весна 2020
Простыня висит на шестнадцати прищепках. Шестнадцати… Интересно, когда в Мадриде был последний ураган? Из недавней документалки про Санторини знаю, что там — в пятьдесят восьмом; и тогда снесло все дома, кроме тех, что были вырыты в пещерах. Жаль, что в Мадриде нет домов-пещер, нас бы это спасло от летней жары. Зато простыня эта точно останется висеть при любом урагане.
Удивительно много можно узнать о соседях по развешенному белью. А на что ещё остаётся смотреть во время самоизоляции в Мадриде весной из продолговатого колодца внутреннего двора. Все сидят по домам, стирают и развешивают; не только по выходным как раньше, а все время. Из новых наблюдений - теперь стирают ещё и медицинские или тряпочные маски, которые периодически падают к нам на террасу с верхних этажей.
Нам страшно повезло, наша терраса — просто жемчужина в эти времена — возможность быть на свежем воздухе. C неё видно окна, верхние этажи и вычерченную двором форму неба. Которое, кстати, стало гораздо яснее и глубже в свободном от машин городе. В Венеции - присылает новость подруга из Италии - в чистых каналах плавают дельфины, а в гавань заплывают киты, пока огромные круизники стоят прикованные якорями, а богатые английские туристы сидят в домах в Лондоне.
Мои персонажи, изученные благодаря развешенному белью: бабушка слева сверху и ее одиннадцать белых трусов с высокой талией, мальчик на самом верхнем этаже с костюмами супергероев. У остальных попроще, тем более сейчас — тренировочные штаны и футболки. Без полосок по краям по старой советской моде, как носит мой дед. Обычно серые и зауженные книзу. Мир поменялся с тех пор, как тренировочные стали повседневной одеждой, на неё не перешли в Европе только представители старшего поколения. Очень люблю их за то, как они одеваются перед тем, как выйти из дома, даже за хлебом или прогуляться в парке. Причём, что в Италии, что в Испании, что во Франции похожая мода - брюки со стрелкой у мужчин, рубашка, заправленная в них, кожаный ремень, ботинки или мокасины. На голове шляпа, чудесная традиция. Летом - соломенная, зимой фетровая, в Севилье — с небольшим перышком сбоку. Бабушки надевают украшения, укладывают коротко стриженые волосы, надевают блузки, пиджаки и ортопедическую обувь. Встречаются с друзьями и подружками, пьют кофе, курят. Мне нравится их общение, кажется, что жизнь после 65 не кончается. Хотя пенсии, я знаю, в Испании совсем не высокие. После карантина буду наблюдать за ними еще пристальнее: в 12.00 будет заканчиваться время прогулок с детьми (наше) и начинаться для тех, кто на пенсии, новшества регулирования из-за пандемии. Мы будем бежать домой, а мои наряженные пенсионеры выходить в магазины и посидеть на лавочке на солнце, уже в масках, которые не снимут еще в течение года.
Я меряю террасу шагами с четырёхмесячной Луной в переноске, жду, когда уснёт. Как только уснула - достаю телефон, посмотреть, что новенького в приложениях доставки еды. А есть хочется постоянно, подайте мне, пожалуйста арахисового масла несколько банок, а то и запечённую курицу — надо кормить одну прожорливую особу, которая болтает на мне ногами.
Позже вывешу своё белье - бесконечные пеленки, боди, комбинезоны, наши с Адрианом футболки и тренировочные. Мои яркие штаны, купленные в лавке у индусов, кажутся приветом из прошлой жизни. Индусы набивались по сорок человек в крошечные магазины, впрочем тем же занимались и испанцы в барах. Жизнелюбивые и тактильные, как он живут сейчас без объятий и поцелуев?
Общее состояние народа неплохое, может, потому что “сидит” весь мир, мы чувствуем, как творим историю и воспринимаем происходящее как грандиозный флешмоб мирового масштаба. В сети висят видео итальянцев, чокающихся бокалами, привязанными на длинные палки с балконов, все, ко может играть на музыкальных инструментах - дают домашние концерты.
