На наших глазах утрачивает свое массовое социальное и культурно-психологическое значение то, что заполняло в течение короткого (1917–1991) XX в уик-энды для широких масс населения. Что было наградой конца недели массовому человеку эпохи функционального капитализма? Что было важнейшими элементами структур повседневности досуга, расслабления, отдыха? Кино и коллективный игровой спорт. Они были квинтэссенцией массовости, ее отражением и выражением. Разумеется, XX в. дал несколько «политико-идеологических» моделей спорта, несколько форм «социальной антропологии тела»: либеральную, фашистскую, коммунистическую. Но при всем различии у них было существенно важное общее: ориентация на массового человека и функционирование в качестве одной из важнейших структур досуга.
Хотя спорт начал быстро приобретать популярность до войны, тогда он еще оставался главным образом развлечением, досугом. В «длинные двадцатые» спорт из развлечения превращается в Зрелище, бизнес и профессию. С 1920 г. (Антверпен) возобновляются Олимпийские игры; с 1930 г. стартуют чемпионаты мира по футболу и хоккею с шайбой. Спорт, тесно связанный с молодостью и определенными политическими движениями (прежде всего, с коммунизмом и особенно национал-социализмом, с языческими – культ здорового тела – обертонами последнего), начал формировать представления о том, каким должно быть тело (молодым, здоровым, тренированным). Именно такими должны быть тела «звезд».
Тридцатилетие 1945–1975 гг. было славным не только для кино, масс-музыки и их звезд, но также для спорта и его звезд. Прежде всего это футбол – великая бразильская сборная с Пеле и его 1000-м голом в 1969 г., испанский «Реал» с Ди Стефано, Пушкашем и Копа и другими, пять раз подряд выигрывавший Кубок европейских чемпионов (1956–1960), и англо-голландский тотальный футбол (1966–1974), наиболее сильными в котором оказались немцы. Это великий хоккей – советский и канадский. Они встретятся дважды: в первой же встрече с любителями в 1954 г. наши «сделают» их 7:2 и с первого раза станут чемпионами мира; а в 1972 г. в первой же встрече с профессионалами (о, великая тройка Михайлов – Петров – Харламов, подготовленная великим тренером Тарасовым) наши «сделают» канадцев – 7:3.
С середины 70-х годов кино и футбол (а за ним и хоккей), по мнению одних, вступают в полосу кризиса, по мнению других, – и вовсе приходят в упадок. И дело не просто в исчерпанности жанров в кино или форм и техники в спорте, не просто в том, например, что именно на рубеже 60–70-х годов возникла наиболее адекватная массовому обществу тактика «тотального футбола», по видимости, исчерпывающая тактико-организационные возможности футбольной игры – неважно, в англо-голландской или советской(«система Лобановского») форме. Дело в том, что сломалась – и в кино, и в футболе – «система звезд». И это – самое главное.
«Звезда» возможна только в массовом обществе, в эпоху масс. Ни до, ни после они не нужны. Звезда – это квинтэссенция массового человека; это – усредненный маленький человек, выросший до огромных размеров. Или накачанный до таких размеров насосом рекламы и пропаганды, этих двух функциональных сестер Великой функциональной эпохи. Не случайно век родился с маленьким человеком Чарли Чаплина. (Вообще почти вся Современность прошла под знаком двух Чарли -большого, бородатого – из Трира и маленького, с усиками – с киноэкрана).
«Звезда» – это массовое общество, сжатое до индивида. Индивид-масса – вот что такое «звезда». Человек толпы, выросший до огромных размеров и высящийся над толпой, оставаясь в то же время человеком толпы. Или – иначе: «звезда» есть массовое общество, количественно сведенное к единице и в таком виде вынесенное за собственные рамки. Система «звезд» есть нарциссизм массового общества; «звездность» – единственная форма, в которой индивидуальность может существовать в массовом обществе. Как социально значимая для последнего.
И вот в 70-е годы система «звезд» – блестящий французский социолог Эдгар Морэн показал это в специальном исследовании «Звезды» на примере Голливуда « – начала ломаться и сломалась. Первые симптомы надлома, однако, проявились уже в 60-е годы, когда из кинофильмов стал постепенно уходить happy end и произошла смена центрального «мифологического героя». На смену малорефлексирующим рубахам-парням без проблем пришли «нервные», с надломом герои Пола Ньюмена и Марлона Брандо» (Э.Морэн). Кстати, и в советском кино в 60-е годы произошла аналогичная смена героев. На место Л.Харитонова («Солдат Иван Бровкин») и Н.Рыбникова («Высота») и нескольких других актеров такого типа, занявших в послевоенный период возрастную нишу, которую в довоенный период занимали герои П.Алейникова и Н.Крючкова, казалось бы, внезапно пришли их нервные рефлексирующие герои А.Баталова и И.Смоктуновского.
