В нашем случае утро было вечера плохее. Двоих более или менее отпустило, но скрутило третьего участника, доблестного разведчика снежной обстановки на Щучьем. Двое остальных пока держались, но проявляли весьма не свойственный им на завтраке скромный аппетит, что как бы намекало. Поскольку дольше оставаться в Выборге не позволяло ни время экспедиции, ни её бюджет, было принято решение двоих (поправившуюся, но остающуюся почти без сил участницу и заболевшего разведчика) эвакуировать в Питер, благо берлога там имелась, двоих отправить дальше по маршруту в Хийтолу и на Кякисалми (Приозерск), частично на электричках, частично своим ходом, а командиру сопровождать группу больных и потом электричкой догонять группу здоровых.
Однако планы претерпели изменение уже к обеду. Разведчик был не так плох, чтобы не присмотреть за эвакуируемой участницей, а командир экспедиции оклемался настолько, что готов был на электричке догнать уехавших утренней ласточкой. В итоге в Питер эвакуировались только двое, а я сел на дизель-поезд и поехал через Антреа (Камменогорск) до Хийтолы. И как же лаконично и логично на этой дороге смотрелся и этот маленький поезд из двух вагонов, и финские названия станций и деревень.
Линия петляла между скал, озёр и лесов, всё более удаляясь от цивилизации. Последней по-настоящему крупной станцией стал собственно Каменногорск, после которого началась совсем уж глушь. Появились настоящие скалы. Прямо вот глыбы, выходящие из земли. Поросшие мхом, бордово-землистого цвета. Тысячелетиями лежащие тут. Линия тоже старая, но ей чуть более ста лет, а этим каменным исполинам тысячи. Говорят, что отдельно лежащие валуны притащило сюда последним ледником 8-10 тысяч лет назад.
Тут ещё и электрификация закончилась (почему, собственно, и состав был модели РА-2), и дорога шла то по скальным выемкам, то берегами озёр, то густым таёжным лесом, и остановки о трёх домиках, до которых, кажется, вообще никаким другим транспортом никак не добраться. И всё это на фоне постоянно меняющегося неба. Хийтола, состоящая из четырёх путей и двух платформ, одной новой и старой финской, воспринимается одновременно и как последним оплотом цивилизации где-то на краю света, и какой-то глушью. И это уже прямо Финляндия. Архитектура за редким исключением, погружает.
Когда-то на станции было 7 путей, паровозное веерное депо, однако сейчас и объёмы перевозок не те, и паровозы уже давно на дорогах не работают (хотя несколько из них исправно трудятся тут рядом, но об этом позже). Увы и ах, не сохранились здания вокзалов. Последовательно были построены два здания, при открытии линии и позднее, в 20-х, но сегодня стоит "современный павильон" от РЖД. Зато какая вокруг природа и какие скалы нависают над станцией. Красота!
Тут же на станции, как только я сошёл с поезда, ко мне подошёл пограничник Дмитрий и устроил фотосессию моим паспорту и телефону и все эти снимки передал куда-то в "базу", чтобы "больше меня никто ни о чём не спрашивал". И что характерно, действительно, никто ни о чём (ну почти никто и почти ни о чём) не спросил. Я двинул в сторону Кякисалми (Приозерска) по старой дороге, и в районе посёлка Хийтолан Кирконкюля (ныне прозаично зовущемся Куликово) со мной произошёл забавный инцидент.
Я зашёл в местный магазин прикупить водички. Проехать предстояло 40 км, и ехать на сухо совершенно не хотелось - колени жалко. Продавщица в магазине передо мной отпускала одну покупательницу, и делала это 20 минут. Из этих 20 минут львиная доля времени ушла на разговоры с пограничником по телефону и обсуждение текущей ситуации с покупательницей. Всё это делалось крайне эмоционально с использованием местных идиоматических выражений, так что я ни разу не пожалел о времени, потраченном на этот театр одного актёра.
