Alexander Tsiberkin
Хочу рассказать об одном из тех, кто учили нас, курсантов Челябинского высшего военного авиационного Краснознаменного училища штурманов им. 50-летия ВЛКСМ штурманским наукам и были примером служебного и воинского долга.
Осенью 1973 года, когда мы после отпуска начали учиться на 3 курсе, у нашего 343 классного отделения 8 роты появился новый преподаватель на кафедре БПСП (боевое применение средств поражения или просто бомбометание, так мы называли эту дисциплину). Прежний преподаватель уволился в запас по возрасту. Когда началась «пара», в аудиторию зашел подполковник. Командир классного отделения Валера Наливайко скомандовал:
- «Встать! Смирно!» и отрапортовал положенный доклад перед началом занятий.
Новый преподаватель был невысокого роста, с пухлыми губами и молодыми, задорными глазами, а в глазах озорные бесы!
- «Подполковник Раппопорт Борис Элевич! Буду вести у вас практические занятия.» – представился он и добавил:
- «Воевал. Всю войну летал в полку ночных бомбардировщиков, на У-2 (По-2). После войны служил в частях ВВС, окончил академию, был старшим штурманом полка. Постараюсь сделать из вас настоящих бомбардиров!»
На левой фотографии подполковник Раппопорт, каким я его впервые увидел, а справа фронтовая фотография Бориса Элевича.
Пока подполковник Раппопорт говорил, я внимательно рассматривал его солидные орденские планки. Первые две планки, это понятно – ордена Боевого Красного Знамени, а вот за ними орденская планка светло-зеленого цвета с тремя красными полосками по краям?! То, что это орден, мне было понятно, так как за этой планкой располагалась знакомая мне планка ордена Красной Звезды.
- «Есть ко мне вопросы?» – спросил преподаватель.
- «Курсант Циберкин!» – встал я.
- «Товарищ подполковник! Что за орденская планка у Вас, которая после орденов Боевого Красного Знамени?»
Лицо Бориса Элевича расплылось в довольной улыбке, ему понравился мой вопрос. Пальцем левой руки коснувшись этой планки, он сказал:
- «А это мой Герой Советского Союза!»
- «Как это?! Товарищ подполковник, расскажите!» – попросил я.
И Борис Элевич, с явным удовольствием начал рассказывать. В феврале 1945 года его третий раз подряд представили к присвоению звания Героя Советского Союза за выполнение ряда спецзаданий и более 500 боевых вылетов. В третий раз его представляли по личному указанию командующего 3-ей танковой армии генерал-полковника танковых войск Рыбалко. И даже командующий 16-ой воздушной армии генерал-полковник авиации Руденко лично позвонил ему и поздравил с присвоением высокого звания Героя Советского Союза.
Это представление еще должен был утвердить командующий 1-ым Белорусским фронтом, в составе которого воевал Раппопорт, Маршал Советского Союза Г.К. Жуков. Представление он подписал, но вот только зачеркнул слова «…к званию Герой Советского Союза», а сверху надписал – «наградить орденом Суворова III степени».
- «Так, что это орден Суворова III степени! Вот так!» – закончил свой рассказ подполковник Рапопорт.
По статуту этого ордена III степенью награждались командиры рот и батальонов (Раппопорт в момент награждения был старшим лейтенантом), II степенью – командиры полков и начальники штабов дивизий, а I степенью, от командира дивизии и выше, вплоть до командующего фронтом. Орден I степени был платиновый, II степени - золотой, а III степени - серебряный.
За время войны Борис Элевич Раппопорт был награжден двумя орденами Боевого Красного Знамени, орденом Суворова III степени, орденом Красной Звезды, орденом Отечественной войны и медалями без счета. А было ему в победном 1945 году всего то 23 года!
В дальнейшем, когда подполковник Раппопорт проводил занятия с нашим классным отделением, он особо выделял меня, ставя в пример, и говорил при этом: - «Это будущий старший штурман воздушной армии!»
