Надо сказать, что вопреки обуявшего весь мир поветрию строительства дредноутов греки оказались если не предельно трезвы окончанием Метаксы, то откровенно кинуты заокеанскими друзьями, подсунувшими им два очумело мощных броненосца, которые были затем потоплены немцами 23 апреля 1941-го года при всё том же Саламисе. (См. Рис. 1)
Но самое главное заключается в том, что этот северо-американский подарок вытолкнул греков с пути естественного развития ВМС и приобретения дредноутов на путь потребления небезплатного для получателей ленд-лизовского хлама.
Внезапное приобретение перед самой Великой, ныне Первой мировой войной мощных северо-американских броненосцев смутило греков с пути приобретения дредноутов. То есть «Миссисипи» (USS «Missisipi» (BB-23)) и «Айдахо» (USS «Idaho» (BB-24)) оказались лихими троянскими конями, засунутыми грекам по самое не хочу, ну не верю я Задорнову, тупыми янки, которые оказались не только хитрозадыми, но и способными обуть куда уж хитрозадых греков, которые вроде бы должны были троянских коней чувствовать особо чувствительным местом издалека. Однако…
Греция и Греческий мир давно вызывают подозрение спонтанностью открытий и многовековыми затем провисаниями и прозябаниями. Мир свидомитов на наших глазах сейчас создаётся переписыванием всего и вся под собственныя нужды без особой оглядки на то, что это шитьё белыми нитками вызывает только усмешку. Греки тоже занимались подобным шитьём и одним из самых главных мест такого шиться были даже не Сиракузы с Архимедом, открывавшим давно известное шумерам и вавилонянам, а Александрия с её маяком, под светом которого с кораблей изымались все книги, которые затем переводились и переписывались на греческом, чтобы выдать чужие открытия и чужие летописи за собственные. «Платон мне друг, а истина дороже» относится именно к этим временам. (См. Рис. 2)
Тем не менее, некоторые разсказы или точнее в полном понимании слова русского значения слова подробныя сказки о делах и проделках, особенно из разряда «ехал грека через реку, видит грека в реке рак, сунул грека руку в реку, рак за руку греку цап» действительно имели место быть. Воровство Одиссеем золотого руна в Колхиде вполне укладывается в будни греческих мореходов и проходимцев, которые ради этого гоп-стопа проходили мимо развалин разваленной ими Трои и следовательно должны были знать о Троянском коне, засланном их предками засланцами, в неприступный и богатейший город, который надлежало разграбить и он таки был да разграблен в ходе 11-летней (!!) осады, а точнее пал в ходе 11-летнего истребления всего живого вокруг не исключая травы. Но для красоты, а точнее для отмазывания от обвинений в излишней жестокости, грекам был придуман ход конём, троянским конём, который Троянцы затащили в город, а ночью из него посыпались хитрозадые греки и всех троянцев побороли в честном поединке. Скорее всего Одиссей спёр золотое руно между двумя событиями – разрушением Трои и созданием ахинеи про Троянского коня, то есть просто спёр, оставляя в суе подозрения в том, что стража этого золотого руна могла быть попросту перебита по примеру разгрома Трои, так как никаких изобретений в изъятии этого золотого руна за Одиссеем не описано, только «пришёл-отжал-сдриснул», то есть всё-таки не перебил, а спёр.
Тем не менее, измыслительная часть про Троянского коня была известна грекам около 25 веков, что не помешало янки, вопреки Задорнову, круто надуть греков с «Миссисипи» (USS «Missisipi» (BB-23)) и «Айдахо» (USS «Idaho» (BB-24)), но и спихнуть с естественного пути развития, на котором не мытьём, так катанием после Великой, ныне Первой мировой войны 28.07.1914-11.11.1918 гг. вновь замаячил «Саламис» II-ой (ΘΚ «Σαλαμίς»).
«Саламис» II-ой (ΘΚ «Σαλαμίς») при всём своём дредноутном названии, тем не менее, был больше крейсером, чем броненосцем, хоть и линейным, но приличным для Греции, как для Морской державы. Если до Первой мировой грекам не нужно было противостоять «Гебену», то после неё такая задача встала в полный рост, точнее в полную длину в 187 метров. (См. Рис. 3)
Но разберёмся с предыдущими событиями.
Пинок, который получили греки после заказа турками в Англии 25.000-тонного сверхдредноута «Решадие» («Reşadiye»), заложенного 01 августа 1911-го года, привёл к перезаказу во II-м Прусском Рейхе собственного 20.000-тонного дредноута «Саламис II-го» (ΘΚ «Σαλαμίς»), перезаложенного 23 июля 1913-го года, причём изначально он, как и «Бранденбурги», при 13.700 тоннах водоизмещения в виде «Саламиса I-го» должен был иметь среднюю башню, от которой затем отказались в пользу продольно-возвышенного размещения орудий в 4-х башнях и 19.500 тонн. То есть греки спали и видели, как их греческая разведка установила мощь врага и его решили бить по образу и подобию подобным, для перестраховки вдвое большим по водоизмещению и огневой мощи, расположенной самым современным образом.