Финалом этой трагикомедии и стал тот самый звонок, вернее его фрагмент, в ходе которого пограничник сообщил, что по железной дороге ползёт (!) группа неизвестных, которую неплохо бы остановить и проверить документы. Не могла бы она (продавщица) это сделать? У продавщицы, как нельзя кстати, оказалось удостоверение народного дружинника, которое она мне с гордостью продемонстрировала и, положив трубку, послала в сердцах и с юмором пограничника. И смех и грех: работы у тех много, а персонала мало. Вон говорит, на днях из гостиницы целый туристический автобус с иранцами пропал.
Дальнейший мой путь проходил уже без таких эксцессов, я выехал на трассу А-121 "Сортавала". Вы знаете, трассы я не люблю ни под каким соусом, но удивительным образом "Сортавала" меня не напрягла. Возможно потому, что дорога шла в основном под горку. А возможно потому, что проехал я по ней всего километра полтора и свернул на грейдер в Каарлахти (Кузнечное). Остановился у моста перекусить плюшек и понял: устал.
Покосивший половину отряда ротовирус вынул вместе с пищей из организма ещё и силы. Это набирается и накатывается форма за месяцы, а теряется за дни. День с температурой и почти без еды, и привет накатанная за полтора месяца физуха. Я, конечно, 40 км за намеченные 3,5 часа проехал, и в целом даже не ушатался, но чувствовалось, что устаю, что коленки трясутся, прошибает липкий болезненный пот. Я шёл на поправку, но здоров был больше психологически, чем физически.
Лечила природа. Гул трассы "Сортавала" остался позади, вплотную к дороге подобрались сосны, появился заметный рельеф, стали чаще попадаться подъёмы и спуски. Но грейдер и физическое состояние пока не давали вкусить ни прелестей силового подъёма, ни головокружительной высоты спусков. Среди сосен мелькнуло озеро Хералампи (в переводе Сыворотное, на карте Окуневое или Ратное). Потянулись пыльные каарлахтинские дорожки. Всё дело в том, что в окрестностях Кузнечного добывают камень, который используют как для изготовления щебня, так и для изготовления памятников. У местного комбината даже причал свой имеется на заливе Тайвалахти (Небесный залив в переводе, Гладкий на карте) в Ладожском озере.
После Кузнечного рельеф пошёл ещё веселее, дорога снова вывела меня на "Сортавалу", а вот потом случился просто сумасшедший по красоте и степени полученного удовольствия участок наировнейшего асфальта от поворота на сады "Белокаменка" до Кякисалми (Приозерска). Шоссе великолепное, в две полосы, ни одного автомобиля на 15 км дороги, ни единой ямки, и... ни единого посёлка! С посёлками я, конечно, погорячился, тут есть сады и пара деревень. И если сады ещё относительно неплохо выглядят, то с деревнями беда.
Дорога сначала взлетает на очередную скалу, и оттуда спускается к великолепному озеру Руокоярви (в переводе Тростниковое). На картах это озеро обозначено как Молодёжное. Так и хочется спросить автора всех этих переименований: а что, просто перевести финское название, если оно позволяет это сделать, помешала религия? Зачем эти совдеповские общие для всей страны названия? В том числе и в названиях городов? Чем безликие озеро Молодёжное и город Приозерск хуже Тростникового / Руокоярви и Кякисалми соответственно?
Следующей географической точкой на карте стала деревня Бурнево. Советские власти вдоволь поковеркали название этого населённого пункта. Изначально деревушка называлась Норсниеми, что буквально означает "Слоновый мыс". Самого озера я не видел, к берегу озера Сурамлампи (в переводе Гиблый пруд, на картах Лебединое озеро) не спускался, но допускаю, что мыс там есть, и он либо имеет характерные формы, либо просто большой. Не зря же финны ему название такое дали. С Лебединым озером, кстати, та же ситуация. Интересно бы знать, сколько там в реальности пролетает лебедей? Вики только по России даёт 6 таких объектов, от Приморья до Приазовья, а ведь у него есть своё, данное коренными жителями, название.
