Дралась я отчаянно. Не за сумку, за жизнь. В глазах напавшего на меня паренька жизни не было, только смерть. Смерть была сильнее моего желания остаться в живых. И смерть уверенно одерживала победу.
Вчера.
Замуж я решила не выходить в позапрошлом году. Совсем. Шон Коннери умер, Джордж Клуни любит жену, а Люк Эванс любит мужчин.
Я подумала и завела кота. И назвала его Никита. Никитой я мечтала назвать сына, которого очень хотела родить от своего будущего мужа Сергея. Только вот Сергей не хотел ни сына Никиту, ни меня в качестве жены. Сергей хотел меня в качестве добровольно отдавшей ему свои сбережения влюблëнной доверчивой дурочки. Про желания Сергея я узнала утром накануне подачи заявления о вступлении в брак:
-Малыш, ты меня не выручишь? Дату заключения сделки перенесли на сегодня, а я не успел заказать деньги для снятия со счёта?
-Конечно, без проблем! О какой сумме идëт речь? - уточнила я и уже собиралась открыть встроенный сейф за гардеробной комнатой в спальне.
-Тысяч десять - двенадцать… - услышала я.
-Сейчас посмотрю… У меня в кошельке должны быть несколько пятитысячных купюр, Серëжа. - обрадовалась я отсутствию необходимости лишний раз открывать сложный замок сейфа.
-Лапуль, мне в евро надо… -простодушно улыбнулся любимый.
Заявление пошла подавать я одна. Вечером в полицию о краже драгоценностей. Оказывать помощь жениху я отказалась. Сергей закатил истерику и, обвинив меня в недоверии будущему супругу, ушёл, громко хлопнув дверью. Сама я после неожиданной концертной программы артиста погорелого театра захотела проверить содержимое шкатулки с повседневными украшениями на прикроватной тумбочке. На всякий случай, чтобы успокоить намекнувший об опасности внутренний голос. С тех пор я дала слово всегда прислушиваться к своему внутреннему голосу. Даже, если голос предупредит меня шëпотом. Потому, что шкатулка оказалась пустой.
-Что же Вы, гражданочка, так легкомысленно допускаете до себя брачных аферистов? Даже в интернете не догадались информацию на своего возлюбленного поискать! - пожурил меня принимающий заявление упитанный полицейский с погонами капитана и с колечком краковской колбасы рядом с видавшим виды электрическим чайником.
Глаза капитана смотрели с насмешкой и с предсказуемой брезгливостью. Мне хорошо знаком этот взгляд малообеспеченного мужчины на много зарабатывающую женщину. Насмешка демонстрировала превосходство:
-Видали мы вас таких!
Брезгливость означала уверенность, что зарабатываю я исключительно продажей себя на улице с красными фонарями в неблагополучном районе, а вовсе не в качестве владельца модного салона красоты в престижном центральном квартале старого города.
Человеку с осуждающим взглядом на создавшую свой бизнес с нуля женщину из семьи потомственных врачей даже не имеет смысла говорить о бесконечных годах обучения на Родине и о присвоении титула «MaitreDesuperclasse» после окончания учëбы в Парижской Academie Delmas. Абсолютно всë, что восхищает во мне меня и других, у этого человека вызовет только одну возможную реакцию:
-Чем бы дитя не тешилось…
Капитан покачал головой с осуждением и недовольством молчанием потерпевшей и сделал контрольный выстрел по моей самооценке:
-Вы же не юная барышня уже! Всë-таки двадцать восемь лет скоро. В Вашем возрасте, кто по-серьëзней конечно, уже деток в школу за ручку водят, а не ухажëров с сомнительной репутацией к сожительству склоняют. Что молчите? Сказать нечего?
-Есть! Мне есть, что сказать, гражданин начальник! У Вас на рубашечке пуговка оторвалась! Прямо на животике рядом с жирным пятнышком от борща. - с детства я росла очень вежливым и остроумным ребëнком.
Мужчина покраснел, стал медленно надуваться нескрываемым негодованием. Я уже было испугалась, что придëться оказывать первую медицинскую помощь деликатному капитану при удушье собственным галстуком вокруг ворота форменной сорочки, но дверь в кабинет неожиданно открылась. Вошедший в гражданской одежде молодой человек сказал весело, обращаясь ко мне:
-Там задержали по ориентировке альфонса, который уже четыре месяца нас за нос водит. Не хотите взглянуть? Может Ваш?
