За окном не на шутку разгалделись воробьи. Солнце нежными бликами скользило по потолку и стенам. Зелёное море берёз волновалось от непоседливого, хулиганистого ветра.
- Лёш, завтракать, – послышался за дверью голос тёти Иры.
- Иду, – спокойно отозвался он.
Он проснулся ещё полчаса назад и просто лежал, обдумывая вчерашнюю переписку, сегодняшнюю подачу документов и обязательное признание Вике. Он окончательно убедился, что не сможет жить, не рассказав всё как есть, начистоту… только вероятно, прощения ему не будет. Что ж, останется довольствоваться обещанными пятью метрами.
После завтрака Алексей долго стоял перед зеркальной створкой шкафа в комнате Марго. Подбирал слова, проговаривал их самому себе и оценивал эффект. И что бы он не придумывал, неизменным желанием оставалось врезать хорошенько. Жизнь на расстоянии пяти метров? Недолгая такая, бессмысленная жизнь...
От автостанции до Универа ехать минут тридцать. Но это ехать, а не в пробке плестись. Водитель отчаянно пытался проложить фарватер в плотном потоке машин, виртуозно маневрируя и не менее виртуозно матерясь. Впрочем, его усилия были напрасными. По проспекту словно ползла огромная пёстрая змея, поблёскивая разноцветной чешуёй автомобильных крыш.
По небу растекалась белесая муть, укутывая солнце. Пыльные языки ветра сновали между машинами, подхватывали сизые клубы выхлопов, залетали душными порывами в открытые окна. Радио вполголоса бормотало про кратковременные дожди местами. Универсальная формулировка: пятьдесят на пятьдесят: дождь либо будет, либо не здесь.
Ноги начинали тихонько постанывать от непрестанного раскачивания взад-вперёд в такт движению пробки, поручень противно скользил в ладони, и Вика с раздражением считала предстоящие остановки. Осталось шесть... пять... четыре…
Сегодня дядя Костя как раз собирался по делам в центр города и был рад подвезти Алексея до Универа.
За окном авто мелькали дома, улицы, перекрёстки, красивые, несложные развязки. Алексей понемногу начинал ориентироваться в этом городе. Он его почти полюбил. Особенно ему нравились мосты Нижнего: грандиозные, величественные и надёжные. Горбатый Канавинский, уверенно стоящий на могучих, обкатанных волнами быках, длинный и изящный, словно перекинутая с берега на берег тростинка – Карповский, и его любимый – Молитовский. Мост, с которого хорошо видны два других. Дорога от которого, невероятно крутым виражом уходит в настоящий горный серпантин. А при подъёме открывается головокружительный вид на всё Заречье.
Только в этот раз полюбоваться панорамой не удалось. Со стороны Волги серо-фиолетовой завесой шла дождевая туча, пряча город за мутной дымкой.
- Девушка, вы выходите? – кто-то осторожно тронул Вику за плечо.
- Да-да, – кивнула она и радостно шагнула с подножки на ещё не до конца остановившийся асфальт.
На город будто опустились сумерки. Озверевший ветер больно стегал щиколотки колкой пылью, а сквозь раскачивающиеся ветви тополей проглядывала фиолетовая туча.
Вика быстрым шагом шла по узенькой аллейке до первого корпуса Университета. На асфальте масляной краской был расписан весь путь эволюции от прокариот до венца творения природы – человека. Не очень реалистичное изображение мужчины и женщины сопровождала претензионная подпись: «Мы жизни соль».
«Ну и чудаки, эти биологи. Отождествляют себя с хлоридом натрия. Ну-ну…»
Первые крупные капли тёмными кляксами упали и на «соль», и на «жизни» и тут же хлынули потоками, словно стремясь занять последние свободные места на светло-сером асфальте.
Вика успела слегка промокнуть, прежде чем добежала до дверей. Отдышавшись у зеркала и приведя себя в порядок, она огляделась. Весь холл был просто забит народом. В толпе угадывалась нестройная, разбитая на кучки очередь до дверей приёмной комиссии.
Не успел дядя Костя припарковаться у забора Универа, как по крыше авто застучали первые капли.
- Сиди, куда ты так торопишься, – остановил дядя Алексея, – дождь закончится и пойдёшь.
Парень напряжённо вздохнул. Сидеть и ждать для него было сейчас самой тяжёлой пыткой. Очень хотелось быстрее закончить все дела и приехать к ней. Увидеть её улыбку, услышать её голос. Он и не подозревал, что бывают настолько нестерпимые желания. И признаться. Ожидание конца гораздо мучительнее его самого.
С крыши соседнего дома, минуя водосток, резво сбегали сверкающие струйки, ударяясь об асфальт, на доли секунды выстраивали хрустальную воронку и тут же рассыпались ртутными каплями, наполняя прозрачную лужицу.
- Сиди, успеешь, – снова одёрнул его дядя. – До автобуса у тебя всё равно два часа. Зачем мокнуть?
Алексей послушно откинулся на подголовник и закрыл глаза.
