К августу я стал в деревне своим. И это благодаря Кате. Ее улыбчивая доброжелательность действует бальзамом на души селян. Нас уже два раза приглашали на именины. И это серьезный показатель нашего статуса. И что самое удивительное, она всего после двух курсов мединститута знает очень много. Бабушки на нее нахвалиться не могут. Да и я после тех танцулек заимел авторитет. И активно включился в обучение местной молодежи основам японской борьбы. Пацаны сами ко мне обратились. Сначала те кто помоложе: восьмиклассники. Через неделю и старшие школьники. Теперь я заканчиваю работу на час раньше. И ровно в шестнадцать, в одном из помещений клуба, оборудованном под борцовский зал, провожу двухчасовую тренировку. Обучаю ребят, как в армии. Ни каких скидок. Они должны выучить - освоить пять приемов. Ведь я скоро отбуду из этих мест. И им придется самостоятельно шлифовать спортивное мастерство. Система простая. Пять заинтересованных, способных ребят – пять приемов. Каждый изучает - шлифует свой до мельчайших тонкостей. Потом, когда будут заниматься самостоятельно, поделятся мастерством с другими. Все гениальное просто. Конечно, когда тренер рядом, обучение идет более эффективно. Но надо исходить из реалий. Что есть, то есть. Ведь и нас в армии натаскали в рукопашке за пару месяцев. Внушаю пацанам, как молитву. Если захотите, то всему научитесь. Главное чтобы желание было сильным. Председатель обещает борцам, будут заниматься серьезно, закажет спортивный инвентарь. Кимоно конечно не обещает, а вот маты и борцовские куртки самбистов достанет точно.
Жизнь течет спокойно и предсказуемо. Вот уже конец августа, а наше отбытие на Большую землю все висит в воздухе. Удивительно, но моя любимая совсем в город не рвется. А меня эта спокойная определенность начинает раздражать. Оказывается я дитя города и от этого никуда не деться. Красота дикой природы ни сколько не волнует. Смотрю на нее без замирания души. Пару раз рыбачил на удочку. Один раз сходил с председателем на сетевой, браконьерский лов. И этого мне достаточно, на рыбалку больше не тянет. Обещают по осени взять на охоту. Но и это занятие представляю очень реально. Не вижу кайфа убивать безоружных животных. Которых мы люди, гораздо умнее. Да еще и при мощном оружии.
Каждый прошедший день похож на предыдущий. Все скрашивается застольями. То именины, то крестины, то праздник в календаре. Да и в обыденные дни мужички не прочь приложится к бутылке. Два раза появлялось остальное мужское население с лесоповала. И я, наученный горьким опытом, больше на танцульки не ходок. И Катя на этом не настаивает. Видно ее просветили местные дамы о правилах поведения замужней женщины. Во всем этом только одна отрада. Моя любимая жена, моя Катюша. К которой я привязываюсь с каждым днем все больше и больше. И в этом даже себе признаться боюсь. Ведь возвращаясь вечером домой, готов бежать. И сдерживает то, что в глазах местных, я серьезный мужик. И какое счастье, когда переступаешь порог и видишь радостные глаза своей женщины. Какое счастье, что мы сейчас только для себя. Мы одни. Нас никто не отвлекает друг от друга. Ни что не мешает, ни что ни раздражает.
Я хотел было уже переговорить с Сергеем на счет мест в ближайшем самолете, как он сам пришел к нам в воскресенье с бутылкой коньяка и двух килограммовым окороком копченой свинины.
«Привет, вот так гость с утра пораньше. Кстати, сам к тебе на днях собирался.»
«Здорово коллега. Что за дело?»
«Да на счет самолета. Нам пора домой выбираться. К учебе надо подготовится.»
«Вот и я по этому же поводу. Потому и не с пустыми руками. Просьба у меня.» – а я уже догадываюсь о чем будет просить товарищ начальник. Катя, как настоящая хозяйка, порхает по кухне, накрывает стол. В руках у нее все горит. Нарезала салат из огурцов и помидор. Щедро посыпав по местному зеленым луком и укропом. Разложила на тарелке малосольные огурчики и маринованные грибочки. А на печи уже скворчит глазунья на восемь яиц, поджаренная на свином сале. Часть подарочного окорока идет на закуску. Режет сало тонкими ломтиками, почти просвечивающимися. Так здесь сало не режут. Сергей, чувствующий себя вроде бы как и не очень удобно, за причинную суету хозяевам в воскресный день, оправдывается:
«Да не надолго я. Кое-что решу и потопаю.» - я смеюсь.