Альфонс оказался не просто мой, а ещё и с моими украшениями в кармане пиджака. Судьба пригрозила мне указательным пальцем и не стала наказывать за доверчивость.
Сама я решила в связи со счастливым окончанием несчастливого романа себя наградить. И завела котëнка по имени Никита. Котëнок беспородный, белый с чëрными пятнами, розовым носом и просто умопомрачительными жëлтыми глазами.
Сегодня у моего чëрно-белого сокровища день рождения. Я решила по дороге из салона заглянуть в зоомагазин на соседней улице и купить Никите новых игрушек.
Миловидная и хорошо знакомая продавщица Катя была занятА общением с единственным покупателем. Кокетничала, как абитуриентка со старшекурсником, позабыв про мужа и двоих детей. Покупатель так себе. Высокий, рыжий, коротко стриженный дрищ неопределëнного возраста в балахонистой одежде. Рядом с мужчиной, как вкопанная, сидит немецкая овчарка. Красавица. Не обязательно быть любителем собак, чтобы уметь объективно оценивать красоту этих животных. Я не только не являюсь любителем собак, а ещё и очень их боюсь. Но вместе со страхом перед собаками во мне живëт справедливость. Овчарка - красавица и умница. Это - факт! Даже голову в мою сторону не повернула. Только взгляд бросила, ухом повела, носом задышала нервно и чихнула. Любопытно! Это она так на запах кота от меня отреагировала, на аромат моих духов или на моë вторжение в приватную беседу?
-Ника, привет! Ты что хотела? Корм или наполнитель? - по-свойски спросила меня Катя.
-Привет, Катюш, я за подарком. Никита сегодня день рождения празднует. Нам два года! - на ходу ответила я, направляясь к стеллажам с игрушками.
-Это Ваш сын? Меня просто тоже Никита зовут и у меня сегодня тоже день рождения, и ещё новоселье! - радостно сообщил мне хозяин овчарки.
-Поздравляю… - даже не обернувшись, сказала я тоном более уместным для соболезнований.
Катя громко ахнула и удивилась:
-Ник, ты чего? Человек радостью поделился… День рождения же.
Что я ей скажу? Что терпеть не могу рыжих, конопатых, длинных и худых?
Что вместо разговорчивых весельчаков я люблю брутальных молчунов?
Что будь этот покупатель мускулистый, плотный, крепкий шатен, а ещё лучше брюнет, мы бы с ним уже именинный торт на брудершафт ели в моей спальне?
Я выбрала пару смешных мышей в разноцветный горошек и сказочной красоты лемура. Подошла к прилавку, положила игрушки рядом с кассой и попросила:
-Будьте добры! Рассчитайте меня пожалуйста!
Катя молча пробила покупки, подвинула ко мне терминал, протянула чек и пакет для игрушек.
-Спасибо. До свидания! - вежливо поблагодарила я и направилась к выходу.
Мужчина за моей спиной тихо и уже совсем невесело сказал:
-Катя, мы с Евой тоже пойдëм пожалуй! Спасибо Вам большое. Приятно было познакомиться.
Ответа Кати я не расслышала. Я расслышала шаги за спиной. Оглянулась. Мужчина с собакой шли за мной.
-Вы решили меня преследовать? - на душе было гаденько из-за того, что испортила настроение ни в чëм не виноватому человеку в день его рождения.
-Я решил не обращать на Вас внимания. Хотя, признаюсь, не обращать на Вас внимания - задача не из простых. Вы очень красивы… - мужчина поравнялся со мной и я увидела его глаза. Весëлые серо-голубые глаза жили своей жизнью на печальном конопатом лице тëзки моего кота. Никита как-будто смеялся одними глазами.
-Вы надо мной смеëтесь? - поправила я воротник плаща и расстроилась ещё больше из-за резкой смены погоды. Голубое небо рвали на части похожие на солдат в серых шинелях хмурые тучи. Резкие порывы ветра предупреждали о неизбежности дождя.
-Что у Вас с руками? Где Вы так сильно поцарапались? Вы что малину в зарослях собирали? - ответил мужчина вопросом на вопрос, а я вдруг смутилась.
-С котом играла… Я не ем малину, не люблю! - зачем-то пояснила я.
