Как будто сошла с экранов, исчезла из эфиров, не упоминается в сводках новостей Мария Максакова – современная певица (хорошая певица, кстати), красивая девушка, светская львица и прочая, и прочая …
У нее есть мама – Людмила Максакова, замечательная актриса Вахтанговского театра, а также киноактриса.
А у Людмилы Максаковой тоже была мама – выдающаяся русская, советская певица, народная артистка СССР, солистка Большого театра, лауреат трех Сталинских премий I степени Мария Петровна Максакова. Своей карьерой она целиком и полностью обязана своему мужу, известному российскому певцу, режиссеру, антрепренеру Максу Максакову, от кого и пошла фамилия знаменитой династии.
О Максе сегодня мало кто помнит! И это напрасно, это зря, и это неправильно!!
Итак!..
1920-ый год. На просторах бывшей Российской Империи еще гремят бои, страна лежит в руинах, стоят фабрики, заводы ... Тысячи жизней уносят тиф, холера, свирепствует голод ... Разруха, хаос ...
Сейчас даже трудно себе представить, что среди всего этого кошмара в далекой Астрахани в те годы жил, творил, надеялся, строил планы на будущее ... коллектив артистов оперного театра! Певцы пели, оркестранты играли, художники писали декорации, постановщики воплощали в жизнь свои грандиозные замыслы – каждый занимался своим делом. Конечно, немалую поддержку хорошему предприятию оказывала новая власть, но, ведь конкретные дела делают конкретные люди!
Конечно, гнетущая атмосфера гражданской войны и невероятно тяжелые условия жизни давали о себе знать, даже, несмотря на энтузиазм, несмотря на то, что творческая идея объединяла отличных музыкантов, без искусства не мыслящих своего существования.
Летом 1920 года все надежды городской творческой интеллигенции были связаны с приездом в Астрахань известного антрепренера и певца Максимилиана Карловича Максакова, который должен был возглавить оперную труппу. Максаков слыл опытным организатором, обладал репутацией грамотного, честного, знающего свое дело администратора и был, ко всему прочему, великолепным певцом, находящимся, вопреки немолодому уже возрасту, в прекрасной вокальной форме.
Максимилиан Карлович прибыл в город со своей супругой, певицей Ксенией Иорданской и привез с собой несколько очень известных в провинции артистов. Работа в театре закипела. За несколько недель новый руководитель труппы существенно пополнил хор, расширил состав артистов балета, укрепил оркестр. Чрезвычайно требовательный к себе, он много требовал и от других. И, в первую очередь – обеспечения жесткой дисциплины.
Он успевал везде. Его звучный крепкий баритон, казалось, раздавался из всех уголков театра одновременно. Минуту назад яростно распекая неготового к репетиции премьера, через мгновение он уже мчался по коридору на занятия с начинающими певцами, на ходу раскланиваясь с молоденькими балеринами, тут же громогласно отдавал распоряжения художнику-декоратору, который, все записывая на ходу, за ним еле поспевал. Невысокого роста, плотный, энергичный Максаков присутствовал везде, обо всем знал, все помнил.
1 октября 1920 года астраханский театр открыл новый сезон оперой Дж. Верди «Аида». Партию эфиопского царя Амонасро с блеском исполнил новый художественный руководитель труппы М. К. Максаков.
Свою карьеру, всю свою жизнь он сделал сам. На рубеже веков его знала вся Россия.
Макс Шварц родился в 1869 году в Черновицах, на Буковине, тогда относящейся к Австро-Венгрии. Он рано потерял родителей и воспитывался у бабушки с дедушкой. Когда ребенку исполнилось десять лет, он «заболел» сценой. Случилось это так.
Спокойное и неторопливое течение жизни провинциального городка нарушил приезд столичного театра. Судьбе было угодно, чтобы маленький Максик принял участие в гастрольных спектаклях будапештской оперетты. Прелестного златокудрого ребенка отобрали из многочисленных претендентов на роль Амура в детском утреннике.