«Как не надолго, если с бутылкой пришел.»
«Бутылка это так, для приличия. Ведь просить пришел. Вот накатим по стопочке и больше ни – ни. Дел много. Да и на рыбалку сегодня в ночь собираюсь. Если хочешь, давай со мной?»
«Спасибо, что-тоне хочется. Я не рыбак. Хотя рыбу люблю.»
«Вот это жаль по настоящему. Будь ты рыбаком – охотником, мы с тобой на этом деле давно бы договорились.»
«А без этого ни как?»
«Боюсь что нет. В наших медвежьих углах только промысловики уживаются. Остальные – прочие просто тянут лямку жизни, потихоньку спиваясь.»
«Я уже догадался о чем речь пойдет.»
«Вот и отлично. Меньше мне говорить – растолковывать. Давай по рюмке и к делу.» – выпили. Катя, как и положено хозяйке, тоже пригубила. Хотела уйти, оставив нас вдвоем. Но Сергей остановил:
«Минуточку, Екатерина Борисовна. Не буду тянуть, скажу просто и от чистого сердца. Я ребята, в вас очень сильно заинтересован, как руководитель. Очень прошу, останьтесь еще на месяц, до октября. Сам видишь сколько работы подвалило. Каждый день что-то ломается. Вот из тайги трелевщик прикантовали. Движок надо делать. А мои пенсионеры без тебя не сработают. Поработай месяц, пока наши с лесоповала не вернуться.»
«У меня учеба. А если выгонят? Представляешь что будет?»
«Не сгущай краски. Кто тебя выгонит? Кто посмеет? Ты афганец, действующий спортсмен. Краса и гордость института. В мое время наши спортсмены вообще чихали на учебу. И все прокатывало. А мы со своей стороны в институт позвоним, слово за тебя замолвим. Бумагу солидную напишем. Секретарь райкома подпись личную поставит. Все будет честь по чести.» - не дожидаясь моего ответа, в разговор вступает Катя.
«Сергей, мы остаемся. Правда ведь, Дим?» – и обнимает меня за шею. Ласково прижимается всем телом к моей спине. Коварный женский прием не оставляет мне выбора. Что я могу сказать в ответ? Председатель только засмеялся и встал:
«Ну вот и отлично. Я знал, что меня поймут и пойдут на встречу. Мощная штука – этот матриархат. Я тоже в долгу не останусь. И деньжат подкину немного, и дефицитных товаров. У нас тут завезли костюмы финские, высший класс. И как раз твой размер. На свадьбу не надо будет шить. Я как понимаю, расписаться вам - дело времени. Так ведь?» – моя любимая засмущалась, глаза счастливые опустила. Сергей доволен, что в точку угодил.
«Ладно. Я пошел. Счастливо оставаться. Надумаешь про рыбалку, так подбегай. Я часов в шесть вечера снимусь.» – вот так легко и просто решился вопрос о нашем дальнейшем пребывании в этой таежной глухомани. Я еще раз ощутил себя городским жителем, которому по фигу вся эта таежная, дикая красота. И который так соскучился по многолюдной суете городских улиц. Но самое неприятное в том, что Катя все решила, не советуясь со мной. И это уже второй раз. Начинает смахивать на систему. Любовь любовью, а уважение к друг другу – это уважение. Оно наверное посильнее любви будет. В долгой семейной жизни это пожалуй самое главное. И не откладывая на потом, сразу поднимаю болезненный вопрос:
«Катя, ты больше так не делай. Прежде чем такое сказать, надо элементарно посоветоваться. Ведь ты не одна.» – моя женщина мгновенно замерла и напряглась. Видно представить себе не может, что я могу быть с ней не согласен.
«Прости меня, но я не понимаю в чем проблема? Наше путешествие продлилось еще на месяц. Нам так хорошо вместе. Или тебе плохо? Может я уже надоела?» – вот оно чисто женское. Как может быть тебе плохо, если ей хорошо.
«Мне хорошо, просто отлично. Но пойми меня правильно. Ведь у меня и дома могут быть важные дела, которые не терпят отлагательства.»
«Если неотложные дела, тогда уезжаем.»
«Нет у меня неотложных дел, это к слову сказано.
«Значит я поступила неправильно? И что же я должна была делать?»