В апреле, на втором месяце недобровольного заключения на дальний конец террасы стало попадать солнце, греюсь и снова думаю об арахисовом масле на цельнозерновом хлебе на третий завтрак.
Время сбило все настройки, ушло в вакуум, люди по домам сидят притихшие. Каждый день в восемь вечера аплодируем, кажется, медикам. Кто хочет - стучит в кастрюли, поддерживаем командный дух. Когда вся эта затея с пандемией началась, первым делом закрыли антикварный рынок El Rastro (пер. “след”). А наша вторая мадридская квартира в эпицентре его. Каждое воскресенье на улицах раскладывали палатки и продавали все и вся. Рынок исторический, даже на гранитных плитах пола обозначены номерки стоянок для продавцов. Чуть севернее от нас район lavapies - или «мыть ноги», прекрасное название. До самоизоляции я часто там гуляла — колоритное, цветное место, где живут африканцы, индусы, пакистанцы и множество других народов. Место, где можно купить специи - шафран, куркуму, корицу, кардамон — заварить дома чёрный чай на молоке (овсяным или рисовым по моей последней моде) под названием “Чай” - рецепт друга индуса с нашего международного факультета в Милане. Тут и там лавочки с цветные тканями, пошив одежды. Моя подруга из ЮАР дарит мне отрез ткани чтобы я носила в ней Луну на спине, как настоящая африканка. Сейчас мне остаётся только рисовать ее по фоткам из фейсбука, тёмное лицо, обрамлённое красными дредами, белые красивые зубы со щёлкой.
Центр Мадрида - плотный, густой, перенасыщенный людьми.
Мой любимый район для прогулок до карантина севернее от него - las Letras (пер. Буквы). Там жили и работали представители золотого века испанской литературы - Сервантес, Лопе де Вега, Франсиско де Кевего. Улицы названы в их честь, и ещё можно заглянуть в дом музей драматурга де Вега, погрузиться в эпоху. Как ещё сплетаться с новыми странами, как не через искусство - международный и понятный мне язык. В Севилье — через живопись, широкие мазки краской Мурильо и Сурбарана; в Мадриде — через литературу, Буквы. Радуюсь этому общему мировому полю, тому, что объединяю что-то важное, о том, что просто легче так жить в чужом краю и выходить из состояния одиночества… Мадрид поначалу вернул забытое ощущение оторванных корней, непривязанности. Поиск смысла, беременность, затык в творчестве, роды, радость и самоизоляция. После солнечной, наполненной работой и достижениями Севильи, радостной семейной Риги, плодотворной Москвы — попадание в новую, несколько инородную среду, и отсутствие привязок к реальности — полная гамма чувств эмигранта, хоть и бывалого.
В первые месяцы находила интерес в любимом деле - еде, конечно же. Покупала местные продукты, рассматривала страну через полки рынков и супермаркетов, изучала через вкусы и запахи. Пила зелёную матчу в кафе, исследовала все био эко магазины на предмет семян чиа, льна и конопли, порошка спирулины, кубиков тофу и прочих. Прикупила книг по вегетарианской и веганской еде. И как сейчас понимаю - интуитивно чистила организм перед беременностью. Практика показала, что быть веганом весьма дорого, хоть и приятно. Сахар стоит дешевле сухофруктов, а котлеткой наесться проще, чем семенами льна.
В Las Letras я попала первый раз через культуру русскую и серию определяющих событий. От русской мамы — гида на Тенерифе — узнала ее дочь актрису из Мадрида, играющую в театре Балаган. Он основан чудесным актером, педагогом и драматургом Хосе Луис Чека Понса, который прекрасно говорит по-русски, и в своё время учился в Советском Союзе по системе Станиславского. Сейчас он - представитель русского театра в Мадриде, и основатель своего театра. Они ставят классику, а перед каждым выступлением с любовью поют “Вниз, по матушке, по Вооолге, по Волге…” с испанским акцентом. От этого исполнения меня пробирали мурашки, и связь культур я ощущала как никогда ярко. Мы работаем в небольшом театре, через дорогу от него - кафе с заманчивым названием «Шоколад» с собственно горячим шоколадом и Чуррос - жареными палочками из теста, которые в этот шоколад надо погружать - мадридское блюдо. Безумно вредно и калорийно, зато отличное начало перед спектаклем. После него — уже только пиво.
