В догонку обсуждаемого всеми интервью Надежды Стрелец об уходах брендов и закрытии глянца, решила высказаться и я. Люди, как известно, большие приспособленцы и даже цитируя великих, адаптируют их высказывания в свою или в пользу важных для них индивидов. Кто из нас не обращался к поэту Хилону и его «О мертвом либо хорошо, либо ничего», наивно полагая, что мало кто вспомнит о том, что в оригинале фраза продолжалась безаппеляционным, как при присяге в суде, «кроме правды». Ну и поскольку и глянец умер, ну или впал в летаргический сон, и бренды ушли на неопределенное время, и светскость поминай как звали, сегодня мой текст в формате in memoriam.
Я знаю каждого из интервьюированных лично, кроме Алеко. И хочется особенно отметить мою симпатию к Александру Рогову. Симпатию не личную, так как мы знакомы много лет и это не будет новостью — всегда радостно говорим друг другу приятности. А именно симпатию зрителя по отношению к герою передачи.
Саша один из тех, кто на протяжении многих лет попросту делал свою работу и при всей тщеславности московской околомодноглянцевой тусовки, оценивал себя адекватно. Покупал на честно заработанные деньги Balnciaga и Vêtements. Стилизовал далеких от моды девушек на телевидении. Создал бренд одежды, выпускающий регулярные коллекции, устраивая показы. Назвать дизайнером-уникумом я Сашу не возьмусь. В силу своего опыта работы с народом (я говорю это без намёка на снобизм), он точно знает, чего хочет его покупатель.
И тут мы подходим к самой главной теме, которую не побоялся затронуть Рогов. О кумовстве, снобизме, предвзятости, клановости и в мире российского глянца, и в кругах светской тусовки, куда, по странным причинам, относятся и представители (а попросту наемные работники) многих мировых брендов. Что отличает нас от других стран. Но признаваться в этой особенности устройства взаимоотношений мало кто хочет.
Любимая и многоуважаемая мною Ксения Соловьева (о наших отношениях чуть позже) пишет в ответ на недовольство Рогова: «Александр, вы хотя бы потрудитесь присылать материалы».
И тут у меня возникает вопрос к Ксении, которая всегда относилась к глянцу как настоящий журналист, не расценивая оный как исключительно красивую картинку. А почему нужно было приходить в журнал и исполнять танцы с бубном, в алгоритме челобитной, дружить, улыбаться, упрашивать, вымаливать, чтобы тебя заметили?
Это напоминает мне эпизод «Секса в большом городе», где Шарлота, решив стать иудейкой, приходила в синагогу и по традиции раввин отправлял её с отказом трижды. Российские дизайнеры, стучащиеся в двери, сердца, души работников Конде Наста, самопровозгласивших себя полубогами моды, вроде как не в поисках смены или принятия вероисповедания. Они всего лишь обращаются за поддержкой к тем, кто также как Рогов, просто должны работать. И да, получив отказ не единожды, кто-то, решив, что самоуважение главней амбиций, опускает руки и смиренно признаёт, что он вне глянцевого формата.
Всем известна великая и ужасная Маша Попова, на протяжении долгих лет — шеф-редактор сайта Vogue. Да, бесконечно талантливая, да, с прекрасным видением моды под современным углом, но... неизлечимо инфицированная синдромом вкусовщины. На сайт можно было попасть только если визуальный ряд твоего бренда был совместим с дефиницией прекрасного Марии. Думаю многие из дизайнеров не дадут соврать, Попова использовала свои компетенции исключительно на благо своих собственных протеже и фаворитов. И неважно, были ли другие дизайнеры достойны делиться своими достижениями со «страниц» сайта. Они не нравились Маше и это было приговором, который обжалованию не подлежал.
Один мой друг, по совместительству партнёр по жизни и по бизнесу известнейшего российского дизайнера, вступил при мне в кровавую перепалку на вечеринке в Мекке моды — магазине Ольги Карпуть КМ20, негодуя, и абсолютно справедливо, что именно цифровой Vogue демонстративно игнорировал существование его сердечного и делового протеже.
Позже и мне самой пришлось столкнуться с тем, что личное превалирует над профессиональным.