Пока Стёпкины постояльцы обустраивали свой быт, Степанида с девочкой направились к Зинаиде, поглядеть, как устроились человек-шкаф со своей семьей.
Зинка вышла расстроенная.
- Чё, гардеробной нету? – съязвила Степанида. – Или в твоём «голубом домике» нашли чёй-то страшное?
- Да всё не так! – пожаловалась Зинка, чуть не плача. - Кровать не подходит, бельё, вишь, на постелях шершавое, не шелковое. Даже вид из окна не по нутру. А хде я им ентот вид возьму, коль он у меня годами такой – на дорогу.
- Да плюнь ты! Завтра оне у нас так навкалываются, что им не до виду будет! – Стёпка зловеще осклабилась. – А мы с Лизаветой на Ситре кататься пойдём. Ну, а малые?
- Ентим тоже всё негоже… У их тырнет плохо ловит. – Зинка вздохнула. – У Саломеи приспособа есть, у ей ли попросить?
- Ага, давай! Ходи у их козой на поводке. Шкуриху забыла? – рассердилась подруга. – Ты вон лучше Лизавете сарахван пошей, просит.
- Пошью. У меня лоскуток голубой есть, красивый…в ягодку. – послушно кивнула Зинка.
- Ли-и-за-а! – послышалось со Стёпкиного двора.
- Ой! Ой! Закудахтали… Вспомнили про тебя, наконец. – Стёпка повернулась в сторону дома. – Ну, пойдём, Лизавета, а то отец кличет. – и Зинке, - Не забудь про ужин-то, у меня соберемся, в семь.
* * * * *
Ужин прошел ни шатко-ни валко. Дамочки лениво ковырялись в тарелках, почти ничего не поев. Иван с Марьей фотографировали на телефоны то еду, то сами себя и тоже почти ничего не съели. Одни мужики не привередничали, в один присест гуся умяли. Еда натуральная, не магазинная, пахнет мясом, а не пластиком.
Обсудили оплату. Стёпка все расценки предоставила, что Саломея ей с интернета выудила.
- Только ты мне мериканскими не давай, «нашими» плати! Не уважаю я енти иноземные бумажки… Пущай им хто другой поклоняется, а я – патриёт и ентой зелёной вражины в моём дому не будет. И вот ишшо, - Стёпка подала коротышке свернутый листок бумаги, - договор енто, шоб себя уберечь. Ну там всё в пунктах прописано… Ежли, чё не по мне – штраховать буду, шоб скорей в работу втянулись, а не понравится вам – свято место пусто не бывает… Но уплоченные деньги взад не вертаются!
Мужчины радостно закивали головами, наконец-то, долгожданный адреналин пошёл, именно то, чего им, хозяевам жизни, так не хватало.
Коротышка Иван Иванович предложил добавить в список еще и обучение своей жены приготовлению пищи, заострив внимание на борще и пельменях, которые он очень любит. Татьяна было, запротестовала, мол, к чему ей это, руки тренировать, когда у них личный повар под боком, но коротышка пояснил, что в жизни всякое может случиться, он не вечен, да и бизнес может пойти под откос, а женские навыки не только не помешают, а и помогут в случае их полного разорения и переезда из городского особняка в сельскую местность.
Эдуард Борисович предложение своего приятеля одобрил и захотел еще включить дойку и уход за коровами, на случай того самого переезда. Дамочки пребывали в состоянии шока. Ещё бы! Ведь им предстоит учится тому, чем занимается чернь, часть общества, стоящая на нижних ступенях развития. А они – элита! Они не предназначены для работы! Их жизнь состоит из путешествий и развлечений…
- А развлечения есть? Ночной клуб… – спросила слабым голосом Татьяна. От предстоящего ужаса ее кровавые губы стали на тон светлее, а лицо приобрело оттенок дорогой мелованной бумаги.
