(Часть 1 можно прочитать здесь...)
В фильме много цитат. Каждая не случайна и весома: “Пусть исполниться то, что задумано. Пусть они поверят. И пусть посмеются над своими страстями. Ведь то, что они называют страстью, на самом деле не душевная энергия. А лишь трение между душой и внешним миром…” (Герман Гессе “Игра в бисер”). “А главное, пусть поверят в себя. И станут беспомощными, как дети. Слабость велика, а сила ничтожна (“Смотри, господи, крепость и от крепости страх. Мы, господи, дети у тебя в руках. Научи нас видеть тебя за каждой бедой”)... Что отвердело, то не победит…” (Лао Цзы). “И звезды небесные пали на землю, как смоковница, потрясаемая сильным ветром, роняет незрелые смоквы свои. И небо скрылось, свившись как свиток; и всякая гора и остров двинулись с мест своих. И цари земные, и вельможи, и богатые, и тысяченачальники, и сильные, и всякий раб, и всякий свободный скрылись в пещеры и в ущелья гор, и говорят горам и камням: падите на нас и сокройте нас от лица Сидящего на престоле и от гнева Агнца; ибо пришел великий день гнева Его, и кто может устоять?..” (“Откровение Иоана Богослова”) Кафель, лики святых, шприц, автомат, монеты под водой в иле и песке. Вода шевелится и что-то говорит нам. Молча. Шуршанием своим и тем, что она покрыла собой. “В тот же день двое из них шли в селение, отстоящее стадий на шестьдесят от Иерусалима, называемое Эммаус; и разговаривали между собою о всех сих событиях. И когда они разговаривали и рассуждали между собою, и Сам Иисус, приблизившись, пошел с ними. Но глаза их были удержаны, так что они не узнали Его. Он же сказал им: о чем это вы, идя, рассуждаете между собою, и отчего вы печальны? Один из них, именем Клеопа, сказал Ему в ответ: неужели Ты один из пришедших в Иерусалим не знаешь о происшедшем в нем в эти дни? И сказал им: о чем? Они сказали Ему: что было с Иисусом Назарянином, Который был пророк, сильный в деле и слове пред Богом и всем народом; как предали Его первосвященники и начальники наши для осуждения на смерть и распяли Его. А мы надеялись было, что Он есть Тот, Который должен избавить Израиля…” (Евангелие от Луки).
Каждая цитата лучше любой иллюстрации.
Для меня лично, самая сильная: “Понапрасну ни зло,
Ни добро не пропало,
Всё горело светло.
Только этого мало.
Жизнь брала под крыло,
Берегла и спасала.
Мне и вправду везло.
Только этого мало…” (стихи Арсения Тарковского, отца режиссера).
И весь фильм своеобразный диалог (триалог): рационального, иррационального и… осознанного. Рациональное говорит: “А вы представляете что будет, когда все поверят в эту комнату и кинуться сюда… Все эти несостоявшиеся фюреры… Не за деньгами. Не за вдохновением. А мир переделывать. Вы даже не знаете, кого вы сюда водите. Все эти мафии, бактериологическое оружие, не ваших ли рук это дело?..” Иррациональное нападает на рациональное: “Вся эта ваша технология… все эти домны колеса и прочая маята, суета, чтобы меньше работать и больше жрать… все это костыли и протезы. А человечество существует для того, чтобы создавать произведения искусства…”
Осознанное же само становится знанием, в результате ежедневной и ежечасной работы над собой. Становится Путем. Дао. “Здесь исполнится ваше самое заветное желание. Самое искреннее, самое выстраданное. Говорить ничего не надо. Нужно только сосредоточиться и постараться вспомнить всю свою жизнь. Когда человек думает о прошлом, он становится добрее. А главное…………………. главное…. верить!.. Ну теперь идите…” Вспомнить всю свою жизнь. Вспомнить и воссоздать себя. Ответить на вопросы: “кто я? и зачем я здесь? куда я иду?” Неслучайно перед “Сталкером” было “Зеркало”. И я, живший в том же доме, что и семья Тарковских после войны, видел эту типографию, где работала мама режиссера, о чем очень много в фильме.
Перед этим и Профессор, и Писатель пасуют. “Если я буду вспоминать свою прошлую жизнь, то вряд ли стану добрее. А потом, неужели ты не чувствуешь, как это все… срамно… Унижаться, сопли распускать, молиться…” Боятся комнаты. Боятся самого себя… Потому что дошло до них главное: “Здесь то сбудется, что натуре твоей соответствует, сути. О которой ты понятия не имеешь. А она в тебе сидит и всю жизнь тобой управляет. И Дикобразу - дикобразово… («Кому велено чирикать — Не мурлыкайте! Кому велено мурлыкать — Не чирикайте! Не бывать вороне коровою, Не летать лягушатам под облаком!» ) Не пойду я в твою комнату. Не хочу дрянь, которая во мне накопилась никому на голову выливать. А потом, как Дикобраз в петлю лезть…”
Оба уже шли к этой комнате с каким-то неясным страхом. Один пистолет прихватил, другой ампулу с ядом: “Боже мой, вы что же умирать сюда пришли?” И только у осознанности нет страха: “- А сами вы никогда не хотели этой комнаткой попользоваться? - А мне и так хорошо…” Сталкер лежит на болотной кочке среди воды. К нему подходит собака. Нет страха, но иногда накатывает отчаяние: “…Если б вы знали, как я устал… Еще называют себя профессорами, писателями, учеными… Да, они же не верят ни во что! У них же орган этот атрофировался. За ненадобностью.
Что за люди… У них глаза пустые… Они каждую минуту думают о том, чтобы не продешевить. Чтобы продать себя подороже. Чтобы им всё оплатили. Каждое душевное движение… Они знают, что не зря родились. Что они призваны. Они живут только раз. Разве такие могут во что-то поверить… И никто не верит. Не только эти двое. Никто.
Кого же мне водить туда? А самое страшное… не нужно это никому. Никому не нужна эта комната. И все мои усилия ни к чему…» Очень знакомо. Я, как и Тарковский, тоже не в восторге от этого современного мира, который лучше не становиться. А ведь почти полвека прошло. И пытаешься как-то ему помочь, потому что себе уже помог. Мне уже не нужна комната с желанием. “Мне и так хорошо”. А они мучаются. И “жалко людей… Особенно всех…”
Но, не будем о грустном. Потому что быть грустным и отчаявшимся Сталкеру не дает его женщина, о которой вообще-то можно было бы третью серию фильма снять. Потому что она его тыл. А вы попробуйте поживите с таким… Занятие не для слабаков. А она подишь ты: “ Вы наверное уже поняли… он же блаженный. Я знала, что и горя будет много. Только лучше уж горькое счастье, чем серая и унылая жизнь… …А если бы не было в нашей жизни горя, лучше бы не было. Хуже было бы… Потому что тогда и счастья тоже не было…”
И “Ода к радости”. И стук колес уходящего поезда… Все будет хорошо.
“Обнимитесь, миллионы!
Слейтесь в радости одной!
Там, над звёздною страной, -
Бог, в любви пресуществлённый!..”
