«Хризантема и меч» - труд американского антрополога Рут Бенедикт, посвящённый изучению Японии, японской культуры, а также её исторического становления. Данный труд был написан в 1946 году по заказу американской оккупационной администрации. Американский этнопсихолог Рут Бенедикт, исходя из установки Фрейда о «культуре стыда», написала фундаментальную работу по этнопсихологии японского общества, которая по сей день считается классическим трудом в этой области и входит в золотой фонд мировой литературы по культурологии. [1]
Администрация США и американская армия оказалась неготовыми к войне с Японией. Работа Рут Бенедикт была призвана «найти ответы на многие вопросы о нашем враге — Японии», и вместе с тем подстегнула интерес к исследованию японской культуры, и окончательно подтолкнула науку к формированию исследований культуры и истории Японии.
Разумеется, труд Рут Бенедикт является не первым трудом в области изучения японской культуры и истории, однако, в условиях войны с Японией использование традиционных методов исследования – полевых исследований – являлось невозможным. Таким образом, исследования проводились всеми возможными в условиях военного времени способами: от интервьюирования проживавших в США японцев, до изучения литературы о японцах и пропаганды. В данном факте кроются одновременно плюсы и минусы работы: с одной стороны, исследование не имеет под собой личного опыта исследователя. Не пережив чего-либо лично, на наш взгляд, невозможно уловить истиной сути объекта исследования, однако, в этом же заключается достоинство данной работы – Р. Бенедикт написала «Хризантему и меч», взглянув на далёкую для неё страну без примеси собственных субъективных впечатлений от её посещения. Автор основывалась лишь на доступной в то время в США информации о Японии и японцах[2], что, несомненно, отличает данную книгу от остальных трудов о Стране Восходящего Солнца.
Произведение называется «Хризантема и меч» не просто так. На первый взгляд это противопоставление возвышенности и воинственности, но давайте углубимся в значение данных символов в самой японской культуре, ведь на месте хризантемы мог оказаться, чисто теоретически, любой другой типично-японский цветок. Каждый цветок в Японии наделяется особенным символическим значением. Сама Рут Бенедикт поставила хризантему в противопоставление воинственному мечу: «Японцы всегда отличались способностью получать удовольствие от невинных вещей: любования цветущей вишней, луной, хризантемами, свежевыпавшим снегом; они содержат насекомых дома в специальных клетках ради их «песен»; сочиняют короткие стихотворения; разводят сады; создают цветочные композиции и устраивают чайные церемонии. Это не похоже на действия глубоко обеспокоенных и агрессивных людей»[3].
Помимо смысла, заложенного Бенедикт, хризантема олицетворяет саму Японию, её империализм. Золотая хризантема с шестнадцатью лепестками является гербом японского императорского дома, национальным цветком, используемым вместо герба, символом самого государства – изображениями хризантемы украшены японский заграничный паспорт, помещения дипломатических учреждений, здание японского парламента.
Меч, так же, как и хризантема, несёт в себе глубинный, сакральный смысл. Помимо «воинственности», с которой связывала его Бенедикт, меч в японском символизме является не просто оружием воина, но и олицетворяет всю человеческую жизнь. Для воина, принявшего «путь меча», вся жизнь подчинена его следованию, считается, что непосредственным логическим завершением данного пути явится достижение полного смирения. Любопытно, что японский бог войны Хатшиман изображается зачастую стрелком из лука, а не самураем. Лук является наиболее древним японским оружием, тогда как школы фехтования появились куда позже, так же, как и так называемый «Путь Воина» – путь не воинственности, а гармонии, принципиальности и смирения. Следующий Пути Воина руководствовался четырьмя заповедями, одна из которых: «Поднимись над личной любовью и личным страданием – существуй во благо человеческое»[4].
Таким образом, символы хризантемы и меча несут в себе не только противопоставление одухотворённости и воинственности, но и символы величия империи и смиренной жертвенности её народа во благо процветания императорского дома.
Работу Рут Бенедикт, написанную в научно-популярной манере, помимо раскрытия первоначальной цели исследования, даёт краткий экскурс в историю Японии, культуру и традиции для лучшего понимания исследуемой нации, её обычаев и этикета.
Свои исследования Бенедикт начинает с концепции коренной непохожести японцев на любую из европейских наций. Для европейца жестокость по отношению и к себе, и к противнику, нестандартные «законы ведения войны», ни одному жителю запада не понятные, кажутся дикостью и варварством из непонимания истоков подобного поведения. Автор, перечеркивая данную концепцию, называет все культуры равноправными и имеющими право на существование.
