Дело о неповиновении крестьян села Люторич Епифанского уезда Тульской губернии стало следствием половинчатых решений, принятых в рамках крестьянской реформы 1861 года. Спустя почти 20 лет после отмены крепостного права события, случившиеся в селе Люторич, показали дефекты, изначально заложенные в реформе.
Борис Кустодиев, «Освобождение крестьян (Чтение манифеста)»
Вспомним, что реформа, начавшаяся 19 февраля 1861 года, предполагала выкуп крестьянами предоставленных им полевых наделов. Зачастую полевые наделы не включали в себя необходимые пахотные земли, выпасы и сенокосы. Поэтому на уровне сельского общества (общины) земельные угодья могли объединяться или перераспределяться между общинниками. Тем не менее, смешение барских и крестьянских земель, размер предоставляемых наделов не позволяли вести достаточную крестьянскую жизнь.
Вместо выкупа полевого надела и следовавшей за этим уплатой выкупных платежей крестьяне имели право получить даровой надел, составлявший четвертую часть от полевого. В этом случае земельный надел переходил крестьянам бесплатно и освобождал их от необходимости уплаты выкупных платежей, а также от несения барщины и оброка. Бесплатность дарового надела оказалась мнимой.
Граф А.В. Бобринский, помещик, владелец окружных земель и правнук Екатерины II в одном лице, и в особенности его управляющий немец А. Фишер не преминули воспользоваться ситуацией. Недостающую землю крестьяне арендовали у помещика за большую плату. При нехватке денег крестьяне занимали и перезанимали всё у того же барина. В случае нарушения навязанных условий договоры предусматривали крупные неустойки. В итоге местное население находилось в безвыходной долговой кабале у помещика, а его управляющий педантично взыскивал требуемые суммы вплоть до копейки.
За долгие годы по иску Фишера суд присудил с крестьян к выплате огромные по тем временам суммы, исчислявшиеся десятками тысяч рублей. Так, за 1874 год состоялось 20 дел с требованиями на 6 588 рублей, за 1875 год состоялось 56 дел с требованиями на 12 090 рублей, за 1876 год — 50 дел с требованиями на 14 942 рубля, за 1877 год — 38 дел и 11 026 рублей. Как оказалось, суды допускали двойное взыскание и взыскание уже погашенного долга. Крестьяне не получали повесток о вызове в суд, на судебных заседаниях не присутствовали и для них предъявленные к исполнению суммы становились полной неожиданностью. В конце апреля-начале мая 1879 года приставы прибыли в Люторич для проведения описи имущества должников. Однако официальные лица столкнулись с непониманием и сопротивлением со стороны крестьян.
Через несколько дней в село уже прибыла команда солдат. Крестьяне окружили взвод и применили силу к чиновникам, производившим опись имущества. Только в результате угрозы применения оружия взбунтовавшихся удалось оттеснить и завершить перепись имущества должников. В отношении 34 участников столкновения завели уголовное дело о бунте и неповиновении властям.
Дело казалось однозначным: стычка с должностными лицами налицо, состав суда целиком продворянский, участие присяжных заседателей по такого рода составам не предусмотрено. Однако защитником вызвался известный адвокат Ф.Н. Плевако и дело осталось в истории как наиболее эмоциональное в связи с накалом разбирательства и яркой защитной речью адвоката.
В своём великолепном выступлении Ф.Н. Плевако вскрыл корневые причины люторических событий:
«Десятки лет сосал их силы управляющий, десятки лет с сатанинской хитростью опутывал их сетью условий, договоров и неустоек. С торной дороги свободы 19 февраля они зашли в болото... Лешего не было, но хитрый и злой, их всасывал в тину кабалы и неволи Фишер.
Оставалось ещё одно чувство — чувство надежды, что беззаконие, достигшее чудовищных пределов, может быть опротестовано, отдалено».
«Мы, когда с нас взыскивают недолжное, волнуемся, теряем самообладание; волнуемся, теряя или малую долю наших достатков, или что-либо наживное, поправимое.
И завершил защитную речь Ф.Н. Плевако ярким обращением к судебному составу перед вынесением приговора:
«Нет, вы не осудите их. Мученики терпения, страстотерпцы труда беспросветного найдут себе защиту под сенью суда и закона.
Но если слово защиты вас не трогает, если я, сытый, давно сытый человек, не умею понять и выразить муки голодного и отчаянного бесправия, пусть они сами говорят за себя и представительствуют перед вами.
О, судьи, их тупые глаза умеют плакать и горько плакать; их загорелые груди вмещают в себе страдальческие сердца; их несвязные речи хотят, но не умеют ясно выражать своих просьб о правде, о милости.
Люди они, человеки!..
Из 34 подсудимых были оправданы 30, трое приговорены к нескольким месяцам заключения, единственная женщина среди подсудимых получила штраф в размере 5 рублей. Зал рукоплескал.