Интимная жизнь Петра Чайковского является наиболее скандальной частью его биографии. И на сегодняшний день имеется немало свидетельств, показывающих, что великий композитор был гомосексуалистом.
По мнению многих биографов Чайковский впервые столкнулся с проявлением своей нетрадиционной ориентации еще в годы учебы в Императорском училище правоведения с 1852 по 1859 годы - закрытой школы для мальчиков. В те годы будущий композитор пережил первое страстное чувство к младшему товарищу Сергею Кирееву. По словам брата Чайковского Модеста, это было «самое сильное, самое долгое и чистое любовное увлечение его жизни». Заменив имя Киреева многоточием, Петр Ильич посвятил ему романс «Мой ангел, мой гений, мой друг…» на слова Афанасия Фета.
В книге Нины Берберовой «Чайковский» невестка композитора Прасковья (жена младшего брата, Анатолия) рассказывала, что его первый сексуальный опыт состоялся в 13 лет с одноклассником, будущим поэтом Алексеем Апухтиным. Также она добавляла, что ничего сенсационного в таких отношениях не было:
«На мой вопрос, как реагировало общество, в котором она цвела и блистала, она ответила, улыбаясь лукаво, что никто ничему не удивлялся, все более или менее этим занимались в юности, а девять великих князей были этим известны. (По моему счету их было восемь.) Надо было только "вести себя прилично и не скандалить".
Апухтин развратил Петра Ильича, будучи в 13 лет любовником Шильдера-Шульдера, классного наставника, бывшего возлюбленного вел. кн. Константина Константиновича, человека женатого и имевшего семь человек детей, — он был, кстати, директором училища Правоведения и отмечал Петю».
Стоит ли этому верить?
Российские психиатры развеяли миф о нетрадиционной сексуальной ориентации Чайковского.
Представители нетрадиционной сексуальной ориентации давно и упорно записывают великого композитора в свои ряды. Причем, в последнее время они даже стали называть его чуть ли не главарем всех геев конца 19 века. И солидные музыкальные энциклопедии, выпущенные за рубежом, пишут о гомосексуализме Чайковского как о достоверном факте. «Это грязная клевета» - уверяет президент Московской психотерапевтической академии Михаил Буянов. Он первым из психиатров решил разобраться в психофизическом складе Петра Ивановича и провел масштабное расследование, чтобы раз и навсегда опровергнуть слухи.
"Изучив все материалы, я пришел к однозначному выводу - нет. Чайковский был асексуалом- секс как такой его интересовал очень мало, его занимали более высокие материи. Однако гормоны все равно время от времени брали свое, потому такие люди эпизодически посещают бордели. Не могу сказать, как часто конкретно Чайковский там бывал. Но после таких похождений композитор во всеуслышание заявлял, что он самый порочный человек на свете. И ведь любой не знающий его характера мог поверить в это и представить себе бог знает что.
Вообще утаить от кого бы то ни было свои гомосексуальные наклонности в то время было невозможно. Да тот же Чехов,
который был его другом, сразу бы заметил это. Но ни в одних воспоминания нет даже намека на возможную «голубизну» Чайковского.Заметьте, что композитор был фигурой публичной, объехал полсвета, подолгу жил в гостиницах, где его допекали поклонники и корреспонденты. И если бы с ним что-то было не так, это тут же стало бы достоянием общественности. Плюс люди такого типа, как он, обожают писать письма, в которых сообщают все свои переживания. Чайковский написал одной только Надежде Фон Мекк столько, что они вошли в громадный трехтомник. Глазами психиатра я изучил каждое письмо и никакой склонности к гомосексуализму не нашел.
-Вот в письме к брату он писал: «Целый день сладко ныло сердце, ибо я очень расположен в настоящую минуту безумно влюбиться в кого-нибудь. Приходим на бульвар, знакомимся и я влюбляюсь мгновенно, как Татьяна в Онегина. Его лицо и его фигура - un reve, воплощение сладкой мечты.
Погулявши и окончательно влюбившись, я приглашаю его и Николая Львовича в трактир. Мы берем отдельную комнату. Он садится рядом со мной на диван, снимает перчатки... и ... и о ужас? Руки, ужасные руки, маленькие, с
маленькими ногтями, слегка обкусанными, и с блеском на коже возле ногтей, как у Николая Рубинштейна! Ах, что это был за страшный удар моему сердцу!»
-Это все говорит только о чувственности его творческой натуры. Платоническая любовь к представителям своего пола не
является гомосексуализмом: повздыхали, погладили ручки и разошлись".