«Элементарно посоветоваться со мной. Просто сказать товарищу председателю, что мы мол так сразу ответить не можем. Подумаем день – другой. Вот и все.» - моя любимая готова взорваться. Как это так? Мы тут жизнью наслаждаемся, а я нос ворочу. Есть в ней что-то от любимой мамочки. И дай Бог, чтобы этого оказалось как можно меньше. Но опять же слава Богу, отцовский аналитический ум и своя природная чуткость взяли верх. Я в душе благодарю ее.
«Прости. Не подумала. В следующий раз так не сделаю.» – что я могу сказать в ответ. Только обнять и поцеловать единственную, не наглядную. Ее легкое дыхание обжигает и через минуту мы оказываемся в постели. Мое сердце разрывается от любви и нежности. И я уже рад, что мы еще целый месяц будем принадлежать друг другу. Не отвлекаясь ни на какие бытовые мелочи и неудобства, которые нас ждут по прибытию домой. Я наверное счастливчик, если меня полюбила такая девушка.
Я уверен, разговор с председателем у нас будет, и еще не один. Что-то тут не так. Но пока не врубаюсь какой интерес он к нам имеет. Ведь если посмотреть на все не предвзято, то большой ценности мы как специалисты для этой деревни не представляем. Ну сделает пару уколов – капельниц сама главная врачиха. Больных то фактически нет. Катя в больнице проводит не больше двух часов. Я как слесарь возможно и представляю интерес, но тоже не очень большой. Аврально-аварийных работ нет, а повседневная текучка при нужде может и подождать. Вообще то нечего забивать себе голову. Все совсем скоро выяснится, ждать недолго. А пока расслабляемся и получаем удовольствие.
С начала сентября похолодало конкретно. По утрам прямо поздняя осень на дворе. И если я хожу на работу в ватнике, то Кате нужна как минимум осенняя курточка. И снова вопрос решает Сергей, показывая свои неограниченные возможности. Он приводит нас в промтоварный склад при магазине. Где Катя выбирает себе светло –бежевую курточку, а я черный костюм. Все это из Финляндии. И в этом оказывается нет ничего странного. Лес забирают финны на глубокую переработку. Они партнеры местного леспромхоза. Вот и подкидывают нашим лесорубам кое - что из дефицита. Просто и до дикости тупо. Продаем круглый лес, ума не хватает распилить его на доски. И на вырученные деньги покупаем в той же загранице машины – лесовозы, трактора и прочую технику. Что за уроды нами руководят? Как я их ненавидел в горах Афганистана. И на гражданке не лучше. Ну почему? Ведь ракеты запускаем в космос, и не хватает ума на элементарное, бытовое?
Время бежит незаметно, вот и заканчивается наша таежная эпопея. На второе октября запланирован прощальный ужин, а четвертого мы улетим домой. Сегодня, тридцатого сентября, пришел в гости Сергей и снова с бутылкой коньяка. Я даже не предполагал по какому важному поводу. Оказывается тема серьезная в заначке осталась. Продолжение которой растянется на долгие годы, и прервется только со смертью последнего. Сергей получит свою законную пулю, став очень богатым и влиятельным бизнесменом. И как горько не сознавать, а выходит он поставил не на тех. То есть на нас. А пока мы разливаем коньяк по рюмкам. Катя суетится с закуской, одновременно приглядывая за жарящейся на печи картошкой. Моя любимая прямо прирожденная домохозяйка, у которой как говорится, все в руках горит. Жить бы нам поживать в этой деревеньке, да добра наживать. В окружении трех белобрысых пацанов и одной малышки с мамиными серыми глазами. Но это сладкие мечты, которым не суждено сбыться. Я добровольно никогда не смогу жить в лесной глухомани. Скучаю по городской суете, хотя разлука длится всего ничего. И совсем не потому что родился и вырос в городе. Эта размеренная и предсказуемая на годы вперед жизнь меня угнетает. А когда тебя не трогает красота природы, рыбалка и охота, то это житие – бытие не твой бизнес. Так думаю сейчас, а вот через какой то десяток - другой лет, буду думать совсем иначе. Вспоминая нашу с Катей жизнь в «Прибрежном», как самое счастливое время. В которое, к сожалению, никогда уже не суждено вернуться.
Продолжение следует... -----> Жми сюда
С уважением к читателям и подписчикам,
Виктор Бондарчук