Дело не только в том, что ему понравился мой вопрос, но я и учился хорошо, окончил училище с отличием. Старшим штурманом ВА я не стал, ушел на летно-испытательную работу, но до полковника дослужился, что по званию соответствовало старшему штурману ВА.
Борис Элевич был человек скромный и не любил рассказывать о своем боевом прошлом. А мы, по своей молодости, особо и не интересовались. У молодости свои интересы.
Уже много позже, в наше время, из книги Артема Драбкина «Я- бомбер!» (изд. Эксмо, Москва 2011 год) я узнал много интересного о фронтовой судьбе своего преподавателя. В этой книге есть глава о Раппопорте, в которой он отвечал на вопросы автора.
Вот один такой уникальный факт его фронтовой биографии.
В конце апреля 1945 года он вместе с летчиком Александром Овечкиным совершил 15 боевых вылетов на бомбардировку Рейхстага и Бранденбургских ворот в Берлине. 3 мая 1945 года эскадрилья, в которой служил Раппопорт поехала в павший Берлин и там, возле стен Рейхстага Александр Овечкин разыскал воронки от их бомб. А главное, он нашел в зале заседаний Рейхстага стабилизатор от бомбы с выбитым личным номером Бориса Раппопорта! Всегда и во все времена (в том числе и мы, будучи курсантами) штурман выбивал или процарапывал на стабилизаторе каждой, сбрасываемой им бомбы, свой личный номер. Так что Борис Элевич Раппопорт закончил войну победной бомбой, поразившей Рейхстаг!
Интересная встреча у него случилась в 1968 году, когда он с семьей отдыхал в Адлере, в санатории Министерства Обороны «Кудепста». Борис Элевич в то время был уже подполковником и старшим штурманом полка. В этом санатории находилась тренировочная база ЦСКА, на которой в то время проходили сборы знаменитой хоккейной команды. Как-то во время обеда за столик к Раппопортам подсел прославленный хоккейный тренер Анатолий Тарасов. Разговорились…Тарасов поинтересовался, чем Раппопорт занимается, а когда узнал, что Борис Элевич авиатор, штурман, сказал, что уважает летчиков, так как в войну они спасли его отца – вывезли тяжело раненного из-за линии фронта. Когда же выяснилось, что Борис Элевич тот самый человек, который вместе со своим летчиком спасли его отца, то Тарасов встал и крепко пожал Раппопорту руку. С того дня началась их многолетняя и искренняя дружба!
А история спасения отца Тарасова такова.
В феврале 1942 года экипаж летчика Игоря Маруса и штурмана Бориса Раппопорта получил приказ на выполнение специального задания. Надо было с двумя гондолами под крылом, которые использовались для перевозки людей и грузов, перелететь в распоряжение командования Северо-Западного фронта. В штабе фронта их ввели в курс дела – юго-восточнее Демянска был выброшен десант в количестве 2700 человек во главе с подполковником Тарасовым. Но что-то пошло не так, десант вот уже в течение трех суток, что прошли после выброски, не выходил на связь и его судьба не известна. Экипажу была поставлена задача найти в тылу врага десант и произвести там посадку. Только во время третьего вылета за линию фронта Марусу и Раппопорту удалось заметить огни костров в Демянском лесу. Неподалеку от этих костров на поляне они выполнили благополучную посадку. Выяснилось, что десант был разбит и его остатки укрылись в лесу, а командир десанта подполковник Тарасов тяжело ранен. Первым рейсом Марус и Раппопорт вывезли Тарасова к своим и дальше в течение 10 дней выполнили 22 посадки в немецком тылу, вывезя 40 человек раненных. Так же они доставляли десантникам боеприпасы и продовольствие. В свой завершающий рейс боевой экипаж привез десантникам письменный приказ о выходе к своим. В итоге из 2700 человек из-за линии фронта вернулось всего 342 десантника. За это спецзадание спустя два месяца Игорь Марус и Борис Раппопорт были награждены орденами Боевого Красного Знамени. Это была первая боевая награда Бориса Элевича Раппопорта.
Вот с таким замечательным человеком судьба подарила мне встречу!