-Почему? Аллергия?
-Нет. Просто не люблю и всë. С детства.
-Послушайте, Ника! Я приглашаю Вас выпить кофе. Здесь за углом есть уютная кофейня. Нам с Евой очень там понравилось. Кофе варят по-арабски, прямо на песке. Можем отметить и два дня рождения, и одно новоселье? И познакомимся поближе! - неожиданно предложил мужчина.
-Не хочу. Меня кот дома ждëт. И с собаками в кофейню никого не пускают. - уличила я обманщика во лжи.
-Понятно… Тогда по домам. Вас проводить?
-Не надо. Я живу рядом, в двух шагах… И, Никита, пожалуйста простите меня за грубость… Мне стыдно, что я не сдержалась…
-Вам не стыдно, Ника. Вам противно. Я противен. Так бывает. Прошу прощения за беспокойство. Ева, пойдëм, девочка! - Никита с собакой пошли по тротуару и скрылись за соседним домом.
Я постояла минуту потрясëнная прямолинейностью мужчины, накинула капюшон и поспешила домой. Низко опустив голову, защищалась от полившейся с небес ледяной воды и окончательно простилась с хорошим настроением.
Дождь напал на землю с такой яростью, что через домашний дворик пришлось побежать. Под козырьком моего подъезда я увидела Еву и колдовавшего над домофоном Никиту. Мужчина оглянулся на звук моих шагов и искренне удивился:
-Вы решили нас преследовать?
-Я решила не обращать на Вас внимания, но не обращать на Вас внимания - задача не из простых. Вы всë время оказываетесь рядом! Что Вы здесь делаете? - возмутилась я.
-Мы здесь живëм. И у нас не срабатывает ключ от домофона почему-то… - Никита растерянно посмотрел на меня, спросил сердито с раздражением:
-А Вы сами-то что здесь делаете?
-Я здесь живу. Ключ не срабатывает потому, что во время дождя жильцы первого этажа домофон отключают. Дверь открыта. - я потянула ручку двери на себя и медленно открыла дверь.
-Проходите! - предложила тихо.
-После Вас.
Я зашла в подъезд и стала подниматься по широким лестничным пролëтам на свой третий этаж. Никита с собакой шли следом. На моей площадке мужчина уверенно направился к квартире напротив и достал из кармана связку ключей.
-Что Вы собираетесь делать я не поняла? Кто Вы такой вообще? Что Вы забыли в квартире Леонида Семëновича? - возмутилась я.
-Перестаньте истерить, Ника! Вы переигрываете! Я, судя по всему, Ваш новый сосед. Леонид Семëнович продал мне эту квартиру два дня назад. Если бы Вы больше времени проводили дома или чаще общались с живущими здесь людьми, наверняка знали, что я два дня перевозил вещи. Но Вам ведь нет дела до окружающих Вас людей, правда, Ника? Вам есть дело только до своей собственной царской особы…
-Это - неправда! Я выросла среди этих людей! Я…
-Я знаю. Леонид Семëнович целый час мне рассказывал о милой красавице Веронике из квартиры напротив. Кто бы мог подумать, что речь шла о Вас?! До свидания, Ника! - мужчина открыл дверь, пропустил Еву вперëд и прошëл в темноту прихожей следом за собакой.
Захотелось коньяка и крепких объятий сильного мужчины. От спиртного я отказалась пять лет назад, а сильные мужчины отказываются со мной обниматься просто так. А не просто я не хочу. Я хочу, как в детстве. Когда папа обнимал и шептал на ушко:
-У Веронички в ресничках живут синички.
Захотели пить добрые птички
и выпили все слëзки Веронички!
Только нет больше папы. И сильных мужчин нет. Да и где их взять сильных-то, когда даже рыжий, конопатый и тот грубиян? Кто вообще дал ему право так разговаривать с женщиной?
Я вдруг поняла, что готова расплакаться из-за соседа. Посмотрела на себя в зеркало и прошептала:
-Улетели, папка, твои синички.
Оставили слëзки в глазах Веронички…
Папа, папа, как же мне не хватает тебя!
Прошло полтора года с того дня, когда я осталась без папы. Может ли человек быть готовым к прощанию с близкими? Я не могу! И я готова не была. Мама сказала:
-Возьми себя в руки! Все мы там будем!
