Сергей подошел к двери, было едва слышно. Бабушка Аня с кем-то разговаривала. В щель рассмотреть было невозможно, а приоткрыть дверь он боялся. Боялся, что собеседники услышат и закончат такой интересный разговор.
- А помнишь, как ты Ваську из реки вытащила. – говорил чей-то незнакомый голос. – Все испугались, весна, холодно. А ты бросилась, не испугалась. Да, ты же в институт собиралась поступать. Окончила? – И заметив отрицательное покачивание головой, удивленно продолжила, -ты же в нашем классе лучше всех училась!
- Вытащила я тогда Ваську, заболела. Он ко мне ходить стал каждый день, жалел. У нас и закрутилось. Я думала, что это любовь. Эх, знать бы наперед.
Василий тогда уже секретарем комсомольской организации был. Ты помнишь? Выскочила я за него сразу после десятилетки. Он учился долго, сначала в партийной школе, потом в университете. А я с ним была, рядом. По общагам моталась. А потом его на работу перевели на целину и квартиру нам дали. Я тогда Светку родила. Вот и все мои институты. Да и Вася говорил, что в семье кто-то должен за домом смотреть. Вот я и смотрела.
А уж когда Васю перевели сюда, квартиру эту получил, секретарем назначили. Тогда я пожалела, что не училась. Мотался он, руку на меня поднимал. А я терпела, ради Светки терпела. Да и куда я пойду без профессии, жилья и с дитем на руках. – У Анны Никифоровны появились слезы, она незаметно смахнула, чтобы Валентина, подруга её школьная не заметила. – А ты как?
- Я в деревне осталась. Замуж вышла за Егора, помнишь, киномеханик был у нас. Учиться не стала. Да у меня и способностей-то не было. Ели восьмилетку осилила. Это ты у нас способная была. Учетчиком работала. У меня тоже дочка. Егор сына очень хотел, не получилось.
Хорошо мы жили. Егор мне ведро воды поднять не давал. В деревне меня лодырью считали за то, что я после коров спать ложилась. А Егор говорил: «Зато ты у меня красивая и румяная. Пусть завидуют».
Выросла Тонечка уехала, замуж вышла. Внучок родился замечательный. Каждое лето у нас гостил. Любил Его Егор безмерно. А потом он заболел, два года я за ним ходила. И еще бы ходила, если бы не смерть. Как бы дальше жила не знаю, дочери спасибо не оставили, часто навещали.
А в прошлом году пожар у меня случился. Сама виновата. Поставила варить картошку, ушла на огород и забыла. Я не хотела уезжать. Так они настояли. А что здесь ни огорода, ни двора. Вроде и относятся хорошо, а скучно.
И тут бабушку Аню словно прорвало. «Жалуется» - подумал Сергей, но от двери не отошел. Очень было интересно.
- А я смерти жду. Устала. Вася мотался всю жизнь. Люди добрые мне рассказывали. Я терпела. Да видно зря. Теперь и дочь ко мне так относится. Они ведь за человека меня не считают.
- А что же ты живешь с ними?
- Куда же я пойду. Это ведь наша с Васей квартира. Они у меня живут, не я у них. А разменивать не хотят. Им квадратных метров жалко. У меня нет здесь права голоса. Как муж меня унижал и дочери передалось. Все что ни делаю плохо. Варю не вкусно, убираю грязно. Это же кому рассказать: дочери угодить не могу.
Валентина замолчала, не зная, что ответить. Помочь не могла, а просто слушать эту безысходную историю тяжело было. Она вспомнила, как бежали за цветами перед последним звонком, да попали на болото. И как Аня всем путь показывала. Умная она была и сообразительная. Как жизнь несправедлива.
- И если бы только дочь. И зять в глаза никогда не смотрит, слова нормального не услышишь, упреки только. А он мне кто? Его я, почему терплю? И внук… - Аня не договорила, заплакала.
За дверью закашлял Сергей.
- Кто там?
– Это я, бабуль.
- Вернулся уже. А я тут подругу встретила. Не виделись давно. Ой, что ж я старая, я же не приготовила ничего. Сейчас Света с работы вернется, - и, обращаясь к подруге, - ты уж прости, засиделась я. Заходи иногда.
- До свиданья. Непременно. И ты заходи.
Сергей увидел собеседника. Это была бабушка его друга Игоря. Оказывается, они вместе учились в школе. И тоже дружили.
Все остальное время Сергей из комнаты не выходил, было совестно за себя, маму и отца. Он вспомнил сказку, как лиса завладела избушкой зайца. Они как те лисы, живут в бабушкиной квартире, а ей здесь места нет.
Вечером за ужином бабушка как всегда за стол не села. А отец прикрикнул на неё то ли горячее, то ли не досолено. Впервые за неё заступился Сергей.
- Не кричи на бабушку, все очень вкусно. А не нравится, сам готовь.
Отец от удивления приподнялся.
- Ты кому говоришь, сопляк.
- Тебе, - у Сергея задрожал голос. – Не смей так с бабушкой разговаривать.
Отец замахнулся, но руку опустил. Он никогда не бил сына. Громко бросив о стол ложку, вышел.
- Не бойся, бабуль, тебя больше никто не обидит.
- Зря ты так. Нельзя отцу грубить.
- Не буду, - согласился внук. И они улыбнулись. Настроение было замечательное.
«А я нажаловалась Вале, теперь подумает, Бог знает что» - подумала Анна.