Позвонил Кате. Она себя плохо чувствует, жалуется что вся из себя никакая. Болит голова, ни рукой, ни ногой не может пошевелить. Это скорее всего преувеличение. Наверное просто не хочет из дома выходить. Договорились завтра с утра созвониться. Да и я, после трех дней под стрессом, чувствую себя неважнецки. Весь какой то разбитый. Так что разбираю диван и ложусь спать. Великая сила сон. Он наверное от всех болезней лечит. Вырубился, едва голова коснулась подушки.
Проснулся поздно, почти в двенадцать. И опять весь разбитый. Катя по прежнему хандрит. Я могу к ней подъехать, она не против. Но родители дома и никуда не собираются. Вежливо отказываюсь. Сегодня ни с кем не смогу общаться. Тяжело в моем состоянии целый день сидеть в квартире и вести умные беседы. Не потяну однозначно. Но если пролежать весь день на диване, то и завтра из этого состояния не выйду. Так что кряхтя и охая, собираюсь на лыжную прогулку. День вроде не такой холодный. А то уже и забыл, когда на лыжи вставал.
Все получилось просто отлично. Два десятка километров в хорошем темпе. Взмок конкретно. Не думал, что три небольшие рюмки выведут меня из строя. Переболел, перемаялся, отпарился в ванной и в понедельник был в полной форме. Как физической, так и учебной.
В среду, около восьми вечера, к нам в квартиру позвонили. За порогом стоял коренастый мужик лет тридцати в черном полушубке и лохматой собачьей шапке. Он первый протянул мне руку:
«Артемьев Николай. Я из деревни Сосновка, что на Байкале. Вот вам письмо.» - я сразу понял от кого.
«Проходи, раздевайся.» – мужик отнекивается. Видно понимает что дело здесь не чисто. И не хочет глубоко в нем застревать. А мне надо прояснить детали.
«Да поеду. Мне еще три часа до дома пилить.»
«Ничего, часом больше – часом меньше. Давай проходи.» – тот неохотно, но остался.
«Пошли на кухню чай пить.»
«Чай это хорошо. А то я весь день на рынке, на морозе. Приезжаю два раза в неделю мясом торговать. И так по мелочевке. Молоко, масло, творог.» – через минуту чайник вскипел. Колбаса с барского стола, то бишь с горисполкомовского, порезана. Мама суетится возле позднего гостя. А я ушел в комнату читать письмо, написанное француженкой в довольно комической форме. А в общем то молодец, понимает и пишет довольно сносно по - русски. Я тогда еще не знал о существовании маленьких электронных переводчиков. Хоть и были они примитивными по сравнению с нынешними, но задачу свою выполняли успешно. Переводили довольно понятно. В письме мне ставилась конкретная задача. Прибыть в деревню Сосновка в пятницу вечером. Остановиться у подателя этого письма. По адресу улица Лесная – 3. Обязательно быть с лыжами. А в субботу, в районе 15-00выйти к отелю «Интурист». Там увидеть кого надо и идти следом. Есть очень важный разговор. Все понятно. Все по шпионскому сценарию. Как бы не перемудрила подруга с этой конспирацией.
Вернулся на кухню. Николай освоился. Рассказывает маме про деревенское житие – бытие. Прерываю их милую беседу.
«Француженка приглашает покататься на лыжах. Могу я у вас остановиться? Не затруднит вас это?»
«Какое затруднит. Приезжай. Добро пожаловать. У меня дом большой. Целую комнату выделю.»
«Проблема в том, что я не один. У меня невеста. Не отпустит меня одного. А если вдвоем приедем?»
«Какая разница: один или двое. Комната у меня стоит пустая.»
«Отлично. Но я в пятницу поздно приеду. Часов так в десять. У меня учеба в институте до вечера.»
«Разве десять это поздно? Мы ближе к полночи ложимся.»
«Договорились. И еще одна просьба. Ты как в следующий раз приедешь торговать, так сразу ко мне заезжай. И после дороги перекусишь, чай попьешь. И мне сметаны, творога и молока продашь. Ну и мяса конечно. Я в доме переговорю, может еще кто что купит. Тебе меньше на холодном рынке торчать. Договорились?» - Николай улыбается.
«Заметано. Мне чем больше покупателей, тем лучше. Товар качественный, свой. Никто не пожалеет.»
«Я тебя клиентурой обеспечу. А как ты с этой француженкой познакомился?»
«Она с мужем на лыжах каталась, вот и прикатили в деревню. Попросила обогреться. Я как раз во дворе дрова колол.»
«Все понятно. Она моя старая знакомая. Буквально три дня назад ко мне заезжала.»
«А где ты с ней познакомился? Она птица не простая. Хоть и с виду деревня деревней.»
«Не поверишь, в Афганистане. Я там срочную трубил. Меня за нее два дня КГБ проверяло. Но все вроде обошлось. Не нашли ничего противозаконного.»
«Я вот тоже этого самого КГБ опасаюсь. Все же иностранцы, как бы чего не вышло.»
