Специалисты LGEG изучили рынок современных игр, протестировали их со своими детьми и открыли магазин
Kidwiser Store — совершенно новое направление образовательного центра LGEG. Это первый магазин детских игрушек, созданный специалистами в области психологии и педагогики с опорой на теоретическую компетенцию, практический опыт и экспериментальные исследования.
Как создавался этот проект, какими критериями отбора руководствовались его авторы и что вообще нужно детям для полноценного развития через игру — спросили у клинического психолога и эксперта в области образовательных стратегий Алекса Десятникова и автора проекта Kidwiser store, директора по развитию LGEG Марии Бурнашовой.
— Как возникла идея Kidwiser Storе и как сформировался ассортимент?
Мария:
— Мы сами родители, поэтому вопрос выбора игрушек для детей с определённого момента стал актуален для всех нас. Имея такие ресурсы — теоретические, исследовательские, педагогические — мы поняли, что можем создать действительно осознанный магазин игрушек, где к их выбору подойдут специалисты, а протестируют наши же дети.
Так мы и собрали более 500 позиций в огромный список. Мы просто попросили всех людей вокруг нас написать — что они вообще покупают своим детям, что им нравится. По сути, мы собрали огромный лонг-лист опыта всех наших преподавателей, родителей и знакомых. А дальше уже психологи LGEG в коллаборации с другими специалистами осознанно отобрали шорт-лист.
Алекс:
У нас был ещё один этап, когда мы сформулировали, какие, в принципе, игрушки нужны в каком возрасте. Была такая мета-задача: разобрать виды игр для каждого возраста, чтобы стимулировать все аспекты развития — эмоциональные, когнитивные, моторные. Изначально мы думали про конкретные игрушки, а в итоге построили огромную карту.
Дальше собрали большое количество игр из разных стран, стали каждую из них разбирать и оценивать по этим критериям.
Мария:
Мы заказали каждую игрушку из шорт-листа, чтобы её пощупать и рассмотреть. Даже когда что-то нравится по описанию и подходит по критериям, хочется увидеть — как это сделано, как упаковано. Потому что качество исполнения игрушки, некий эстетический элемент в её владении и использовании очень важен.
Какую-то часть мы откинули сразу. Например, у нас есть айтем — палатка, её можно собрать прямо дома. Так вот, мы перебрали огромное количество палаток, прежде чем нашли ту самую, которая реально качественно и классно собирается, действительно тренирует мелкую моторику.
И у нас был тест: все образцы игрушек мы отправляли своим же детям, детям наших коллег и ученикам в проектах, чтобы они давали фидбэк. Тогда мы понимали: «Вот эта игрушка супер заходит, а с этой чуть сложнее — надо придумать, как её представить». И уже на основе этого формировали шорт-шорт лист, который заказывался в качестве ассортимента и попадал на склад.
Алекс:
Потому что в теории очень много очень хороших игрушек. А на практике... какие-то плохие, какие-то откровенно плохо сделаны, какие-то просто не срабатывают, какие-то прекрасно сделаны, но детям не нравятся.
Мария:
Да, это, кстати, очень частая проблема: я купила ребёнку классную игрушку, он в неё не играет. И фишка нашего магазина в том, что мы хотим родителям продавать то, что реально понравится детям. Потому что мы протестировали это на многих и можем гарантировать с вероятностью 99%, что вот этот конструктор вашим детям точно зайдёт. У нас есть десять пятилетних детей, которым он зашёл.
Алекс:
Вдобавок к этому есть ещё момент: что делать, чтобы игрушка зашла? Вот есть ситуация, когда игрушка хорошая, есть ситуация, когда игрушка плохая, а есть ситуация, когда игрушка классная, ребёнку годится, но для того, чтобы она зашла, её нужно правильно представить. Условно говоря, её нужно правильно дать ребёнку, правильно объяснить и первые разы правильно с ним в неё поиграть. И для этого есть ещё одна уникальная штука — к каждой нашей игрушке прилагается инструкция для родителей. Мы со своей стороны условно сделали всё, теперь, дорогой родитель, вы сделайте то, что нужно, чтобы ребёнок в неё играл.
— Расскажите подробнее, какие критерии вы используете на начальном этапе выбора игрушек? Опираетесь ли на определённые исследования, опыт коллег?
Алекс:
Конечно! Во-первых, глобально мы опираемся на теорию развития множественного интеллекта Говарда Гарднера. Её, конечно, критиковали в среде экспериментальной психологии, потому что теория очень прикладная. Но есть вещи, которые для научного сообщества критичны, а для живого человека — самое оно.
В 1983 году американский психолог Говард Гарднер выпустил книгу «Структура разума: теория множественного интеллекта», в которой сформулировал теорию о существовании «множества интеллектов». Её базовый принцип заключается в том, что интеллект состоит из огромного количества аспектов: когнитивные возможности, эмоциональный интеллект, творческий интеллект, математический, пространственный и ещё несколько различных видов.