Родители поженились сразу после окончания институтов. Мама пошла в ЗАГС с дипломом педагога, папа - с дипломом врача. Мама верила что папа её первая любовь. И ещё мама верила, что папа станет верным мужем и хорошим отцом. Только у мамы не получалось любить папу. Она просто не знала, что такое любовь. Зато она знала, что такое зависть. Маме завидовали студентки сразу двух вузов - педагогического и медицинского. И именно зависть помогла маме принять правильное решение стать женой подающего надежды светилы Российской медицины. Папа маму обожал и был уверен, что мама - его и единственная любовь.
Через год после свадьбы родилась я. Мама в моих детских воспоминаниях всегда и всем была недовольна. Мама просыпалась утром раздражëнной, грубила папе и заплетала мне косы с таким усердием, что я становилась похожа на узбечку. Однажды папа даже забеспокоился за мои волосы и боялся, что мама их просто выдернет. Движения мамы всегда были резкими, порывистыми и как-будто вынужденными. Словно она не хотела заниматься привычными домашними делами, а папа её заставлял. Только папа не заставлял. Папа любил маму. Никогда не будил маму рано. Сам собирался на работу, готовил завтрак и всегда, всегда тихо-тихо закрывал за собой дверь. Приходил домой с букетами, дарил дорогие украшения. При любом удобном моменте обнимал маму с такой нежностью, с которой мама никогда не обнимала меня. Папа маму обнимал, а она отворачивалась и морщила лицо.
Когда мне исполнилось одиннадцать лет, мама сообщила нам с папой, что совсем скоро у меня появится братик или сестрëнка. Я помню удивление и радость папы. Помню, как он поднял маму на руки и закружился с ней по комнате. А я смотрела на родителей и хлопала в ладоши. В тот момент я искренне верила, что наша жизнь меняется к лучшему. Ведь дети это радость!
Радостью стала моя младшая сестра Анжелика. Мама любила красивые имена. И радовалась красоте дочерей. Правда мы с сестрой оказались совсем непохожими. Мама сказала, что Анжелика похожа на еë родню, а я вылитая бабушка, папина мама. А папа был так счастлив, что всë свободное время проводил с новорожденной и со мной.
Мама проводила время в кресле у окна. Она действительно очень изменилась. Только не так, как мне хотелось. Точнее - не совсем так. Мама перестала быть раздражëнной. Больше не кричала и не ругалась с папой. Мама сидела в кресле у окна и всë время плакала. Папа попросил меня маму пожалеть и не приставать к ней с вопросами. Объяснил, что многие мамочки после рождения второго ребëнка теряют силы и им нужно немножко отдохнуть. Мама силы не потеряла. Она потеряла желание жить. И теряла мама это желание целых два года.
Накануне моего тринадцатилетняя я проснулась ночью от шума. Мама что-то громко папе доказывала. Спросонья я решила, что родители обсуждают завтрашний праздник. А потом я поняла, ЧТО решила мама. И я запомнила слова мамы на всю жизнь:
-Каждый из нас останется со своей дочерью. Ты - с Вероникой, а мы с Робертом оставим себе Анжелику.
Папа упрашивал остаться саму маму. Говорил, как сильно её любит и даже обещал забыть этот ужасный разговор про настоящего отца Анжелики. Папа умолял маму сохранить семью, не делить нас с сестрой и не делать несчастными. Папа не просто плакал, рыдал.
Мама не плакала совсем. Она громко и чëтко, как на уроке перед учениками, объяснила папе, что дважды два всегда будет четыре. И ещё она объяснила папе, что они не подходят друг другу. Что именно с Робертом мама поняла, что такое настоящая любовь:
-Андрей, пойми ты наконец, я встретила свою единственную любовь. Единственную! И эта любовь не ты, понимаешь? Отпусти меня, Андрей! Не бери грех на душу. Я третий год думаю о смерти. Я без Роберта жить не могу. Я без него умираю! Медленно, мучительно и больно. Отпусти меня…
Папа грех на душу брать не стал. Отпустил маму. А мама отпустила папу:
-Ты ещё встретишь своë счастье, Андрюша, поверь! Вот разве я могла подумать, что рядом с кассой супермаркета споткнусь и упасть мне не даст совершенно незнакомый мужчина, который и есть моя судьба. Роберт тогда в командировку приехал на наш судостроительный. Через два месяца вернулся домой в Таллин. Потом стал использовать любую возможность для встречи. Пойми меня правильно! Вот как ты меня любишь, так я Роберта полюбила. И мы решили быть вместе навсегда. И хотим пожениться. И Роберт хочет удочерить свою собственную дочь. А Веронику я тебе оставлю!
