Зимой чищу снег, летом - убираю скошенную траву. Самой косить не доверяют - вывожу технику из строя за несколько минут.
Поэтому только убираю траву. Скошенную.
Сначала идёт тяжело, потом находишь ритм, нащупываешь технику - и вот уже грабли взбивают траву как пуховое одеяло: легкое, невесомое. И мысли настраиваются на созвучную волну, и время, замедляя ход, вскоре и вовсе останавливается.
А я как служка Её величества Смерти собираю богатый урожай кровавой сечи. Одуванчики, лопухи, клевер - перед безжалостными ножами косы, её громким, заглушающим все звуки мира рыком все равны. Смерть неразборчива. У нее есть заложенная траектория и цель - кто оказался на пути, ей абсолютно безразлично. Всеядная и вечно голодная...
Я убираю скошенную траву. Как служка Её величества Смерти. С улыбкой привечая тех, кто по какой-то нелепой случайности выстоял и продолжает тянуться к солнцу. Одним движением грабель я могу завершить незавершенное. Одним движением...
Аккуратно огибаю смеющийся одуванчик, наклоняюсь и глажу широкий лист лопуха, незаметно подмигиваю острой травинке - жизнь, всепобеждающая жизнь.
Я убираю скошенную траву...