Но вернёмся к Норсниеми. Ну возьми ты да переименуй в Слоновый мыс этот хутор. И название забавное и оригинальное, и против географической правды не попрёшь, и историческое название сохранил. Но нет, мы построим новый мир и пойдём своим путём. В 1948 году деревушку сначала переименовали в... Слоновую. Браво! Перевести перевели, но часть названия "забыли". Получился географический казус: ну откуда в Финляндии слоны на диком выпасе? Далее ещё веселее. В том же 1948 году название поменяли на Трудовую. Замечательно, но вот вопрос: а остальные деревни что? Лентяйные? Или их все в Трутнево с номерами переименовать? Видимо поняли, что и во второй раз погорячились и изменили название на Бурнево, что и было законодательно закреплено в 1949 году.
Только кто такой этот Бурнев, в честь которого названа деревня? Рискну предположить, что название связано не с фамилией, и его корнем является слово "буря". Дело в том, что в Ладоге, территориально в Приозерском районе, к которому относится и деревня, есть ещё и Бурнев остров, а шторма на Ладоге явление весьма нередкое. У этих берегов, по рассказам местных, при хорошем шторме вполне себе температура воды из-за подъёма глубинных слоёв может при шторме опуститься летом с 22 до 4 градусов. А рядом с деревенькой есть ещё и урочище Бурнев овраг. Так что, вероятнее всего, название связано именно со словом "буря". А Слоновый мыс было бы таким красивым названием...
Но я отвлёкся. Деревня - это конечно сильно сказано. Сейчас в ней числится 12 душ, и кажется, статистика в этот раз вовсе не врёт. Прямо у дороги стоит дотла сгоревший дом (это по левую руку, если ехать из Каарлахти). От него осталось только две кирпичные печные трубы, из чего я делаю вывод, что дом был деревянным, скорее всего двухквартирным, и вероятнее всего финским. А из этого следует, что потерян ещё один образчик финской деревянной архитектуры на нашей территории, а её тут и без того осталось очень немного. Стоит ради этого пересечь границу, чтобы посмотреть на то, как финны обращаются со своим деревянным наследием.
Ещё в 1985 году здесь проживало почти 170 человек. Уже в 2007 в Ноорсниеми проживало 17 человек. Десятикратное падение численности за 20 с небольшим лет. Проезжая через эту деревню и глядя на заколоченное здание школы (судя по внешнему виду тоже старой финской) в соседнем Пярня (деревне Бригадное о 70 жителях) ты прямо чувствуешь, как поднимается с колен страна и прорывается в даль куда-то к светлому будущему.
Бригадное, кстати, тоже свое нынешнее имя приобрело не сразу. Как и соседнюю Норсниеми, в 1948 году её попытались переименовать, и дали ей невероятно поэтическое русское название Копытино. Но жителям села что-то не понравилось в их же собственном решении (удивительно, правда?), и в том же 1948 году деревня из Копытино превратилась в Бригадную. Указ 1949 года закрепил название в среднем роде: Бригадное.
На реке Тихая, которая протекает по территории Пярня, и которая до переименования называлась Пярняйоки, сохранились следы нескольких укреплений, построенных в начале и середине XVIII века. И название Тихая - это тот редкий случай, когда новое название соответствует тому, что ты видишь. Машин вокруг не было. Людей тоже, если не считать рыбаков где-то внизу на берегу. Река тихо журчала на перекатах и опорах моста. Действительно, Тихая. Физически же это протока Вуоксы, соединяющая основное русло с Ладогой и впадающая в неё в районе Кякисалми. Ну и чтобы было веселее: в Государственном водном регистре 49 рек с таким названием. Красивое и родное Пярняйоки против безликой Тихой.
Наконец, после массы фотоостановок и отдыха у моста над Пярняйоки на горизонте показался Кякисалми. Время к восьми вечера, а солнце и не думает садиться. Белые ночи близко. Двое ушедших вперёд участников экспедиции уже заселились, и я шёл по навигатору на нужный адрес. Доехав до места ночёвки, я нашёл этих двух товарищей, пребывавшими в смешанных чувствах. Командир экспедиции вернулся в строй и нагнал экспедицию - это плюс. Точно также остававшихся ещё утром на ногах участников экспедиции нагнал ротовирус - это минус.
Сходил в аптеку, приготовил ужин, накормил болезных и на боковую. Завтра будет шестой день.