МАРСИАНСКИЕ ХРОНИКИ (почти по Р. Брэдбери)
«Пришел. Увидел. Победил.» - Гай Юлий Цезарь
«Нырнул. Увидел. Ох..л.» - Неизвестный Подвох (подводный охотник)
Наглая, бесцеремонная снежинка, сверкая как маленький бриллиант, скользнула по спине, упала между ягодиц, в последнем своем порыве обожгла мое тело и стекла ледяной каплей, как бы плача о безвозвратно потерянном тепле человеческого тела. Её подружки, не долетая до «каньона меж двух холмов», таяли на спине и ручейками стекали вниз…..
Примерно так начался процесс превращения обычного человека в подвоха. В конце концов, гидрокостюм привычно принял в себя человека и стал его второй кожей, оберегающей от зимнего холода и подводной растительности. Теплая, мыльная вода приятно грела тело под неопреновой оболочкой. Ружье собрано. Линь намотан на линесбрасыватель. Заряжалка на правой руке. Подводный фонарь Вега, со свежезаряженными аккумуляторами, болтается на левой. Ласты под мышку и к воде.
Друг Леха тоже надевает ласты и, как два инопланетных существа, мы, пятясь словно раки, заходим в ледяную воду. Плюем в маски и растираем слюну, для того, чтобы они не запотевали. Со стороны все это похоже на какой-то странный и непонятный ритуал. Лицо опускается в воду, чтобы слегка остыло и сполоснутая маска плотненько ложится на лицо.
Заряжаю ружье. Загубник трубки вставляю в рот и ныряю. Задержки дыхания поначалу практически никакой. «Курение – черт его бери! Надо бросать… Ну, ничего… Разныряюсь…»
Прозрачность - практически никакая, видимость - от силы, метр. Чуть ли не маской скольжу вдоль подводной осоки, покрытой бурым илом, и, вдруг, она заканчивается, и видно заиленное дно красного цвета, как грунт на далекой планете Марс. Марс, он и есть Марс. Ничего живого. Все красное и взгляду зацепиться не за что. Пустыня. Ни коряжки, ни травинки, а только красный, безмолвный и пустынный мир…
Вдруг краем глаза замечаю какое-то легкое движение на границе света и тьмы. «Что это!? Хвост! И какой хвост! Уходящий! Мля!» Мысли в голове носятся со сверхзвуковой скоростью. Правая рука, с зажатым в кисти подводным ружьем, на каком-то автоматизме вытягивается вперед и, беря одно ей известное упреждение, указательным пальцем плавно жмет на курок. С характерным щелчком гарпун вылетает из ствола и, вытягивая за собой линь, исчезает из поля зрения. «Мимо!? Мля-я-я!!!»
Вдруг линь резко уходит вправо. «Попал!» Какая -то неведомая сила пытается вырвать из руки ружье, но катушка исправно стравливает линь небольшими порциями, издавая трещащие звуки. Гребу к берегу и боюсь, что рыба сойдет. Встаю на дно и потихоньку начинаю подтягивать рыбу за линь к себе, амортизируя ее рывки, слегка его приотпуская.
Вот она уже совсем рядом и у нас происходят далеко недружеские объятия. Рыбе они категорически не нравятся, и она пытается вырваться из рук, а я тем временем, пятясь, выхожу в ластах из воды на берег. Снежинки, лежащие толстым слоем на берегу, мстя мне за своих растаявших подружек, вдруг проскальзывают под ластами, и я лечу спиной назад на встречу с Землей. Прощай Марс и здравствуй матушка Земля! Земля неласково встретила спину своего сына, но с размаху прижала к себе – видно, что сильно соскучилась. Дыханье сбито. Хватаю ртом воздух.
Картина достойная пера художника–импрессиониста "Подвох и Рыба" в обнимку, широко разевают рты и обнимаются как молодожены в первую брачную ночь, лежа на свежевыпавшем снегу.
Рыба оказалась толстолобиком на 6,5 килограмм.
Обратный процесс превращения подвоха в нормального человека происходит, конечно, гораздо быстрее. Верх гидрокостюма скинут, и я начинаю снимать низ. Еще одна наглая, бесцеремонная снежинка, сверкая как маленький бриллиант, как бы издеваясь над замерзающим человеком и мстя за своих растаявших подружек, скользнула по спине и, упав между ягодиц, не спешит таять, впрочем, как и ее подружки приземлившиеся на его спину…
Делился впечатлениями Гай Де Бура. Редактировал Bond Voyage.
Ставьте лайки. Комментируйте. Делитесь с друзьями. Подписывайтесь на канал.