«А тебе то чего бояться? Отдал письмо и все дела. Да она вряд ли к тебе еще раз зайдет. Если ты конечно ее сам не пригласишь. Иностранцы любят смотреть как наши люди живут. Может и напишет что там про тебя у себя во Франции.»
«На фиг мне такой головняк. Дела идут не плохо. Хозяйство большое, торговля на уровне. Зачем мне судьбу пытать с этими французами.»
«Не волнуйся, они здесь законно. Эти товарищи: друзья советского народа. Если бы что не так, их КГБ не пустило бы в страну. В другом тебе повезло, ты на меня попал. Я минимум что сделаю, обеспечу тебя солидной клиентурой. Не надо будет днями торчать на рынке. Да и сам буду твоим постоянным клиентом. Главное, чтобы все было высокого качества. Мы еще эти детали обговорим. Моя мама уже твой верный покупатель.
«Мам, ты не против мяса свежего купить и всего остального?» - увожу разговор подальше от иностранцев и КГБ. Не фиг парню заморачиваться пустыми страхами. Пусть думает, что это пустяк и не больше.
«Кто же откажется от свежих продуктов. Все равно нигде ничего кроме рынка не купишь.» - Николай уехал, а у меня головная боль. Не хочется тащить Катю с собой. Чем она дальше от этих дел, тем лучше. Но может получиться все гораздо хуже, узнай она что я встречался с какой то француженкой на Байкале. Пусть и коровой с виду, и при муже. Но магическое слово француженка, может много мне крови испортить. Так что лучше все рассказать предельно честно и откровенно. Я с невестой, Жозефина с мужем. Только так и ни как иначе.
Все получилось совсем не плохо. Приехали мы с Катей в Сосновку как и обещали в десять вечера. И не потому что дела держали, а расчет такой был. Приехали и через час уже спали. Не надо торчать в чужом доме долгий, зимний вечер. Правда на счет этого самого ни – ни. Чужой дом, чужая кровать. И не просто кровать, а настоящая качалка на панцирной сетке. К тому же до ужаса скрипучая. Лишний раз повернуться не хочется. А вот постельное белье кипенно белое, с запахом мороза. У Николая дом действительно большой. Второй этаж еще не достроен. Это, как он пояснил, на летних туристов рассчитано. Красавица жена Галина, чернобровая казачка и двое пацанов погодков, шустрых до невозможности. Я с ними первым делом познакомился. Держу на руках годовалого карапуза, а он так удивленно смотрит. Берет ручкой меня за нос, за ухо. И мое сердце замирает от неведомого чувства. Галина смеется, пора вам своих уже иметь. Катя улыбнулась, она кажется совсем не против такой вот крохотульки. Мы уже думали об этом. Но учеба, нет жилья, встают на нашем пути преградой. Не стеной каменной, но все же.
С большим хозяйством сами управляются. Но и родители помогают, как ее так и его. Да еще родни пол деревни. Но тех привлекают, когда сенокос, когда каждые руки на счету, как и каждый погожий день. Еще признался Николай, что их называют кулаками. У него хозяйство самое большое и успешное в деревни. Да и он сам за что берется – все получается. И то правда. Вот и с французами у него все в масть пошло. И теперь с моей стороны ему поддержка. А она ох как не помешает уже через год – другой, когда наша любимая Родина съедет с катушек и пуститься во все тяжкие. Когда воровство, бандитизм и убийства станут нормой в жизни уже российского народа.
Субботний, декабрьский день выдался безветренным, но очень холодным. Таким холодным, что солнце почти не пробивалось сквозь белесый туман. Катя наотрез отказалась покидать теплый дом и вместе с хозяйкой занялась стряпней пирожков. Я ровно в два дня встал на лыжи. Приятно, когда их надеваешь прямо у крыльца дома. Лыжня пробита через всю деревню, и начинается сразу за воротами. Здесь две трети населения зимой на лыжах передвигаются. До «Интуриста» всего пять километров. По хорошей лыжне это двадцать минут. Удивительно, но на горке у Дома Отдыха много лыжников. А с другой стороны почему нет? Если не стоять, ни какой мороз не страшен. А вот и мои французы. Меня они тоже заметили. И чтобы не затягивать встречу, сразу порулил за сопку в лес. В хорошем темпе отмотал километра три и повернул назад. А иностранцы в лыжах понимают. Всего через километр встретились. Снова развернулись в сторону густого леса. Прошли пятерочку и встали. Женщина мило улыбается, ее супруг подозрительно крутит головой. Мне кажется, что такие предосторожности излишни. Ну не может такого быть, чтобы КГБ не разваливалось вместе со страной. Может на серьезных направлениях: таких как оружие и наркотики остались опытные сотрудники. А вот на иностранной мелочевке скорее всего не самые лучшие. Да и страна уже открылась, из-за рубежа народ валом валит. «Интурист» круглый год полный. Где уж тут на них всех сотрудников набрать.