Когда мы говорим об интеллекте, мы не говорим о знаниях и умениях, мы говорим о широком наборе аспектов нашей личности. И также мы хорошо знаем, что для развития в каждом возрасте критически необходимо, чтобы каждый из «интеллектов» был развит на каком-то минимально качественном уровне. Дальше окажется, что кто-то в чём-то более силён, в чём-то менее, но совершенно необходимо развить этот минимум.
Поэтому мы хотим, чтобы в каждом возрасте было исчерпывающее количество игр и продуктов, которые максимально широко раскрывают весь этот диапазон.
Опираемся мы, безусловно, на это, а также — на колоссальный практический опыт наших психологов и педагогов центра. Собрав теоретическую и практическую базу, мы и составили те критерии, по которым собрали ассортимент Kidwiser Storе.
Мария:
Есть важный момент: поскольку у нас ограниченный ассортимент и всего 40 наименований, у нас пока нет игрушек для всех возрастов и месяцев каждого года в огромном количестве. Мы только начинаем и встраиваем наши кирпичики в некую концепцию. Очень многие родители считают, что развитие творческого интеллекта — краски с блокнотом, но это не совсем так. У нас, например, нет предметов для творчества в магазине, это немножко не наш профиль. Для такой задачи мы выбрали, например, настольную игру "Эль Базар", где нужно играть в ассоциации, складывая из мозаики предметы, а потом объяснить их. И это как раз и про пространственный интеллект, и про творчество, и про, на самом деле, ментализацию, и про социальный и эмоциональный интеллект сразу.
Мы всегда выбираем игрушки, у которых есть более широкий спектр применения. Если с игрой можно взаимодействовать только одним образом, это, конечно, прикольно, но чем больше вариативности, тем лучше. Поэтому мы не продаём, знаете, интерактивных медведей, где можно просто нажимать на кнопочку. Так же, как Lego. Lego — супер, но в нём, как в тематическом конструкторе, есть очень понятная траектория работы. У наших конструкторов нет ограничений, вы можете миксовать вещи, взять один конструктор, другой и запустить в них машинку от третьего. Это тоже развивает креативность и всё, что описано выше. А вообще, лего-человечков можно увидеть на многих наших фото — мы их расставляем для масштаба.
Поэтому, когда у нас спрашивают про творческий интеллект, краски, гуашь и картон, мы хотим дать понимание, что творчество не линейно, а пространство детской комнаты ограничено. Мы хотим, чтобы вещей было меньше, но они были универсальны.
Алекс:
И мы точно не хотим, чтобы люди купили все 40 игрушек и завалили ими своего ребёнка. Мы знаем, исходя и из экспериментальных данных, и из нашего клинического и педагогического опыта, что слишком много игрушек приносит мало радости и ребёнку, и родителю. Игрушек должно быть ограниченное количество. Это не значит, что нужна одна лошадка в год, мы, конечно, не впадаем в такой минимализм. Но в играх, как и в остальных аспектах жизни, у детей важно развивать осознанность — действий, привязанностей.
— А сколько игрушек в идеале должно быть у ребёнка?
Алекс:
Это радикально меняется в зависимости от возраста. Но условно: чем младше ребёнок, тем меньше ему нужно объектов, иначе он просто не удержит их в своём сознании.
Важно ещё и то, как с ребёнком в эти игры играют. Недавно в своей практике я столкнулся с двумя примерами: два шестилетних мальчика абсолютно по-разному рассказывали про свои игрушки. У обоих их было около пятнадцати. Один ребёнок скучающим голосом просто перечислил список своих игрушек, а второй рассказал про каждую по отдельности и их взаимоотношения — друг с другом, с ним самим.
Мария:
Это будущий сценарист Нетфликса!
Алекс:
Скорее, его родители и няня — будущие сценаристы. Потому что они все так начали играть с этим ребёнком, и так вовремя и по очереди вбрасывали эти рассказы, что дальше это всё обросло сюжетами. Давайте вспомним Винни Пуха, ведь это история отношений мальчика с его собственными игрушками: их там было немало, но каждый — отдельная полноценная личность. Так что всё зависит и от ребёнка, и от возраста, и от того, как эта игрушка преподносится.
Родители мечтают о том, чтобы их дети играли не в планшеты, а в аналоговые настольные игры. Но предложить эти игры, научить в них играть, создать эту рутину, вообще создать формат взаимодействия не могут. Это тоже то, чем мы хотим заниматься.
— Отличаются ли запросы современных детей? Какие новые требования появились к игрушкам?
Алекс:
Детям по-прежнему важно пропускать вещи через себя в формате игры. Изменилось воспитание. Очень часто и очень многие дети в раннем возрасте получают в руки экран, который сразу же даёт мощный сенсорный стимул. Он принципиально сильнее, чем «натуральный». Ребёнок может с большим удовольствием разглядывать, как шевелятся листики, ему это может быть бесконечно интересно. Но в тот момент, когда мы даём ему экран с мультиком, по определению этот экран становится интереснее. Экранно-ориентированное, дигитальное воспитание забрасывает детей очень громкими и сильными стимулами, через которые сложно пробиться.
