Машка жила в буфете студенческого общежития на Ново-Измайловском проспекте в Ленинграде, где я училась в ЛГПИ им. Герцена.
Это был целый студенческий городок, состоящий из десяти корпусов-общежитий и двух хозяйственных, где располагались библиотека, магазины, поликлиника, стационар, почта, баня с прачечной и кафе. Кроме этого в каждом корпусе был свой буфет, где студенты могли позавтракать молочной кашей, винегретом или пюре с сарделькой. Меню было нехитрое, но с голоду не умрёшь. Главное - не проспать, а выйти заранее, чтобы успеть поесть и на лекции не опоздать.
В нашем буфете жила очень красивая двухцветная кошка, упитанная, чистенькая, гладенькая, с розовым носиком и ясными изумрудными глазами. Всеобщая любимица Маша.
Машку кормили всем общежитием. Мы делились с ней и кашкой, и говяжьей сарделькой. Не знаю, как у Машки, а у меня эта сарделька стояла потом полдня в носу, во рту, в пищеводе. Такая она была пахучая и ядреная. Машку любили не только студенты и студентки. Она пользовалась популярностью и у котов, живущих где-то рядом. Кошка постоянно была или беременной, или кормящей. Котятки у нее получались тоже волшебные, красивые в мать. Почему-то проблем с ними не было. Гнездо Машино было за радиатором отопления. Мы заглядывали туда, брали котяток на руки, гладили. Машка всем доверяла. Ее не обижали, а обожали все без исключения. Даже буфетчицы Роза и Рая были к ней более чем благосклонны. Рая была русская, а Роза - татарка. Обе высокие, дородные, с накрахмаленными кружевными наколками на высоких начесах: у Раи на пергидрольных соломенного цвета волосах, а у Розы на смоляно-черных. Дамы любили выпить, поэтому лица у них были: у Раи морковно-красного цвета, а у Розы лилового. Это надо было видеть, как они передавали друг другу смену. Обе поддатые, говорили нарочито громко, изображая серьезность. Было очень забавно видеть эту ежедневную церемонию смены караула. А в отсутствие напарницы отзывались друг о друге очень нелицеприятно, хамоватые были обе.
Моя мама тоже наблюдала буфетное представление и видела нашу любимицу Машку, когда приезжала в Ленинград, покупать мне зимнюю одежду.
Машка ей так понравилась, что в письмах про нее спрашивала и назвала свою любимую черную кошку Машкой.
Мамочка в тот приезд купила мне в ЦУМе черную кроличью шубу под котик. Говорит, что я на нее так жалобно смотрела, когда мерила шубу, что она не устояла и купила мне зимний наряд аж за 208 рублей. Там была ещё беличья шубка серая, лёгкая, но стоила 400 рублей. Про нее и заикаться было нельзя. А моя шуба была длинная, тяжёлая и я ее не любила. Вытерла ей рукава и борт за один сезон. Мама забрала ее себе, отреставрировала и с удовольствием потом носила. Это лирическое, т.е. шубное, отступление от темы.
Пока я училась и жила в общежитии, Машка продолжала украшать своей персоной наш студенческий буфет. Оставалась все такой же красивой, круглой и гладкой. Все так же дарила миру прелестных котят, которых сердобольные ленинградцы разбирали по домам.