Весной 494 г. до н.э. персидская армия подступила к Милету, город был блокирован с суши и моря. В этих условиях койнон ионийцев решил дать персам решительное сражение на море для прорыва блокады. Все города-участники восстания прислали свои корабли в состав объединенного флота, но битве у острова Леда не суждено было стать образцом военно-морского искусства, зато она превратилась в памятник предательства одних и беспримерного мужества других греков.
Другие статьи из серии «Ионийское восстание»:
Греки Малой Азии накануне Ионийского восстания
Неудачное завоевание острова Наксос
Ионийские греки просят Спарту о помощи
Афины вступают в борьбу с Персией
Ионийские повстанцы атакуют
Сражение за остров Кипр
Сухопутная блокада Ионии
Во время военной компании 497 г. до н.э. персидская армия изрядно потеснила повстанцев, сведя на нет большинство их достижений за предыдущие годы. Ионийцам не удалось удержать остров Кипр, проигранная местными повстанцами сухопутная битва, сделала бессмысленной их победу в морском сражении (Подробнее ЗДЕСЬ: Сражение за остров Кипр). Персидские военачальники Даврис и Гимей вернули под контроль Империи греческие города азиатского берега Геллеспонта и Пропонтиды, также их войсками были вновь починены области Троады, Мисии, Эолии. Сатрап Лидии Артафрен и полководец Отан завершили покорении Эолии, взяв крупный портовый город Кима и начали наступление на Ионию, захватив город Клазомены. Поражение ионийцев отсрочило восстание, начавшееся в Карии, куда персидскому командованию пришлось перебросить армию Давриса, которая разгромила сначала войско карийцев, а затем объединенную армию карийцев и ионийцев. Постоянные неудачи лишили лидера ионийцев Аристагора веры в победу, и он со своими сторонниками бежал во Фракию, предварительно передав власть в Милете «влиятельному гражданину Пифагору».
В трудный момент восставшие остались без инициативного предводителя, каким, несмотря на все свои недостатки, был Аристагор. По итогам 497 г. до н.э. можно заключить – победа «на всех фронтах» осталась за персами. Положение восставших спасли карийцы, весной 496 г. до н. э. заманившие в засаду армию Давриса, во время последовавшего разгрома погибли четыре персидских военачальника: Даврис, Аморг, Сисимак и Мирс. После этого поражения персы на время прекратили наступление и в 496 – 495 г. до н.э. , других больших сражений не отмечено. Тем не менее, персидское командование продолжало подтягивать подкрепления и приводить в порядок потрепанные войска и флот. К началу весны 494 г. до н. э. персидские войска частично взяли под контроль территорию Карии и замкнули кольцо сухопутной блокады вокруг Ионии, теперь они были готовы к последнему наступлению на мятежную область.
«… против Милета между тем собиралось в поход огромное войско и флот персов. Персидские военачальники объединили свои силы и выступили против Милета, так как остальным городам они не придавали значения. ... Итак, персы пошли войной на Милет и на остальную Ионию …» Геродот. С сухопутными войсками все понятно - и без того обладая более сильной армией, персидские полководцы стянули к Ионии как «элитные» персидские, мидийские и прочие «иранские» части, которых было относительно немного, так и наемные или отбывающие повинность контингенты других областей, в том числе малоазиатских. Вполне охотно в бой против греков шли лидийцы, фригийцы, ликийцы, каппадокийцы, про наемников говорить и вовсе не приходится, среди них и греков хватало. Во время раскопок на территории древней Ликии археологами была обнаружена гробница ликийского князя, принадлежащая началу V в. до н. э., с интереснейшей росписью на стене. «Владелец» гробницы изображен сражающимся с греческими воинами, его «дружина» имеет смешенное греко-персидское вооружение, характерное для Малой Азии - греческие щиты и персидские акинаки. Судя по всему, князек был персидским «вассалом» и принимал участие в подавлении Ионийского восстания. По времени захоронения можно также предположить, что война с ионийскими греками стала его последним «подвигом».