Мама оставила меня, как ненужную вещь или нелюбимого домашнего питомца и уехала в Эстонию. Мы созваниваемся по праздникам, но близости и душевности между нами нет.
-Ты так похожа на своего отца! Носишься со своей любовью к семье, как с писаной торбой. Только наша семья не твоя, понимаешь, Вероника? Мы безусловно родственники, но не семья. И с сестрой вы совсем разные. Поэтому я думаю у вас нет необходимости сближаться… Анжелику здесь все считают своей. Она и внешне очень похожа на эстонку. Красавица. А ты похожа на отца и на бабушку. Вы, как-будто вчера с гор спустились…
Грустные воспоминания застали меня врасплох, накрыли волной отчаяния, как каждый раз, когда я думала о маме.
Я уверенно заставила себя вернуться в настоящее. Встряхнула головой с такой силой, что раскрылась заколка на голове и тяжелые, густые, чёрные волосы закрыли мои плечи.
-Мы спустились с гор не вчера, а девяносто семь лет назад! - сказала я своему отражению в зеркале.
Мою пробабушку Ираду девяносто семь лет назад из горного аула привезли в Баку родители на прослушивание в консерваторию. Приëмная комиссия слушала волшебное сопрано девушки из аула со слезами на глазах. Ирада стала студенкой консерватории и гордостью родственников. Невысокой, стройной красавице с весëлыми глазами предсказывали выступление на сцене Большого театра и славу оперной певицы. На третьем курсе Ирада заболела скарлатиной. Легкомыслие и беспечность юности сыграли с девушкой злую шутку. Ирада была госпитализирована в тяжелом состоянии с запущенной болезнью. Благодаря профессионализму и симпатии лечащего врача девушка выжила. Только потеряла голос. Навсегда. Зато нашла любовь. Тоже навсегда. И вышла замуж за доктора. За русского доктора. Первым родился сын Назар, а вторым ребëнком стала моя бабушка София - папина мама. Бабушка тоже врач. Только акушер - гинеколог. А папа - инфекционист.
Бабушку я обожаю! А папу считаю самым лучшим папой на планете. Я очень его любила. А папа любил маму. Бабушка уверена, что папу
сгубила именно безответная любовь. Она поделилась со мной после поминок на девятый день:
-Мой сын так сильно любил другого человека, что у него не оставалось сил любить самого себя. Когда чувство взаимное, любовь даëт силы. Когда ты живёшь один на один со своим чувством, с тобой некому делиться. И ты теряешь силы. Мой сын израсходовал свой запас.
Я согласна с бабушкой. Папа сдался и позволил болезни разрушить своë сердце. Он умер в больнице, не приходя в сознание, после инфаркта.
Бабушка сказала, что, если бы не я, она бы отправилась вслед за сыном:
-Устала я, столько не живут! Мне на покой пора. Только тебя вот на кого оставлю? Неееет! Поживу ещё! Правнуков может и не понянчу, но внучку замуж выдам.
Дверной звонок тихо и коротко напомнил о существовании жизни в реальном времени. Я даже сначала подумала, что мне показалось. Посмотрела в глазок. Не показалось! За дверью стоял сосед. Открывать не стала, громко уточнила:
-Вы за солью или за спичками?
-Я с извинениями, Ника! Откройте пожалуйста.
Очередная ироничная шутка в моей голове уже самодовольно готовилась к дебюту, когда я неожиданно разволновалась. Вот прям разволновалась так сильно, как-будто сам Джордж Клуни при личной встрече сообщил мне о разводе с женой.
Я разволновалась. И дело совсем не в шутке, и не в заморском красавце. Дело в противном человеке за дверью. Рыжий, худой, длинный незнакомец попросил открыть дверь таким тоном, как-будто от моего решения зависела вся его жизнь. И мне стало жалко этого одинокого человека с собакой вместо женщины. Только ещё больше мне стало жалко себя. Мне не к кому было позвонить в дверь и попросить:
-Откройте пожалуйста!
Продолжение следует.