Японское государство основано на чёткой иерархии, в которой каждому отделено место, которое он по праву заслужил. На этой же концепции основана и внешняя политика Японии в первой половине ХХ века, говорит Бенедикт в своей работе. «Добившись единства и мира у себя в стране, ограничив бандитизм, построив дороги, электроэнергетику и создав сталеплавильную промышленность, обучая, по данным официальной статистики, 99,5 % подрастающего поколения в государственных школах, Япония должна, согласно её представлениям, помочь подняться своему младшему брату - отсталому Китаю»[5], а также помочь всем остальным государствам мира занять должное место в мире, писала Бенедикт в своём труде.
Основой менталитета японцев в «Хризантеме и Мече» обозначено понятие «долга». «Долг» имеет множество значений и делится на несколько видов. Долг «Он» является врождённым, пассивно-приобретённым, это долг, который человек получает свою свою жизнь и в перспективе никогда не сможет оплатить в полной мере. Среди оплачиваемых долгов выделяются «гири» – долг, имеющий временные границы, этот долг должен быть оплачен «с математической точностью» – и долг «гиму», не имеющий временных рамок. «Даже полная оплата по этому долгу является лишь частичной»[6].
Ещё один выдвинутый Рут Бенедикт тезис – японскому обществу нельзя приписать классическую европейскую концепцию «добра и зла». По японской философии, нет необходимости бороться со «злом» – каждый человек должен заботиться о своей добродетельной душе сам, так же, как заботится о собственном мече, очищая его от ржавчины. У японцев нет универсальной добродетели, нет установленного стандарта хорошего поведения. Высшей из добродетелей считается «искренность», которую европейское общество ошибочно воспринимает как «беспринципность». Чтобы оставаться «искренним», в ситуациях, когда человеку предстоит выбор между двумя равно важными «долгами», японцу, в отличие от европейца, который не имеет особой сложности в расставлении приоритетов, целесообразнее выбрать смерть, чтобы отказаться от выбора.
Ещё один раздел данной работы посвящён вопросам детства и воспитания в японском обществе. Воспитание молодого поколения проходит в Японии кардинально не так, как привыкло европейское общество, в котором человек, по мере взросления, получает всё больше прав и свобод. Японский же ребёнок, взрослея, получает всё больше запретов и обязанностей, получает понятия о «долге» и «стыде» по мере увеличения возраста и изменения статуса. «Когда детям исполняется шесть-семь лет, ответственность за осмотрительность в поведении и «знание стыда» постепенно перекладывается на них и поддерживается самой суровой из санкций: при допущении ими промаха семья отворачивается от них. Такой метод воздействия отличается от прусской дисциплины, но так же неотвратим»[7] – пишет Бенедикт.
Итогом данной работы стало определение в японском менталитете «культуры стыда» и «культуры вины», которые закладываются с детства. Искренность, как главная добродетель, заставляет человека учиться признавать собственную неправоту и ошибки, и избегать их из-за общественного порицания и осуждения, однако в итоге мы имеем дело с людьми, отчаянно борющимися за собственное внешнее благополучие.
Выводы, которые делает автор по итогу проделанной работы, утешительны для европейского человека – на каждого японца, которого на западе принято считать «варваром», оказывается огромное социальное давление, в результате которого родилось презрение к народам с менее требовательной этикой. На момент написания работы японцы уже сделали первый шаг к общественным переменам и ищут для себя новое место, которого они заслуживают. «Япония будет искать своё место среди мирных народов, пока позволяют обстоятельства. Если обстоятельства изменятся, она будет искать своё место в мире, организованном наподобие военного лагеря»[8] – так подытоживает свой труд Рут Бенедикт.
[1]Совастеев B.В. Эти поразительные японцы (ценный труд по этнопсихологии)// Россия и АТР. 2008. №1. Январь. С.163.
[2]Сумарокова О.Е. Актуальность исследований Р. Бенедикт в области изучения японского менталитета.// Известия Восточного института. 1998. S. С. 162.
[3] Бенедикт Рут. Хризантема и меч: модели японской культуры. – СПб.: Наука, 207. 360 с. С. 330.
[4] Миямото Мусаси. Книга пяти колец. М.: Изд. Э., 2018.
[5] Бенедикт Рут. Хризантема и меч: модели японской культуры. URL: http://www.web-lit.net/writer/12312/book/49097/benedikt_rut/hrizantema_i_mech/read/2
[6] Бенедикт Рут. Хризантема и меч: модели японской культуры. URL: http://www.web-lit.net/writer/12312/book/49097/benedikt_rut/hrizantema_i_mech/read/7
[7] Бенедикт Рут. Хризантема и меч: модели японской культуры. URL: http://www.web-lit.net/writer/12312/book/49097/benedikt_rut/hrizantema_i_mech/read/17
[8]Бенедикт Рут. Хризантема и меч: модели японской культуры. URL: http://www.web-lit.net/writer/12312/book/49097/benedikt_rut/hrizantema_i_mech/read/18