С суши как Милет, так и Иония в целом, были прочно окружены персидскими войсками, но блокировать только на земле города, чье население славилось искусными мореходами, было бессмысленно. Поэтому персидские полководцы решили нанести удар как с суши, где они были уверены в своем преимуществе, так и с моря. Основой флота, который только условно можно было называть персидским, служили финикийские корабли. Финикийцы заслуженно считались лучшими мореходами в персидском флоте, на заре первого тысячелетия до н.э. эти прирожденные путешественники и торговцы не знали себе равных. Их считали первопроходцами в науке мореплавания и приписывали им изобретение новых типов кораблей, включая «вошедшие в моду» с конца VIII в. до н. э. триеры, а также авторами множества приемов морской войны. Однако к началу V в. до н. э. греки изрядно потеснили былых «хозяев морей» как в морской торговле, так и в морских сражениях. Финикийцы не менее персов были заинтересованы в разгроме ионийских городов, успешно конкурировавших с ними на море. После поражения в морской битве у острова Кипр персидские и финикийские военачальники уже не были безоговорочно уверены в превосходстве финикийского флота над ионийским.
Для уверенности в победе на море, к финикийской эскадре присоединились отряды кораблей других подчиненных Персии стран, имевших выход к Средиземному морю. Участие в осаде Милета с моря приняли египтяне, имевшие достаточно сильный военно-морской флот, известные дерзкими пиратскими рейдами киликийцы, недавно возращенные в лоно империи киприоты (в том числе и греки), а также отдельные корабли малоазиатских греческих полисов, не примкнувших к восстанию. Соединение разнородных отрядов в один флот увеличивало трудность управления, но персидские полководцы сочли, что численное превосходство компенсирует это неудобство. Геродот оценивает общую численность персидского флота в шестьсот кораблей, некоторые историки считают это явным преувеличением, призванным оправдать поражение греков. Но, в любом случае, персы должны были иметь заметное преимущество, они собирались победить «при любом раскладе» и, в отличие от ионийцев, имели возможность собрать флот почти любой численности.
«… Услышав об этом, ионяне послали своих представителей на собрание в Панионий. По прибытии туда советники обсудили дело и решили не выставлять общего сухопутного войска против персов: милетяне должны были сами защищать свой город с суши. Зато было решено снарядить флот, собрать все без исключения корабли и как можно скорее сосредоточить их у Лады для защиты Милета с моря (Лада - островок, лежащий близ Милета) ...» Геродот. Кембриджские историки объясняют это решение так: «… Обе стороны хорошо понимали, что решающее сражение должно произойти на море: если бы персидский флот опять потерпел поражение, Иония могла бы остаться свободной ...» Кембриджская история Древнего мира. Честно говоря, как решение койнона ионийцев, так и подобная его трактовка кажутся автору сомнительными. Ничто не могло помешать сухопутной армии Персидской империи захватить Милет, даже в случае поражения на море. Доставка продуктов извне спасла бы осажденный город от голода, дружественные воинские отряды (если нашлись бы желающие) укрепили бы его оборону, в конце концов, удалось бы эвакуировать «лучших людей», но город персы все равно захватили бы. Так что победа на море могла бы отсрочить падение Милета, но никак не спасти. Скорее всего, ионийцы просто боялись отправлять своих воинов драться на суше, считая подобное столкновение заведомо проигранным, ведь за всю войну греки не выиграли ни одного сражения с персидской армией «в поле».
«… прибыли ионяне на своих кораблях с воинами и вместе с ними эолийцы, живущие на Лесбосе. Построены же корабли были в таком вот порядке. Восточное крыло занимали сами милетяне со своими 80 кораблями. Рядом с ними стояли приенцы с 12 кораблями и 3 корабля жителей Миунта. Затем следовали 17 кораблей теосцев; за теосцами — хиосцы со 100 кораблями. Возле них выстроились эрифрейцы и фокейцы. Эритрейцы прислали 8 кораблей, а фокейцы 3. К фокейцам примыкали лесбосцы с 70 кораблями. Наконец, на заднем крыле стояли самосцы с 60 кораблями. Общее число всех кораблей ионян было 353 ...» Геродот. Если считать, что Геродот (точнее его информаторы) не ошибся в подсчете ионийских судов, то размеры флота наглядно демонстрируют экономическую мощь греческих городов Малой Азии. В состоявшейся через четырнадцать лет Саламинской битве вся Греция смогла выставить 378 кораблей, ее наиболее сильные на море полисы отправили в бой: Афины - 180 (но там, на протяжении нескольких лет, осуществлялась грандиозная кораблестроительная программа Фемистокла); Коринф -40; Эгина – 30.