Слава Богу, что здравый смысл смог возобладать в наполненных ещё не изобретёнными Сиртаки, а крепкой Метаксой головах и греки в кои-то веки сделали шаг в сторону оказавшегося правым, пусть и в порядке исключения Яшки Фишера, когда решили приобрести достаточно быстроходный дредноут с продольно-возвышенным расположением башен, что позволяло получить корабль, способный бороться не только с текущими «Бранденбургами», но и невероятно, но и с вероятным «Гебеном».
Надо сказать, что в этом случае греки получали корабль на многая лета вперёд, скромно и со вкусом, соответственно «Ильмариненам» и «Гангутам», с их разницей в подходе, мореходности и боевой мощи, но в гораздо более благоприятном для греков раскладе. Они получали корабль с подобным «Гебену» бронированием, но с чрезвычайно сильными орудиями, которые не оставляли «Явузу» «полосы свободы», где бы 14-дюймовые орудия не пробивали бы его ни в борт, ни в палубу. (См. Рис. 4) Вероятно, что такой полосы у «Явуза» не было бы вообще, что позволило бы грекам расстреливать турка на любом удалении, оставаясь при непробиваемом борте или непробиваемой палубе.
Неожиданное кидалово англичанами турок в их попытках приобрести дредноуты и сверхдредноуты привело не только к снижению напряжённости вокруг Эгейского моря, но и к успешному вторжению янки, под шумок о англо-турецких дредноутах, пропихнувших грекам в августе 1914-го года свои устаревшие броненосцы и «Миссисипи» (USS «Missisipi» (BB-23)) и «Айдахо» (USS «Idaho» (BB-24)). Это крайне удивило крышевавших греков англичан, в лице Принца Баттенберга (Лорда Маунтбеттена) и адмирала Керра. Конечно по образцу Боя при мысе Сарыч 05 (18) ноября 1914-го года броненосцы могли противостоять турецкому уже «Гебену», но «Саламис» с этой задачей мог справиться вероятней. Пусть даже оба этих корабля были немецкой постройки, но это были разные корабли для разных задач, при решении которых «Гебен» совершенно случайно стал турецким, а греческий был захвачен немцами, и пусть его строительство было отложено, тем не мене по окончании Великой, ныне Первой мировой войны он мог стать греческим. Однако Греция входе Первой мировой, и особенно после неё, потерпела столь страшное для Греческого мира поражение в Греко-турецкой войне 1919-1922 гг., что отказ от «Саламиса», несмотря на сохранение турками за собой «Гебена», выглядел признанием исчерпанности греческого кармана, который в итоге мог надеяться в противостоянии с турками только на два северо-американских броненосца.
И это несмотря на то, что Греции предоставили ещё 10 лет, пока она окончательно не отказалась от недостроенного корабля, который мог бы стать не только сильнейшим кораблём, когда-либо состоявшим на вооружении ВМС Греции, но и ярчайшим представителем «карманных линкоров».
Конечно, турки, приобретшие 12 сентября 1910-го года два страшно устаревших «Бранденбурга» выглядели не лучшим образом, но это никак не оправдывает смущённых ими греков, приобретших 07 июля 1914-го года два мощных, но столь же чудовищно и стремительно устаревших северо-американских броненосца, которые для Элли и Лемноса были явно к месту, но не более того, то есть не против современных дредноутов и даже не против линейных крейсеров.
К тому же турки, не мытьём, так катанием остались при своих с приличным линейным крейсером, получив его в 1923-м году «за какие-то коврижки» от Антанты вместе с Константинополем, над которым Эллада пролетела как передовая на то время фанера над Берлином или Афинами.
Греки же оплакивая свои чудовищные поражения в Греко-Турецкой войне 1919-1922 гг., прежде всего людские, (См. Рис. 5) вместо карманного линкора остались с двумя устаревшими броненосцами на задворках не только военно-морской мысли, но и на задворках военно-морской мощи.
Без обузы из быстро ставших никчёмными «Миссисипи» (USS «Missisipi» (BB-23)) и «Айдахо» (USS «Idaho» (BB-24)) начало 20-х годов XX-го века позволяло грекам достроить «Саламис» II-ой (ΘΚ «Σαλαμίς»), пусть и с отказом от части 150-мм орудий в пользу 120 мм. зениток «QF 4.7 inch gun Mark VIII» по образцу HMS «Rodney» (29). (См. Рис. 6) Новыя веяния и ветры перемен в области судовых приводов легко позволяли поднять мощность с 40.000 до 60.000, если не 80.000 лошадей и получить на выходе если не 30, то 27-28 узлов и уверенно гонять «Гебен» ссаными тряпками по дебрям Средиземных морей.
Усиление защиты днища конечно съело бы значительную прибавку мощности, но величина в 27-28 узлов оставалась досягаемой, удлинение продольного размера корабля благоприятно сказывалось на скорости, а расширение поперечника не менее благоприятно сказывалось на точности стрельбы 14-дюймовых орудий «BL 14 inch L45 Mk II».
В итоге, по примеру доведённых итальянцами до ума «Цезарей», (См. Рис. 8) греки могли получить одинокий, ужасный и прекрасный «Саламис» II-ой (ΘΚ «Σαλαμίς»).
Троянский конь «Миссисипи» (USS «Missisipi» (BB-23)) и «Айдахо» (USS «Idaho» (BB-24)), однако, не дал им этого сделать.