Жозефина протянула мне плоский, пластмассовый футляр. Так я впервые познакомился с электронным переводчиком. На его экране было четко написано:
«Где перстень, который ты снял с ноги убитого израильтянина?» – развожу руками. Делаю вид полного непонимайки. Мадам смотрит сурово. И начинает что-то торопливо настукивать на этом приборе. Снова читаю:
«Этот перстень – достояние афганского народа. Его похитили во время войны. И он сейчас разыскивается. Ты знаешь сколько он стоит?» – утвердительно киваю головой. А на недоверчивый взгляд женщины, пишу лыжной палкой на снегу цифру. Увидела, поджала губы. Не зря я перелопатил всю институтскую библиотеку. Можно сказать набрал максимум информации по драгоценным камням. А этот перстень ценен не только своим огромным камнем, но и своей древней историей. Следующая фраза более агрессивная:
«Тебя посадят в тюрьму если узнают, что ты украл такую дорогую вещь.» - как оказывается легко пользоваться этим прибором. Надо только набрать нужную фразу по русски. И прибор сам переведет ее на один из трех языков: английский, французский или немецкий.
«Я честно расскажу как его добыл. Это трофей. У меня его просто заберут в доход государства.» – журналистка озадачилась. Показала мой ответ мужу. Тот прочитал его довольно равнодушно. Снова настукивает фразу:
«Ты нам его должен отдать. Получишь половину стоимости.» - смотрит выжидающе.
«Нет и еще раз нет. Завтра отнесу его в КГБ. Покаюсь. Думаю меня простят. А вот вам придется плохо.» - за переводчик берется мужчина.
«Ты блефуешь. Бери половину. Это для тебя громадные деньги. В противном случае, клянусь, при пересечении границы мы обязательно сообщим властям об уникальном и очень дорогом перстне. Сам ты его никогда не продашь.» – не надо пугать, дорогуша. Уж кто блефует, если не вы.
«Ценность перстня не от количества каратов. Это вещь историческая. Скорее всего принадлежал одному из правителей Афганистана. Вы за него получите в пять раз больше от его номинальной стоимости. Две трети мои или разговор окончен.» – думают, совещаются, заглядывая в переводчик. Снова говорит мужчина. Похоже он главный в этом тандеме.
«Мы согласны.» - вот это другой разговор. Не зря торговался. Хотя все равно я в пролете. Слишком быстро эти согласились. Думаю, он и вправду стоит намного больше. И представляет ценность ни как бриллиант в золотой оправе. Но по любому сумма для меня астрономическая. Вся проблема – как я ее получу. Ведь у меня выезда за границу не будет во веки вечные. Послушаю, что скажут мои иностранные подельники.
«Как я получу свои деньги?» - смотрю на них внимательно. Мужик глаз не отводит.
«Это наша проблема. Все будет официально и законно. Ты должен отдать нам перстень, и мы займемся его реализацией.» – неужели я похож на придурка. Придется снова объяснять, чтобы они не держали меня за дикого и не очень умного азиата. Начинаю набирать большой текст. Палец от холода закоченел.
«Жалею, что тогда не пристрелил вас, мадам. Доброта моя подвела. И сейчас растроган от вашего благородства, честности. Вы мои спасители и благодетели. Спасибо вам за вашу благотворительность.» – прочитала, заволновалась. Видно вспомнила детали нашей встречи в горах Афгана. Торопливо набирает текст.
«Это вещь очень ценная. А ты ее сможешь продать только как драгоценность. Ты не получишь его фактическую стоимость. Пока ты ищешь покупателей, тебя арестуют. Мы видим какая у вас в стране тотальная слежка. А мы продадим выгодно. Деньги мы переведем на один из международных банков с филиалом в Москве.»
«Распиши это в деталях.»
«Та встреча в горах снята мной на кинокамеру, которую ты к счастью не заметил. Тебе не до этого было. Ты поступил тогда плохо по отношению к женщине. Но Бог с тобой, это война. Ты тогда был победитель, а победителю можно все. Пусть это останется на твоей совести. Так вот, по этому документальному эпизоду снят художественный фильм. В котором ты главный герой. И как главному герою, тебе положен определенный гонорар. И деньги будут переведены на твой счет в банке. Все законно, все честно.»
«А сцены сексуального характера там тоже присутствуют?»
«Конечно, но без деталей. Это не п@рнофильм.»
«А твой муж в курсе нашего интима?»
«Конечно. Мы же современные люди. Иногда даже смотрим это документальное кино, где ты в полной красе. Нас оно возбуждает. Там все так первобытно - естественно.» – смеется язвительно.
«Все понятно. Мое решение. Деньги на счету. Перстень ваш. Я получаю фактическую стоимость перстня. Это за п@рносюжет. Моральные издержки.» – замерз уже конкретно. Как и мои французы. Пальцы не гнутся. Жозефина дыханием отогревает пальцы, пишет:
«Мы подумаем.» – ну думайте. Я свое слово сказал. И уверен, что все будет по-моему сценарию. Промерз кажется насквозь. Резко стартую с места, и до Сосновки гоню на пределе сил и возможностей. Теплый дом, запах борща и пирогов. И так уютно за большим столом, уставленным домашней снедью. И грех с хозяином не накатить по стопке под нежно – малосольный омуль.
Продолжение следует... -----> Жми сюда
С уважением к читателям и подписчикам,
Виктор Бондарчук