Пришли великие крупные актеры. Но «звезды» – в смысле 40–50-х годов – кончились, погасли, Л.Харитонов и Н.Рыбников попали под колесо истории. Похожие примеры можно найти и в Америке. В частности, Э.Морэн пишет о Джейн Фонда, которая явно шла на роль новой «звезды» массового кино, но – не повезло со временем. «Кино звезд» к тому времени кончилось. Отсюда – поиски других форм (аэробика – не от хорошей жизни – у Джейн Фонда и т.д.). Система «звезд» лишь отразила изменения в обществе или даже в чем-то упредила их.
Даже количественно «звезды кино» и по их роли в обществе как символа резко отличаются в периоды, скажем, 55–75 и 75–95 гг.
Но ведь аналогичным образом обстоит дело и в футболе! Сколько настоящих футбольных «звезд» зажглось между 1975 и 1995 гг.? Марадона, Платини. Кто еще? С натяжкой можно добавить голландца Крёйфа (у нас его фамилию часто произносят как Круифф), хотя в 1974 г. он в последний раз выступал на чемпионате мира. Но не будем жадничать. В 1955–1975. гг. «звезд» того уровня, которому соответствуют Марадона, Платини, Крёйф, можно насчитать около двадцати. То же самое с хоккеем, как энхаэловским, канадо-американским, так и советским.
Размывание пространственных и культурных границ в эпоху Постмодерна привело к тому, что Большой Спорт стал толерантно (и, конечно, экономически эффективно) дробится на фрагменты, чтобы представлять всех, кого только возможно. И в итоге, кого сейчас представляет сборная команда Французкой Республики – Африку или Европейскую страну? Кого представляет команда петербуржского «Зенита» – Питер или «Газпром»? Слом остатков коллективной идентичности Модерна непосредственно отразился на «Большом Спорте». Если спортсмену больше некого представлять, кроме самого себя, то у него теряется существенная мотивация к развитию, к росту, к победе. (Антон Александров).
Короче, на примере системы массовых зрелищ, которые суть не только плоть от плоти, но квинтэссенция массового общества, структур его досуга, видно, как это общество в 70-е–80-е годы начинает умирать. Как и его атрибуты. Думаю, правы те специалисты, которые не видят значительных социальных перспектив у кино и футбола.
По-видимому, эти формы уже никогда не будут играть той роли, какую они играли прежде. Это и не значит, что завтра они исчезнут. Нет. Но их вытесняют немассовые зрелищные формы, кстати, тесно связанные с научно-технической революцией (НТР). Таким образом, НТР стала Терминатором не только функционального капитализма и коммунизма, но и их любимых чад – кино и футбола. Расцвет последних совпадает с расцветом функционального капитализма и коммунизма, массового общества в 50–70-е годы. Именно тогда окончательно оформились понятия и концепции «советского образа жизни» и «западного», или «американского образа жизни». И хотя их противопоставляли друг другу – и справедливо, между ними было и некое сходство. Два массовых идеала двух массовых обществ. Но обществ – с разными знаками. К тому же одно из них было функционально-субстанциональным, а второе – функциональным, а потому оказалось более хрупким.
Кино и коллективный игровой спорт были двумя проекциями, измерениями этих обществ. Более того, прав П.Вайль, который пишет, что весь XX в. прошел под знаком кино. И уходят они вместе. На смену массовому досугу идут камерные приватизирующе-приватизированные формы. Персональные компьютеры и «видеошлемы», способные создать то, что называют «виртуальным миром» (или киберпространством), в котором актер как таковой, его мастерство не требуются, не говоря уже о «звезде». Все это – индивидуализированные или, точнее, приватные формы, рассчитанные на индивидуальное, а не массовое (хотя и максимально широкое) потребление.
Все активнее заявляют о себе более «камерные» виды спорта. И даже шоу-бизнес, если не индивидуализируется, то приватизируется, дробится, сегментируется на много разных, почти камерных ниш, на микроаудитории, исключающие возможность общенациональных массовых кумиров, «возлюбленных всей Америки» и т.д. Равно как и возможность массовой мечты всей нации – американской или советской. Все мечты остались в XX в. Это XX в. был веком мечтателей – из Кремля, Рейхсканцелярии, Белого дома и других мест.
Андрей Фурсов. Цивилизационный поворот. Доклад элит, который изменил наш мир: https://zen.yandex.ru/media/govoritfursov/civilizacionnyi-povorot-doklad-elit-kotoryi-izmenil-nash-mir-andrei-fursov-625ff3f99a394003d9fc7b0d