«Всемогущий Султан османов дал мне, Ибрагиму, всю власть и силу. Я один имею право делать что пожелаю. Я один стою над всеми пашами. Я могу возвысить любого до уровня паши, все санджаки и земли в моём распоряжении, и я могу отдать их тому, кому пожелаю, даже не спрашивая об этом Повелителя. Если он предлагает то, с чем я не согласен, то этому не бывать. Но если же предлагаю я, а он с чем-то не согласен, то всё равно всё будет по-моему. Начать войну, заключить мир – всё это лишь в моих руках, так же как в моих руках все богатства Османской империи».
Сулейман до поры до времени никак не реагировал на эти слова, но при Дворе данное событие вызвало широкий резонанс.
Все иностранные послы и представители отлично понимали образ, созданный Ибрагимом в Османской империи, именно поэтому послы Фердинанда шли в первую очередь к Великому Визирю, а не к Султану, королева-регентша Франции так же направляла письма именно ему, прежде чем связываться с Падишахом.
Сохранившаяся переписка состоит из многочисленных писем Фердинанда и Франциска, адресованных Ибрагиму. Венецианские дожи так же писали именно ему, дабы заручиться поддержкой, прежде чем обращаться к Султану, называя его «Ибрагим Великолепный».
При этом Ибрагиму Паше в благодарность за содействие направляли богатейшие подарки, которые он принимал с благосклонностью и удовольствием.
Он очень любил многочисленные ювелирные украшения, в частности, он носил на пальце знаменитый рубин Франциска, который был послан Правителю во время первого французского посольства (посол был убит в Боснии), и загадочным образом попал в руки Паши, когда тому поручили разобраться в произошедшем убийстве.
Что же касается реального влияния на Сулеймана со стороны Ибрагим Паши, то, конечно же, последний играл немалую роль при Дворе, но, при этом, все дела и планы Султан держал в своих руках, как бы ни пытался Великий Визирь доказать иное. Франгиаз, современник той эпохи, писал:
«Сулейман является не менее просвещенным человеком, чем сам Франциск. Он, как и последний, исходит из собственных интересов, и так же склонен критически и объективно воспринимать мнение своего народа».
Султан Сулейман отлично понимал политику, стратегию и возможности во всех государственных, международных и политических делах, он всегда оставлял последнее слово за собой, придерживаясь выбранной линии поведения, причем это вполне успешно было как до, так и после смерти Ибрагима. Дипломатические отношения не рухнули, политические дела не пошатнулись после его смерти, всё надуманное величие бывшего Великого Визиря оказалось не более, чем завышенным самомнением и амбициозностью, то есть, простым пшиком.
Но последней каплей, завершившей падение Великого Визиря в глазах Султана стали сведения о тайной связи Ибрагим Паши с императором Карлом V.
Сулейман, давший в своё время клятву о том, что никогда при своей жизни не навредит своему соратнику и близкому другу, для вынесения приговора и его воплощения в жизнь Сулейман обратился к Шейх-уль-ислама Мехмету Эбусууду. Султану пояснялось:
«Повелитель, Вы поклялись, что не предадите его смерти, пока живы; тогда он должен быть убит, пока Вы спите. Жизнь состоит в бдительных и активных действиях, а когда человек спит, то он как бы и не живет по-настоящему, поэтому именно в такой момент Вы можете свершить наказание, не нарушая своей клятвы».
Сулейман вызвал Ибрагима, и после чего состоялся знаменательный ужин, после которого и был быстро и без каких-либо сомнений казнён Ибрагим Паша, павший жертвой собственного непомерного тщеславия.
На этом и заканчиваются какие-либо упоминания об Ибрагим Паше в официальных документах, а так же в переписке и в личной документации Сулеймана. Единственное, что сохранилось в память об Ибрагиме, да и то лишь в людской молве – это прозвище, которое изначально звучало как «макбуль» (любимчик), а после его смерти трансформировалось в «мактуль» (казнённый). Так же не сохранилось каких-либо посвящений или стихов, якобы написанных Султаном в адрес Ибрагима после его смерти. Более того, о том, что Султан не сожалел о содеянном свидетельствует тот факт, что останки Паши никогда не были перенесены в мавзолей. Бывший Великий Визирь был похоронен у дороги без каких-либо почестей или даже банального надгробья, несмотря на всё величие и влиятельность, которые, как он полагал, спасут его от смерти.
