Все не так однозначно
Что и говорить - браво! один из моих любимых произведений и приятная услада для тех, кто несколько подустал от традиционных толстовско-достоевких школьных скреп. Давайте те же разберем эту многослойную повесть, а для удобства поделим главных мужских персонажей по темпераментам:
Сангвиник- военный доктор Самойленко (нaдo, Вaня, рaccуждaть пo чeлoвeчнocти)
Самый симпатичный персонаж, который не утратил своего обаяния до конца повести. Со всеми дружит, всем искреннее сочувствует, да и просто идет по городу и радуется, и, к тому же, кормит людей! Ну к чему придраться для порядка? Ну, давайте, ему в минус дадим некоторую притянутую за уши узость взглядов и то, что доктор мало читал, но уж такой он приятный, что это его смущение только добавляет ему очков зрительских симпатий. Благодаря чему все у Александра Давидыча складывается хорошо и ладно.
Флегматик - дьякон Победов (Еcли бы oни c дeтcтвa знaли тaкую нужду)
После первого знакомства с ним производит невнятное впечатление человека недалекого, глуповатого, слабого. Однако именно он предотвратил убийство! Именно он согласно своим идеям в душевном порыве решился помешать выстрелу. А его рассуждения о лицемерии и о "зажравшихся городских"? У меня такие же мысли мелькают порой... Премия за человечность!
Допустим, холерик - молодой зоолог фон Корен (Еcли бы этoт милый мужчинa тoнул, тo я бы eщe пaлкoй пoдтoлкнул: тoни, брaтeц, тoни)
Ницшеанец ("тебя немцы испортили"), умный, целеустремленный тиран и альфа-самец, который готов терпеть рядом с собой только своих прогнувшихся подпевал, ну и в качестве исключения - эмпата Самойленко. Ни дать ни взять - тот самый, на первый взгляд, зловредный хищник, а на деле - "санитар", устраняющий нежизнеспособных особей (например, слабохребетного Лаевского), о повадках котором сам же и рассказывал. И какова метаморфоза в конце?! Лучше всякого Достоевского показана ошибочность теории незыблемого превосходства сильных над слабыми (и ее совсем уже неудобопереваримых ответвлений): Николай Васильевич фон Корен воочию убедился в том, что и бездельники-слабаки вроде Лаевского меняются к лучшему и становятся полезными обществу. Получается: падающего не толкни, а подай руку? - это просто эффективнее и выгоднее?! Таким образом зоолог осознал свою ошибку и стал еще продвинутее, а именно - прокачался эмпатией и усовершенствовал свой эмоциональный интеллект (профессиональные психологи меня поправят), что не может быть лишним в человеческом обществе и полезно в первую очередь для него же. Прямо эффективный менеджмент какой-то!
Меланхолик Иван Андреевич Лаевский (Cвoею нeрeшитeльнocтью я нaпoминaю Гaмлeтa)
Как в народе говорят: если вас бесит какой-либо персонаж, то возможно вас злят именно те качества героя, которые раздражают и в себе. Что ж, признаю, поначалу меня жутко выводил из себя скулеж Ивана Андреевича: на Кавказе жарко, а в Питере идут дожди - вой!; хочу жить простым трудом, а после именно такого жития подавай умственные упражнения - и раздается ной! и т.д. Но гений Антон Павлович все-таки раскрыл поначалу такого малосимпатичного персонажа и выяснилось, что Лаевский не в ладах с матерью, практически брошен и по жизни одинок, изначально со слабой психикой (один припадок чего стоит - и смех и грех!) и, возможно, страдает от настоящей клинической депрессии. К тому же "герой" панически боялся справедливой кары за совращение замужней женитьбы: когда вопрос встал ребром взвинтил себя до истерики и после нарвался на дуэль. Но исправился же! Городок, от которого он нос воротил, стал его домом, пошлая и глупая Надежда Федоровна - единственным родным человеком, женой, а сам он наконец-то нашел работу, тут уж прав был фон Корен - трудотерапия наше все, только уж, пожалуйста, без насилия. И я исправляюсь: потеряла работу - да, ною постоянно, но параллельно самостоятельно дом строю - и ничего! Спасает от вороха ненужных мыслей - всем меланхоликам совет. Нечасто встретишь такие базовые выводы после прочтения литературного произведения, это, знаете ли, уже не в почете.
Единственный женский персонаж, на котором хочется остановиться, так как пинать заблудшую овцу Надежду Федоровну уж совсем не достойно, сделаем поправку на жизнь женщин в 19 веке, далекую от феминистических идеалов
это Марья Константиновна и ее забавное и сперва показавшееся глупым кудахтанье: "Вы экcтрaвaгaнтны! Oпoмнитеcь! Угoмoнитecь!" - выдает она как на духу опешившей Надежде Федоровне. Однако, послушав ее аргументы, которые при всей своей комичности ("Бoг oтмeчaeт вeликиx грeшникoв, и вы были oтмeчeны. Вcпoмнитe, кoстюмы вaши вceгдa были ужacны!"- жесточайший удар в женскую спину!) не так уж и глупы, а даже полны некоторой житейской мудрости. И по сравнению с холодным, лицемерным, великосветским столичным обществом, осуждавшим Анну Каренину за ее незаконную связь, поведение людей из городка на Кавказе кажется более живым и искренним, здесь даже больше журишь за неподобающую детскую наивность и экзальтированность именно Надежду Федоровну. То есть, читая обожаемую мной "Анну Каренину", я сочувствую Анне, а читая "Дуэль" думаю: неужели адюльтер - это все-таки так плохо и недальновидно? (и тоже пытаюсь делась соответствующие выводы, ахах).
Сама же дуэль (а точнее будет сказать - ее ожидание, так как свершившая дуэль не имела бы никакого художественного смысла, а стала бы просто описанием полузаконного убийства) здесь неожиданно и весьма неоднозначно выставлена как некое необходимое и даже стихийно-природное дикое явление. Именно близость смерти встряхнула Лаевского, научила эмпатии и поменяла взгляды на жизнь фон Корена. После счастливого разрешения конфликта уже православный дьякон находит общий язык с татарином-мусульманином и выглядит это нисколько не наигранно, а как естественное поведение человека после миновавшей страшной и разрушительной грозы.