- А как же! – обрадовано сообщила Стёпка. - Клуб есть. Могём и ночью открыть. Только чё в ём делать, когда всё село спит? А вот днём, пожалте, всех соберём. Песни под гармошку, танцы… Только свистни… Тельвизор в клубе есть большой, модный. Пластинки иногда крутим. Патефон и у меня имеется. С пластинками душевными… Ну, енто позже обговорим. Шашки есть, мы с Зинкой иной раз в «Чапаева» играем. Карты…в «подкидного»… Рыбалка опять же ж! Речка хорошая, глыбокая. Рыба в ей, всё больше карась, но иной раз и щучка попадается. Да ишшо какая! Бывало, вспорешь ей брюхо, а там ишшо килограмма на два рыбы. А охота! У нас тут один тетерева подстрелил. Чижаленный… Жена ощипала, да пузо ему располосовала, а там…брусники…пруд пруди! Трехлитровую банку варенья сварила. Во как! Тут тебе и обед, и десерт. Два в одном. А зайцы… Цельными днями за тобой по пятам ходют, просют, шоб подстрелили. Лес с рекой прокормят, к бабке не ходи! Беседку Петрович, Глава наш, на бережку поставил, чтоб сидеть в ей. Есть, и где шашлык пожарить. В лес можно прогуляться, птиц послушать, коль вам ентих мало. Всё у нас есть, живи - не тужи! Рай! Ну, енто только в выходные, понятно, не кажен день. Работа на первом месте. А отработал – хошь колесом катися, коли охота.
Мужики сидели и посмеивались, а жены их, казалось, были на грани нервного срыва от предстоящих испытаний, за которые они, поддавшись модному течению, заплатили большие деньги. А на Сейшелах такое теплое и ласковое море, белоснежный, почти бархатный песок, пальмы… Ну, или на худой конец, Ницца… Но почему сюда? В это захолустное, ничем не примечательное место, ну разве только своими дремучими и грубыми жителями с их ужасными голубыми домиками. Эх, если б не эта новая мода на сельский туризм, лежали бы они сейчас в шезлонге, в банановом раю…
Мужчины кивнули Степке на дверь, мол, поговорить надо, чтоб жены не слышали. На улице они зашептали Степаниде, чтоб она была с ними строга, ну прямо очень, очень строга, и чтобы никаких поблажек им не делала, а только побольше их ругала, поскольку в той, городской жизни эту миссию они выполняют сами, а им иногда так хочется, побывать в шкуре раба на хлопковом поле. Вот только рабов кормят плохо, но они готовы отступить от этих стереотипов, ради простой крестьянской еды из экологически чистых продуктов.
- Ну, за ентим дело не станет! Хлопка у меня нету, но в земле наковыряетесь досыта - на картофельных полях, – живо пообещала Стёпка, хотя сама нашла эту просьбу странной, поскольку считала, что нет на земле такого человека, который хотел бы быть угнетённым и оскорбленным. – Видно, с жиру бесятся, эти лигархи, - подумала она, - ну, а мне, чё за дело? Как говорится: клиент завсегда прав… Надо, так надо! Будет вам трёпка! И поинтересовалась, касается ли данная просьба и их жен. Мужики как-то радостно встрепенулись, дескать, касается, ещё как! Этих-то, вообще нужно держать в «чёрном теле» и наказывать, как можно чаще, пусть даже и не за что, а надо бы. Ну, а что касается детей, то это на усмотрение хозяйки. А уж если Степанида Степановна угодит им, то они в долгу не останутся и кроме оплаты по прейскуранту, хозяйке приготовят сюрприз, которым она, без сомнения, останется довольна.
- Телехвоны сдать! – приказала Стёпка, вернувшись в дом. – Шоб не отвлекались от работы, а то вижу, всё чё-то тычите в их. Приспичит позвонить – выдам. А то вон по тельвизору слыхала, врач жаловался, что телехвоны эти вредные, особливо для детей, поскольку они тока в их и сидять да селфу фотографируют. – Стёпка сделала умное лицо, задрав бровь, мол, знай наших, хоть и в деревне живем, но от жизни не отстаём.
Ну, скоротали вечерок за разговорами организационными, а там и корову Зинка пригнала. Бабки наши подростков да Лизу в охапку и на дойку. Иван с Марьей корову увидели, и давай кричать да кривляться. Милка набычилась, нагнула голову и рога вперёд выставила, того гляди, боднёт. Стёпка, несмотря на протесты, выставила их вон, чтобы животину не тиранили. Осталась Лиза возле Зинки. Корову гладит, не боится, а Милка будто свою в ней признала, стоит спокойно и смотрит на нее глазами-сливами. Надоила Зинка ведро молока, тут же процедила и подала девочке кружку тёпленького.
- Вкуснятина… Хорошая корова! - одобрила Лиза.
продолжение: https://zen.yandex.ru/media/id/624e7f6444e108303a5ff156/beznadegino-kniga-chetvertaia-ekoturyzm-glava-trinadcataia-6295a91f4144d5700a192211