Поэтому теперь нам важно сделать так, чтобы игры эффективно конкурировали с экраном. Это достигается двумя методами: либо полезная игра должна идти через него, либо она должна создать достаточно яркий эффект и вытянуть внимание ребёнка. В первую очередь это про то, как игрушка представлена.
Мы понимаем, что не всегда самая лучшая музыка — самая громкая. Так же, как и не всегда самая полезная игрушка — самая захватывающая. Поэтому основной секрет — не в особенностях игрушек, а в особенностях предъявления этих игрушек.
В тот момент, когда ребёнок не сосредоточен, когда он в пространстве свободного поиска и ничем активно не занят, нужно предложить ему поиграть. А дальше уже правильным образом предъявить игрушку — хорошую и качественную. Только так они могут быть актуальны в дигитальном мире.
Мария:
Мы рассказываем в карточках, как именно это делать. Многие игры идут с инструкцией от производителя, но производитель не всегда специалист по психологии. Поэтому мы добавляем комментарии психологов и педагогов. В них — экспертное мнение и некоторый экспериментальный результат.
— Как вы подбираете персонажей и сюжеты? Существуют ли ролевые модели, которые можно назвать успешными или наоборот?
Мария:
У нас нет модных игрушек и популярных персонажей. Сейчас существует много фанатского контента, и, конечно, дети хотят его себе. Но будет странно продавать только его часть. Если продаёшь Эльзу, продавай ещё 60 других героев мультфильмов, но мы к этому не готовы.
При этом, у нас есть, например, куклы. Нам важно, чтобы игрушка была эстетичной. Поэтому если мы говорим про некоторую персону, личность, то она должна быть симпатичной. Например, как наши мягкие таксы, киты или кукла-кулёма.
А ещё мы против гендерного разделения — дети могут играть в любые игрушки, на наш взгляд. Поэтому ассортимент Kidwiser Store универсален: там и рыцари, и роботы на шарнирах, и всё это визуально очень красиво, поэтому нравится и девочкам, и мальчикам.
Это такие игрушки, с которыми можно «дружить», про которых можно придумать историю, а ещё собрать их, разобрать, посадить на полку.
Алекс:
Вообще, ролевые модели тоже меняются. И, как сказала Маша, есть огромное количество популярных персонажей, и я считаю, что ничего плохого в них нет. Но, учитывая, что наш магазин ориентирован на то, чтобы с игрушкой можно было играть по-разному и долго, популярные персонажи — не самый удачный выбор. Их проблема в том, что они зафиксированы. У них уже есть история.
Есть спорная и местами безумно интересная теория Рудольфа Штейнера, на основе которой построена идея антропософской педагогики — у игрушки не должно быть очень выраженных черт лица. То есть кукла, которая очень широко улыбается, недостаточно хорошая игрушка. Нельзя поиграть в разные эмоциональные состояния с игрушкой, у которой улыбка до ушей. Она должна быть чуть более нейтральна, чтобы открыть пространство для творчества и воображения, освоения разных эмоциональных сфер. Поэтому мы выбираем максимально широкий диапазон игры.
— А есть ли у вас любимые игрушки в Kidwiser Store?
Мария:
Мне очень нравятся музыкальные жёлуди. У нас есть такие деревянные жёлуди — они любимцы всех. Это неожиданная штука! Во-первых, это жёлуди. Когда вы последний раз играли с желудями? Во-вторых, они безумно красивые, у них пупырчатая шляпка, как у настоящих, и гладкая основная часть. Внутри них разные крупы и шарики, когда вы их трясёте, получаются разные звуки. И это не очевидно сразу. Когда вы берёте их в руку, понимаете, что они разного веса и из-за этого звук тоже разный — это очень прикольно. Можно, закрыв глаза, по звучанию пытаться определить, какие жёлуди у вас в руках — два одинаковых или два разных. А ещё они разного цвета, по ним можно учить цвета. А ещё с помощью их можно считать. А ещё можно их положить в закрытые стаканчики и играть в «мемори» или крутить волчком (это нравится очень маленьким детям).
И так получается, что просто деревянная игрушка открывает десять способов игры. Для меня это хороший пример игрушки, которая ещё и сделана в России — на небольшой фабрике в Волгограде.
Алекс:
Мне трудно выбрать между двумя. Одна из них — это та палатка, про которую говорила Маша в начале. Я, как человек, который занимается детским развитием и работой с детьми, очень люблю игрушки. Поэтому история, когда ты можешь посередине комнаты любого размера построить огромную конструкцию, действительно монументальное сооружение высотой больше двух метров — заходить внутрь, играть с ним, играть в другие игры вокруг него, а потом сложить обратно в объём очень маленькой коробочки — по-моему, совершенно гениальная история.
А вторая — маленький пациент Эрвин. Это офигенная игрушка! Маленький плюшевый человечек, у которого есть молния, а внутри … все органы человеческого тела: сердце, селезёнка, кишечный тракт. Это идеальная игрушка, чтобы осваивать своё тело и анатомию, и просто играть, ведь она очень милая.