Работаю над декорациями к пьесе Гарсия Лорке “Йерма”, погружаюсь в испанскую прозу и поэзию. Вечерами читаю его биографию и испанские стихи. Каждую субботу хожу на спектакль и помогаю с установкой - забираюсь нелепо на стул со своим большим животом и вешаю плакат с рисунком Лорки. Красивые линии художника и поэта, на его художественные способности повлияла дружба с Сальвадором Дали. На рисунке - выразительные линии Луны, а в животе у меня своя Луна, которая пригрелась и никак хочет выходить. Затем ползаю по полу и клею полоски белого скотча - определяющие пространство и придающие ему трёхмерность, как в фильме «Догвилль». Вешаем на стену старую деревянную решётку с засохшей лозой винограда, вырванной на своей же террасе, по которой сейчас хожу - символ бесплодия главной героини Йермы. Расставляем стулья той эпохи - такие стояли в любом внутреннем дворе Андалусии. Поём “Волгу”, обнявшись, и я усаживаюсь в зрительный зал.
Актёр на фоне кирпичной стены произносит стихи Антонио Мачадо, посвящённые Лорке и его смерти. Они до сих пор звенят у меня в ушах.
…el crimen fue en Granada, ¡en su Granada!
…Из камня и надежды
могильный холм ему сложите, братья,
в Альгамбре, чтобы плакали фонтаны,
над ним роняя горестные пряди,
и говорили вечно: «Преступленье
в Гранаде свершено – в его Гранаде!»
Лорку убили в его родном городе, расстреляли во время Гражданской войны.
…
Теперь все тихо, ни театра, ни возможной постановки чеховской Чайки с Балаганом, ни работы. Только развешивание тренировочных, погружение в себя. Почти социальный эксперимент самозаточения, невольно вспоминаешь “Шахматную новеллу” Цвейга. Бесконечно радуемся маленькому человечку нашему, вспоминаем её появление на свет.
Из вакуума выводит подаренный набор художественных предметов, и первые после долгой паузы рисунки. И вдруг, откуда ни возьмись, заметки обо всем и вся, родившиеся в периоды долгих кормлений и обязательного присутствия рядом в ночной и дневные сны, то есть большинство часов в сутки. Вдруг все эти истории про Фрихоля и прочих испанских героев, переоценка ценностей.
“Можно ли состояние пить или есть ложкой?
Воздух утренний — можно. И состояние, мне кажется, тоже.
Во мне рождаются слова, ОБРАЗЫ. После расчистки сознания и заполнения его хорошей литературой идёт активное словообразование. Вот момент: сейчас я с Лунитой, а папа ее на улице делает макет. В Мадриде прохладно, а нам хорошо. Свежесть, состояние розово-сиреневатое, а запах как после дождя. На вкус как свежее что-то, вроде земляничного суфле.”
Следующей большой главой стали зимние и весенние месяцы в пустоватом, закрытом Будапеште. Почти нелегальный, стремительный выезд из Испании без денег к родителям за день до очередных закрытий границ.
С неба светит ЛунА, освещает путь ночным путникам. Или дорогу ночным дорожникам, дабы поддержать возникшую тавтологию. А мой путь освещает ЛУна.
Луна - небесное светило, а Луна - земное (или неземное).
Луна спит днем, а Луна - в основном ночью.
И Луна и Луна постоянно в движении.
И Луне и Луне идёт желтый цвет.
Луна ещё никогда не видела ЛунУ…