержки, как это произошло после февральского вторжения России на Украину.
Общественная поддержка важной роли США на Украине в середине марта была более 60 процентоа, а в последнем опросе AP-NORC от 16 мая составляла всего 45 процентов. Точно так же «урегулирование отношений США с Россией» президента Байдена в марте получило подавляющее большинство, но теперь оно «утонуло»: 45 процентов одобряют и 51 процент не одобряют.
В то же время New York Times, ранее активно выступавшая за «победу» Украины и суровое «наказание» России, теперь, похоже, демонстрирует растущий скептицизм в отношении целей США в войне. 19 мая ее редакция заявила, что возвращение Украине всей территории, захваченной Россией с 2014 года, «не является реалистичной целью. … Россия остается слишком сильной». Байден должен ясно дать понять, что существуют «пределы количества оружия, денег и масштабов политической поддержки, на которые Украина может рассчитывать», пишет Times. Подкреплением этой точки зрения стала речь Генри Киссинджера, произнесенная виртуально на Всемирном экономическом форуме в Давосе, с призывом к прекращению огня с возвращением к «статус-кво-анте». По словам Киссинджера, расширение этого опасного конфликта может превратиться «не в войну за свободу Украины, а в войну против самой России».
В то же время скудное и повсеместно негативное освещение намерений Путина начало трансформироваться в зарождающееся понимание того, что стратегия российского лидера по завоеванию сухопутного моста в Крым и захвату всей украинской экономики путем полного контроля над побережьем Черного моря, не такая уж и неумелая, как расценивалась ранее.
Еще одним элементом расхожего мнения, которое сейчас рушится, является идея о том, что разрушительные санкции, введенные США и странами Европейского Союза, вскоре поставят российскую экономику на колени. Вместо этого есть свидетельства того, что происходит обратное, когда санкции наносят больший ущерб западной экономике, нежели российской. Это далеко не «щебень», предсказанный президентом Байденом, рубль достиг двухлетнего максимума в мае, а российский экспорт энергоносителей и сельскохозяйственной продукции приносит рекордно высокие доходы, в значительной степени потому, что Европа и большая часть остального мира не могут без них обойтись.
С этими явлениями связана полная нереальность основополагающего мифа войны, а именно, что Соединенные Штаты сплотили почти весь мир против почти полностью изолированной России. По правде говоря, из 195 стран мира только 65 согласились присоединиться к режиму американских санкций — это означает, что 130 отказались, включая Китай, Индию, Бразилию, Мексику, Индонезию, большую часть Азии, Африки и Латинской Америки, страны, которые вместе составляют подавляющее большинство населения мира.
Учтите также, что страны, против которых США в настоящее время вводят санкции, представляют собой мощный блок, решительно выступающий против того, что они считают экономическим запугиванием Америки. Ярким примером отказа от предположений США о доминировании была недавняя встреча ведущих финансовых держав мира — саммит G-20, когда делегация США ушла из-за речи российского делегата, и только три из 19 других делегаций последовали за ней к выходу. Все это говорит любому объективному наблюдателю, что не Россия является самой изолированной сверхдержавой в мире, а, возможно, сами Соединенные Штаты.
Не так давно разговоры о победе («В этой войне нужно победить») или потенциальной смене режима («Путин не может оставаться у власти») и «украинцы должны решить» окончательные цели войны были обычным явлением на Западе. Теперь США и их союзники, похоже, находятся в другом положении, изо всех сил пытаясь найти приемлемый путь к компромиссу, чтобы положить конец войне.
Поскольку почти все западные страны в той или иной степени охвачены экономическим кризисом, а правительство США находится на грани массового политического отвержения со стороны американцев, которые постоянно заявляют социологам, что их высшим приоритетом является восстановление собственной экономики и восстановление быстро разрушающейся американской мечты, мир меняется неожиданным и глубоким образом.
© Перевод с английского Александра Жабского.