Не менее важным, чем численный состав флота был вопрос об организации командования. Койнон ионийцев кое–как согласовал общий план действий для защиты Милета, но «забыл» назначить главнокомандующего, оставив решение этого вопроса военному совету объединенной ионийской эскадры. Опять-таки, не слишком удачная мысль, стратеги ионийских городов, вместо того, чтобы думать о победе над общим врагом, вполне могли передраться (в прямом и переносном смысле) из-за дележа командования. Возможно, как-то так и произошло, после чего «навархом» избрали представителя самого слабого полиса, приславшего всего три корабля. Дополнительным доводом в пользу Дионисия Фокейского был его большой опыт судовождения и войны на море. Фокея не имела плодородных земель и, в основном, кормилась морем. Ее жители были известны как искусные мореплаватели и основатели множества колоний и факторий. Во время завоевания Малой Азии Киром Великим значительная часть фокейцев покинула родной город и, скитаясь по дальним землям, сражалась в морских битвах с финикийцами и этрусками. Так что этот небольшой город имел давние традиции войны на море и выбор Дионисия предводителем был оправдан не только с точки зрения политики. «… На этом совете, кроме некоторых других, выступил также военачальник фокейцев Дионисий и сказал так: «Наша участь висит на волоске: или мы будем свободными, или рабами и вдобавок еще беглыми! Поэтому пусть вас не страшат лишения; теперь вам, конечно, придется тяжело, но зато вы одолеете врага и завоюете свободу ...» Геродот.
Ионийский флот состоял из десяти разных по силе эскадр, принадлежащих разным полисам, и хотя некоторым из греческих моряков уже приходилось участвовать в совместных операциях (налет на Сарды, освобождение городов Геллеспонта) или сражениях (битва с финикийцами за Кипр), они не имели привычки действовать совместно и подчиняться одному командиру. Дионисий попытался организовать совместные тренировки, для проведения боевого слаживания и обучения приемам морского боя. «… Дионисий же каждый раз, выставляя свои корабли в открытом море в одну линию [кильватерной колонной], заставлял одни корабли проходить на веслах между другими, применяя силу гребцов. При этом он выстраивал воинов [на борту] в полном вооружении. Остальную часть дня он приказывал кораблям стоять на якоре, заставляя воинов целый день трудиться ...» Геродот. Морской бой того времени заключался либо в абордаже, после которого начинался рукопашный бой, либо атакой борта вражеского корабля закрепленным на форштевне тараном, как правило, окованным медью.
Подобное столкновение было опасно не только для противника, но и для выполняющего его корабля. Поскольку таран являлся прямым продолжением килевой балки корабля, то удар при столкновении распределялся по всему набору корпуса судна и служил настоящей проверкой прочности постройки корабля. Кроме того был риск затонуть вместе со своей жертвой, если нос слишком глубоко внедрялся в корпус противника. Геродот описывает обучение ионийцев новому, для того времени, приему морского боя, не такому рискованному, как таран. Он заключался в том, что корабль разгонялся и, заблаговременно убрав свои весла, проходил впритирку вдоль корпуса противника, ломая весла, травмируя гребцов их рукоятями и лишая корабль подвижности и маневренности. Разновидностью подобной тактики было нанесение скользящего удара тараном в борт неприятеля по касательной, скользящий удар по борту не топил вражеский корабль, а сбивал с него гребцов и повреждал корпус, вызывая в нём течи. Выполнение подобных маневров в условиях реального боя требовало филигранного управления судном и слаженной работы всего экипажа.
Команды ионийских кораблей были укомплектованы опытными моряками, привыкшими к тяжелому морскому труду, но, не имея большого военного опыта, они оставались глубоко штатскими людьми, не понимающими смысла в многократном повторении одних и тех же действий, кажущихся бессмысленными при отсутствии реального противника. «…Семь дней подряд ионяне не выходили из повиновения, выполняя приказания Дионисия. На восьмой же день, истомленные мучительным трудом под палящим зноем, они подняли ропот, рассуждая между собою так: «Какое божество мы оскорбили, что претерпеваем такие муки. Мы совершенно сошли с ума, подчинившись этому болвану фокейцу, который выставил всего лишь три корабля. Став нашим начальником, он принялся унижать и мучить нас, и, как видно, много людей уже занемогло, а другим еще придется испытать ту же участь. Лучше терпеть любую напасть, чем такие мучения! Лучше даже будущее рабство (как бы тяжело оно ни было), чем теперешние муки. Давайте же перестанем ему подчиняться!». Так рассуждали ионяне, и после этого никто уже не хотел повиноваться Дионисию. Тогда ионяне, разбив палатки на острове (подобно сухопутному войску), стали в тени предаваться неге, не желая больше возвращаться на корабли для учений ...» Геродот.