Одетый по пьесе в хитон, имея за плечами колчан и стрелы, я уже не помню, в кого я стрелял, но эти стрелы попали в мое сердце и навсегда приковали меня к искусству,
– вспоминал много лет спустя Максимилиан Карлович.
Гастроли будапештской труппы закончились, театр покинул город, и десятилетний Максик, недолго собираясь, уехал вместе с ним. Серьезный ребенок поклялся, что вернется в город только знаменитым артистом, и вот тогда все поймут, какой талант недооценили, кого просмотрели и т. д. и т. п., но он будет снисходителен ... Что пережили при этом его родственники, остается только гадать.
Природа наградила Макса великолепным, звонким колоратурным сопрано, и, конечно, администрация театра была счастлива иметь на роли мальчиков и девочек настоящего ребенка, а не ломать голову, кого из взрослых дядь и теть вечером можно выпустить в роли пажа или ангела.
Через шесть лет он действительно вернулся, сдержав свое обещание. Бабушка с дедушкой не могли сдержать слез, увидев на пороге родного дома настоящего денди. Макс был одет в шикарный костюм, из кармана жилетки вальяжно выглядывала цепочка дорогих часов. Небрежно опираясь на тросточку, он лучезарно улыбался, слегка приподняв великолепный цилиндр.
Чтобы осчастливить таким образом родной город, ему пришлось немало потрудиться. Превратившись со временем из очаровательного ребенка в крепкого юношу, он потерял работу в театре. Как прежде выходить на сцену в ролях Амуров и пажей Макс уже не мог, да и голос стал ломаться – из детского колоратурного сопрано сформировался замечательный лирический баритон. За несколько месяцев перед возвращением в родные пенаты Максик освоил нелегкое ремесло ресторанного артиста. Он пел в кафе, увеселительных заведениях, обходя затем посетителей со шляпой в руках. Его песни и романсы нравились, это был первый успех у публики.
Вскоре молодой человек поет на ресторанных сценах в Киеве, иногда в составе вокальных квартетов и трио гастролирует в Петербурге. Выступление одного из ансамблей имеет такой успех, что коллектив приглашают даже на гастроли в Москву.
Я помню его хорошо, фамилии его я не знал, но звали его по имени Макс, откуда вероятно и псевдоним его Максаков. Еще в то время он обратил на себя внимание своим прекрасным голосом и, часто встречаясь с ним в компании в кабинете, где он для увеселения посетителей исполнял некоторые романсы, я высказывал свое удивление по поводу небрежного его отношения к такому прекрасному голосу, каким наградила его природа. Макс или отмалчивался, или заявлял, что нужда заставляет его подвизаться в хоре, но мечта выработать из себя певца его не покидает, только бы приобресть средства, чтобы иметь возможность учиться. Прошло с тех пор около десяти лет; о певце Максакове я слышал, но, только встретившись с ним в Киеве, я узнал в нем того самого Макса, который некогда распевал на сцене «Шато-де-Флер» комические куплеты в компании с Натаном Шварцем и другими,
– вспоминал современник.
Действительно, при первой же возможности, будучи в Петербурге, Макс некоторое время берет уроки у одного из самых известных педагогов того времени К. Эверарди. К сожалению, это продолжалось очень недолго.
А вскоре молодому мечтателю представился случай попасть и на большую сцену. Случайно услышавший великолепный голос Макса один из провинциальных антрепренеров пригласил его в опереточную труппу Ростова-на-Дону. Не зная, чем заманить молодого человека, он пообещал ему бенефис, заверив, что специально для него силами местной оперетты будет поставлен «Демон» А. Рубинштейна. Это было уже серьезно – знаменитая опера, сцена настоящего театра! Юноша попал в умело расставленные сети и никогда об этом не жалел.
С этих пор опера «Демон» будет для него, как первая любовь – одной из самых значимых в репертуаре. Молодому премьеру ростовской оперетты в год дебюта едва исполнилось двадцать.