В какой-то другой, прошлой жизни они вот также сидели с Андреем в машине под проливным дождём. Тогда он говорил такую ерунду. Просто он не знал насколько любит Рики. Теперь знает, только делает что-то не то. Кстати, имеет ли смысл вся эта суета с подачей документов, поступлением, переписка с Марго и вообще всё, если без неё он жить не сможет?
- Ой, Вика, привет! – вдруг коснулась её плеча худенькая темноволосая девушка.
- Катя? – удивилась и обрадовалась Вика. На подготовительных курсах девочки очень сдружились. Вика была искренне рада видеть будущих однокурсниц и подруг.
- Да, мы с девчонками приехали документы подавать, а потом погулять собирались, только ливень начался. Смотри, вон Ксюша, Лена, Зайка. Девчонки! – окликнула подружек Катя, – Вика приехала!
- Вика! – радостно завопили девчонки и бросились обниматься.
- Пойдём с нами, а то народу столько, что до завтра можно простоять.
Вика, под тяжёлые и недовольные вздохи несчастных абитуриентов, прошла в начало очереди и спряталась за подружек, вполголоса отвечая на их расспросы из серии «Как лето провела?»
Приём документов шёл довольно быстро. Худенькая, строгая тётушка бойко выкладывала на стол: анкету, заявление, личную карточку, аккуратно показывала карандашом, где поставить подпись, а где написать свои данные, быстро собирала бумаги, сшивала их степлером и укладывала в цветные папки вместе с аттестатами, грамотами и прочими повышающими балл документами. Только народ всё никак не кончался…
А вот дождик кончился.
- Вик, мы тебя на крылечке подождём, – шепнула ей Зайка, освобождая место у приёмного стола.
Вика очень быстро заполнила все документы и выскочила из душного холла на улицу. На свежий, промытый ливнем, шуршащий, поскрипывающий и капающий воздух.
Девочки столпились на крыльце. Ленка зачем-то закутывалась в ярко-голубой полиэтиленовый дождевик.
- Девчонки, а вдруг опять накроет? – хихикнула Катька.
- Запросто, – надула губки Ксения, – и почему я зонтик не взяла?
- Вик, пошли с нами. Отметим подачу документов. Тут кафешка есть классная! – предложила Катя.
Вика задумалась и грустно покачала головой:
- Девочки, я очень рада, что вас увидела, но мне пора. У меня автобус. Я обратно в деревню… – робко и печально сказала она и до боли закусила губу.
До автобуса оставалось ещё полтора часа, но почему-то Вика соврала. В Высоково её тянуло с непреодолимой силой.
На запястье громко, пронзительно-тоскливо пискнули часы.
- А если всё-таки дождик? – обеспокоилась Зоя.
- Да и пофиг, – махнула рукой Вика, развернулась и быстро-быстро зашагала направо к маленьким воротцам.
Растревоженные таким стремительным ливнем заросли сирени и жасмина томно вздыхали, стряхивали с листьев поблескивающие на солнце капли. В воздухе стоял запах мокрой пыли. С оглушающим шорохом за оградой Университета мчались по проспекту машины, наслаждаясь отсутствием пробок.
На просторном крыльце первого корпуса топталась компания девчонок. Они негромко переговаривались, хихикали, недоверчиво поглядывали на небо, протягивали ладошки, убеждаясь, что дождь всё-таки кончился. Одна из подружек суетливо, смешно одёргивала ярко-голубой шуршащий дождевик.
Алексей на ходу перекинул рюкзак со спины вперёд и достал папку с документами. Он не хотел терять ни секунды. Дождь и так слишком его задержал.
У двери приёмной толпился народ. Хорошо, что у стола с табличкой «ВМК» было свободно.
Длинноволосый юноша, по-видимому, аспирант этого самого факультета, лишь удивлённо поднял глаза, когда на стол перед ним Алексей излишне резко, с хлопком положил папку с документами.
- Так, что тут у вас, – с привычно скучающим выражением лица парень открыл папку, – а… понятно, – взгляд его остановился на Стэндфордском сертификате, – Алексей Олегович? Измайлов? Одну минуту, я сейчас, – парень суетливо подорвался и унёсся в неизвестном направлении.
Аспирант вернулся быстро. За ним семенила невысокая строгая женщина с чёрной папкой, крепко прижатой к груди, и седовласый, долговязый мужчина, степенно вышагивающий рядом.
«Что-то слишком много внимания к моей персоне, – занервничал Алексей, – похоже, по-быстрому от них отделаться не получится».
Но вопреки огорчению, процедура заняла не больше десяти минут. Как оказалось, делегатов интересовал в большей степени не сам Алексей, а его Стэндфордский сертификат.
Пока Лёшка заполнял анкету, мужчина и женщина чуть ли не под микроскопом изучали американскую бумагу.
- Ну что ж, поздравляю, – седовласый мужчина пожал парню руку, – всего доброго, до встречи в учебных аудиториях.
- Спасибо, – кивнул Алексей и чуть ли не бегом выскочил на улицу. Его никак не оставляло чувство, что от него то и дело ускользает что-то очень важное, и надо поторапливаться. С другой стороны, все эти задержки и заминки давали лишние минуты на раздумья и подбор слов.