Небольшой бунт против наварха, устроенный ионийскими моряками с молчаливого одобрения других военачальников, и последующая праздность подорвали дисциплину, фактически, ионийцы проиграли, еще не вступив в бой. Тем временем персидское командование, внимательно наблюдающее за настроениями в лагере противника, решило прибегнуть к любимому трюку персов – отправить к ионийцам агентов влияния. «… персидские военачальники призвали на совет ионийских тиранов (эти тираны, устраненные Аристагором из Милета, вынуждены были искать убежища у персов и теперь участвовали в походе на Милет). Вызвав тех из них, кто находился в персидском стане, персидские военачальники обратились к ним с такими словами: «Ионяне! Пусть каждый из вас проявит [свою преданность], оказав услугу царскому дому. Попробуйте склонить ваших сограждан к измене остальным союзникам. Сообщите им это и скажите, что им вовсе не грозит наказание за мятеж: персы не предадут огню ни храмы богов, ни их частное имущество и будут обращаться с ними, как и прежде, милостиво. А если они все же не пойдут на измену, но попытают счастья в битве, то пригрозите им тем, что их ожидает на самом деле. Ведь в случае поражения они сами будут проданы в рабство, сыновей их мы оскопим, дочерей уведем в Бактры, а их родную землю отдадим другим». Так говорили персидские военачальники, а ионийские тираны разослали вестников к своим землякам передать им предложения персов ...» Геродот.
Битва состоялась осенью 494 г. до н. э., во время праздника Фесмофорий - большого ионийского праздника в честь Деметры, также справляемого в Аттике. «… когда финикийские корабли напали, ионяне также выступили навстречу врагу, построив свои корабли в два ряда один за другим. Затем противники стали сближаться и вступили в бой. Я не могу, однако, теперь точно сказать, кто из ионян в этой битве оказался трусом, и кто проявил доблесть: ведь одни стараются переложить вину на других. Во всяком случае, передают, что все самосские корабли, кроме одиннадцати, по уговору с Эаком подняли паруса и, покинув боевой строй, взяли курс на Самос. … Заметив бегство соседей, лесбосцы также последовали за самосцами. Так же поступило и большинство ионян ...» Геродот. Задуманное стратегами Ионии генеральное сражение закончилось «пшиком», ионийский флот рассыпался, так толком и не вступив в бой, ведь многие греки уже не верили в победу восстания и думали только о том, как обезопасить себя. Несмотря на бегство почти половины флота, милетские моряки, которым некуда было отступать, продолжили сражение, к ним присоединились хиосцы и одиннадцать самосских кораблей. «Триерархи этих кораблей вопреки приказу своих военачальников остались и приняли участие в битве».
«… Среди тех, кто стойко держался в битве, самые жестокие потери понесли хиосцы. Они совершили блестящие подвиги и не захотели показать себя трусами. Хиосцы ведь, как было упомянуто выше, выставили 100 кораблей, причем на каждом из них было по 40 отборных воинов экипажа. При виде измены большинства союзников хиосцы все же сочли недостойным уподобиться этим негодяям: сражаясь вместе с немногими оставшимися союзниками, они прорвали боевую линию врагов и захватили много вражеских кораблей. При этом, однако, они и сами потеряли большинство своих кораблей ...» Геродот. Это было концом повстанческого флота, почти все желающие продолжать сопротивление персам ионийские моряки погибли в сражении. Битва при Ладе, происшедшая летом 494 г. до н.э., стала последним сражением Ионийского восстания и завершением существования независимых греческих городов Малой Азии, отныне они становились такими же подданными империи Ахеменидов, как и прочие покоренные области.
При подготовке статьи использованы следующие материалы:
«ИСТОРИЯ ГРЕЦИИ» С.Я. Лурье
"История Древней Греции" Николас Хэммонд
Кембриджская история Древнего мира. т. 4 "Персия, Греция и Западное Средиземноморье"
«История» Геродот
«Политическая история Ахеменидской державы» М. А. Дандамаев
Другие статьи из серии «Ионийское восстание»:
Греки Малой Азии накануне Ионийского восстания
Неудачное завоевание острова Наксос
Ионийские греки просят Спарту о помощи
Афины вступают в борьбу с Персией
Ионийские повстанцы атакуют
Сражение за остров Кипр
Сухопутная блокада Ионии