1889, апрель
Англия, Гэмпшир.
Группа «Алеф» на задании.
Старая добрая викторианская железная дорога, поезд от Портсмута до Лондона! Впору вспомнить "Хогвардс-экспресс" с его красным локомотивом и купе на четыре сидячих места со столиком, где так удобно рассматривать ожившие вкладыши к шоколадным лягушкам. Здесь всё похоже: пышущий паром локомотив, двухосные вагончики малахитового цвета с чёрной окантовкой и крупными, жёлтой краской, буквами: London and South Western Railway. Но кое-что и непривычно - двери купе открываются прямо на перрон, сквозного прохода по вагону нет. Билеты в кассе продаются без мест, куда хочешь - туда и садись. Хорошо, Варя вовремя сообразила (а на самом деле, просто внимательно прочитала примечания к изрядно запутанному железнодорожному расписанию), что половина вагонов поезда отправляется отнюдь не в Лондон, а в Рединг, и на одной из станций их должны прицепить к другому составу.
Наконец-то вокзальная суета осталась позади, и за окнами вагона «Лондонских и Юго-Западных железнодорожных линий» замелькали пейзажи Гэмпшира. Болота, каменистые осыпи, оплывшие приземистые холмы. И - поля, поля, прорезанные кое-где узкими каналами, на которых нет-нет, да и увидишь, барку, влекомую меланхоличным битюгом. Иван припомнил вычитанный где-то метод: если от одного столба до другого можно, не торопясь, сосчитать до шести - значит, поезд разогнался до шестидесяти километров в час. У нас с такой скоростью бегают дачные электрички. Но, то ли техника не позволяла, то ли британцы полагали, что им некуда торопиться, а только пассажирский состав «Портсмут-Лондон» плёлся как черепаха - между столбами было десять. И к тому же, останавливался на каждом полустанке, так что в дороге предстояло провести больше двух часов. В «купе» кроме него и Вари, никого не было - вагон первого класса отошёл от перрона полупустым, хотя «парламентский» третий трещал по швам от пассажиров.
- Уродливые они всё же, эти ваши броненосцы. Не то, что наши фрегаты с клиперами, которые мы в Кронштадте видели. Те красавцы, элегантные стройные, а эти – сущий кошмар. Приплюснутые, угловатые, ни красоты, никакого изящества...
Иван оторвался от окна. Вот уж не ожидал, что напарница заговорит на такую тему!
После смотра они даже слегка повздорили. Ваня не отрицал своего ляпа с «Войной Миров», но разве это повод, чтобы изводить человека два часа кряду? Не такой уж и серьёзный прокол. Может, та миссис, и вовсе о литературе понятия не имеет, что ей какой-то Уэллс? Нет, Варвара завелась из-за того, что её заставили мёрзнуть на палубе, глохнуть от пальбы, дышать пороховой вонью - а потом ещё и выслушивать лекцию о военном судостроении.
Броненосцы ей, видите ли, уродливы...
- Ну, положим, фрегаты и шлюпы очень даже красивые, только они на смотру стояли без парусов ... - начал Иван, и прикусил язык. Станешь возражать - прицепится к слову, и начнётся цирк до самого Лондона…
…хотя да, ты в чём-то права. Нынешние броненосцы в плане эстетики подкачали. Что поделать, совсем другая эпоха в судостроении.
- Эпоха! - раздражённо фыркнула девушка. - А почему они из воды еле-еле видны? Палубы почти вровень с волнами, а на ней - сараи какие-то понатыканы! И пушки дурацкие: короткие, словно обрубки, дыма от них…. В фильмах, которые ты показывал, совсем другие – длинные, могучие даже с виду. Взглянешь - аж дрожь пробирает!
В числе прочего, готовясь к этой поездке, Иван прокрутил напарнице несколько роликов из военно-морской истории.
- Так они же стреляют чёрным порохом! - принялся объяснять он. - И заряжаются с дула, потому и скорострельность такая низкая: иногда один выстрел в десять минут! Думаешь, от хорошей жизни придумали специальные таранные корабли? Орудия здоровенные, это верно, но вот попасть из них по кораблю, когда он маневрирует - полная безнадёга. Торпеды появились недавно, они слабые, медленные - вот и приходится изворачиваться. Во всех флотах мира считают таран чуть ли не главным оружием, даже тактику специальную разработали…. Помнишь, я показывал - «Руперт», «Хотспур», они стояли во втором отряде, подальше от нас? Их главный калибр может стрелять только вперёд, на сближении с противником, а потом надо таранить! И в России такие строят…
- Делать нечего - уродство такое копировать! - фыркнула Варвара. - Нет, чтобы покрасивее выбрать! Вот, королевская яхта - как она называется?
- «Виктория и Альберт». Виктория - это в честь нынешней королевы, а Альберт - её муж, принц-консорт. Кстати, царская яхта «Держава» построена по её образцу.
Напарница снова фыркнула, но не нашла, к чему придраться.
- Вань, а ты обратил внимание, что англичане корабли называют «she»? Они, выходит, для них все женского пола - даже уроды вроде этого... «Агамемнона»?
Иван кивнул. Среди броненосцев Ройял Нэви «Агамемнон» и его систершип «Аякс» отличались самым нелепым видом. Широкие, тупоносые, низкобортные, с приземистыми цилиндрическими башнями, из амбразур которых едва высовывались стволы орудий неимоверного калибра. На носу и на корме, перекрывая сектора обстрела, высились громоздкие надстройки, соединённые поверх башен переходными мостиками. Венчала это нагромождение толстая дымовая труба, а над ней будто в насмешку, паутина мачт, реев, такелажа – броненосцы этого типа несли полное парусное вооружение.
