Серёга-Витька особенно сблизился и подружился с бригадиром Петровичем, который и привёз пацана на эту свалку. В свободное время, вечерами, они сидели вдвоём и разговаривали. Петрович рассказывал о своей запутанной жизни, многое упуская, кое-что приукрашивая, в общем, рассказ получался складным и ладным. Говорил он в основном о жене, какая она была чудесная женщина, но тяжело заболела и умерла. (Про детей он почему-то никогда не упоминал, а спросить было неудобно, и эту тему оба старались обходить . Вскоре в жизни Петровича появилась подруга, с которой он прожил всего год. За это время она уговорила хозяина зарегистрироваться. А когда он, возвратившись из командировки раньше положенного, застал "благоверную" с любовником, она его же обвинила во всех смертных грехах, собрала чемодан и сменила в двери замок. Ходить по судам Петровичу не хотелось, и он вскоре оказался там, где сейчас вёл свой рассказ о житье-бытье. О будущем он как-то не думал, надеясь, что всё наладится само собой.
Он хорошо относился к парню и щадил его нервы, особо не выспрашивая о прошлой жизни. Но в разговорах часто проскальзывали наставления и просьбы: вспоминай своё детство, школу, друзей, спрашивай - будем разбираться вместе. Без документов - никто. А человек не может быть одиноким. Не век же ему тут жить, надо думать о будущем. Вот такие "установки" Петрович время от времени кидал своему младшему другу.
И однажды ему приснился пустырь. Он стоял в воротах, а пацаны гнали на него мяч. "Давай, Витька!"- раздался до боли знакомый голос, и перед глазами появилось лицо... Он хотел что-то сказать и только промычал. И проснулся. В горле пересохло, пот заливал глаза. Сердце билось учащённо, как будто он на самом деле играл в футбол. Первая искра вспыхнула в памяти вопросом: "Почему Витька?" Второе недоумение: кто этот мальчишка со знакомым голосом и лицом? Он вновь и вновь восстанавливал в памяти сон, стараясь найти крупицы чего-то родного, знакомого. Но так и не смог.
Утром первым делом он пересказал сон Петровичу. Тот обрадовался - имя нашлось, значит, память тоже возвратится. И объявил мужикам, чтобы парня Серёгой больше не звали, он - Витя. Радостное настроение в этот день не покидало обоих, впервые за несколько лет забрезжила надежда - всё должно получиться... Теперь его все кликали Витькой и он с трудом привыкал к новому имени, сомневаясь, а вдруг это только сон или ошибка...
Утром, как всегда, они отправились разгребать и сортировать "золото". Их называли: золотари, кладоискатели, мусорщики, уборщики, в общем, у кого насколько хватало фантазии. Команда не обижалась, привыкла, и на унижения и оскорбления не отвечала. Просто мужики молча проходили мимо, кидая презрительные взгляды на обидчиков. На них покрикивали постоянно, потому что машины шли за машинами и переработать тонны мусора было не так-то просто.
Так было и в это утро: громкий разговор, шум отъезжающих машин и перепалка Петровича с каким-то типом, торопившим до вечера завершить работу.
-Мы что тебе - бульдозеры? - гневно вопрошал Петрович.-Давай технику, всё сделаем в срок. По плану. И даже с перевыполнением, - ехидно обещал он. "Начальник мусорных куч" с досады плюнул, махнул рукой и быстро зашагал в сторону "жигулёнка", которого припарковал у рощицы.
Витька поддел носком что-то блестящее и поднял пачку из-под сигарет Мальборо. Он повертел её в руках, вспоминая, откуда ему знакома картинка. Прошёл дальше и, как мячик, поддел жестяную банку из-под пива. Поднял, покрутил в руках, понюхал. Всё было знакомое - вид, запах, буквы. И опять память начала выдавать какие-то видения, связанные с этими вещами. Весь день он работал как одержимый, а вечером вытащил из кармана "находки" и показал Петровичу. Тот задумался, потом подбодрил Витьку: "Вспоминай, что тебя связывало с пивом и сигаретами".
И начались ночи без сна. Утром он вставал разбитый, невыспавшийся. К сомнениям прибавились досада и беспомощность: он не мог объяснить, что его связывало с находкой, и это тревожило и злило. Так прошёл месяц. Он не знал, сколько времени он живёт здесь и спросил об этом Петровича.
-Да уж годика четыре,- почесал лысину бригадир. - Я тебя ведь нашёл на другом конце города. Боялись, что вместе с тобой в эту историю втянут нас, а с милицией связываться не хотелось. Кто бы нас стал слушать, людей без рода и племени? И мы привезли тебя сюда. А кто ты, что ты, - до сих пор не знаем. - И он, вздохнув, пошёл на улицу покурить с мужиками.
И снова Витьку стала мучить неизвестность. Если с другого конца города, значит, он жил где-то там? А если его привезли из деревни и, чтобы замести следы преступления, бросили на свалке? А если он сам влип в какую-нибудь аферу с деньгами или участвовал в разбойном нападении? И кто этот парень со знакомым голосом и лицом, где он его видел и что их связывает? Мозги плавились, память упорно не хотела воскрешать прошлое...
Однажды Петрович принёс чёрного щенка и объяснил свою находку тем, что где-то ощенилась сука, её с приплодом забрали, а этот оказался шустрым и залез под доску, откуда его выудил бригадир. Он видел состояние Витьки, его подавленность, растерянность и мучения и решил как-то разнообразить жизнь, отвлечь парня от невесёлых дум. Находка приятно удивила и обрадовала. С ним начали нянчиться, как с ребёнком: кормили, дрессировали, на руках выгуливали, в общем, все вспомнили свою природную привязанность к животным. Почему-то он особенно привязался к Витьке, с ним ел, спал и таскался хвостом следом. Он назвал щенка Тобик. И опять эта кличка начала сверлить память: где-то он уже слышал имя собаки. Но где, когда?