Но даже такое чудище британцы называют «она». Для них любой корабль - леди.
- Ну да, так и есть. Конечно, эти корабли не самые красивые на свете. А низкие - это чтобы уменьшить площадь надводного борта, в который можно попасть из пушки. Они уже устарели, в прошлом году вошёл в строй «Коллигнвуд», первый из «Адмиралов». Жаль, мы не видели этот броненосец, ты бы поняла....
- Да сдались мне эти железные коробки! - огрызнулась Варвара. - Хоть старые, хоть новые, хоть какие! И помолчи уже, голова раскалывается! Затоковал, как глухарь - пушки, чушки... уши вянут!
И демонстративно отвернулась к окну.
Иван от обиды опешил. Сама ведь спросила - и на тебе! Поди, пойми этих женщин…
Поезд нырнул в лес. Деревья вплотную подступили к железнодорожному полотну, ветки то и дело хлестали по стеклу. Ваня невольно отодвинулся; его спутница наоборот, радостно взвизгнула и, вскочив с диванчика, принялась теребить задвижку рамы.
Варя, в сущности, не была ни врединой, ни занудой. На неё порой накатывали приступы раздражения, и тогда девочку лучше было не трогать. Но Иван знал, что и четверти часа не пойдёт, как она сама пожалеет, что наговорила колкостей и станет искать пути к примирению.
Вот, как сейчас.
- Не откроешь окошко? - попросила девушка. – Душно что-то…
Ещё бы не душно – кондиционеров здесь нет и в помине. А откроешь окно – есть риск, что вагон захлестнёт пеленой угольной гари из трубы локомотива, отплёвывайся потом и отчихивайся…
Но – не спорить же с упрямой девчонкой ещё и из-за этого? Иван встал и толкнул вверх дубовую раму. Окна в английских вагонах конца позапрошлого века, открывались так же, как и в привычных плацкартах.
Рама поддалась и послушно скользнула вверх. В окно ворвался громкий стук колёс и запах листвы. Иван опустился на диванчик - Варя, как ни в чём ни бывало, листала газеты. В Портсмуте они запаслись целой кипой: «Дэйли Телеграф», «Монинг Кроникл», «Пэлл Мэлл Газетт», «Таймс» и ещё десяток вечерних листков. Задача проста - вычислить по сегодняшним газетам, кто такие эти сэр Рэндольф и сэр Артур, чей разговор они подслушали на яхте. И придумать, как найти этих джентльменов в Лондоне.
И как же? «Элементарно, Ватсон»: сэр Рэндольф - он, между прочим, бывший министр, это хорошая зацепка - назначил встречу собеседнику в своём клубе. Книги и фильмы о британской жизни приучили ребят к мысли о том, что любой английский аристократ прежде всего привержен традициям. А значит, можно вычислить по газетам, по разделам клубных новостей - ребята уже знали, что многие издания регулярно публикуют подобные сведения. Даже в официальной «Лондон Газетт» есть столбец о клубной жизни британской столицы. Итак, открываем «Монинг Кроникл», и на третьей странице, в разделе официальной хроники...
«Бывший министр по делам Индии сэр Рэндольф Генри Спенсер, лорд Черчилль и сэр Артур Вильям Окленд Худ, первый морской лорд, собираются присутствовать на Королевском смотру Эскадры Особой службы. Лорд Черчилль и первый морской лорд будут наблюдать за смотром с борта яхты «Новая Каледония», а не с борта яхты Её Величества, где будет присутствовать и премьер-министр маркиз Солсбери. Что, несомненно, косвенно подтверждает сообщения о наметившемся охлаждении между действующим кабинетом и Адмиралтейством...»
«Ничего себе, - поразился Иван, - и за такими персонами предстоит шпионить? Бывший министр и нынешний командующий ВМФ, если переводить на российскую табель о рангах двадцать первого века! У нас к таким шишкам не подступиться, а здесь - пожалуйста, стоят и беседуют, как ни в чём ни бывало, и вокруг никаких бодигардов или референтов...
Итак, «фигуранты расследования» оказались Очень Важными Персонами. Это играло на руку - из третьей по счёту газеты удалось выяснить, что лорд Рэндольф Черчилль состоит в клубе «Уайтс», адрес - Сент-Джеймс стрит, 37. Самый известный “клуб для джентльменов”, основан в 1693 году, в списках клуба - аристократы, политики, члены царствующей династии. Конечно, вряд ли лорд Черчилль станет посещать второсортное заведение... Если верить газете, этот клуб - настоящее гнездо партии тори, а сэр Рэндольф всегда отличался консерватизмом. Там и встретятся оба джентльмена, и у группы «Алеф» есть сутки на то, чтобы придумать, как проникнуть в цитадель приватности, каковой, несомненно, является политический клуб британских аристократов.
Осознав сложность задачи, Иван растерялся. Впору было опускать руки. Ну, хорошо, они прыгнут выше головы и подслушают разговор - а дальше-то что? Не факт, что дело хоть немного прояснится; не факт, что предмет беседы лорда Рэндольфа и сэра Артура Худа вообще имеет отношение к их заданию, не факт... Хитроумный Корф, который, как обычно, дал своим подопечным туманные намёки вместо ясных инструкций, на этот раз явно перемудрил – и с тех пор жизнь Ивана и Вари превратилась в сплошную череду головоломок.