Вика послушно прошла за стариком.
Странный разговор длился недолго.
- Вадим бестолковый. А в тебе память предков сильнее. По женской линии, по крови память передаётся, поэтому ты сама всё сможешь вспомнить, – старик только едва тронул пальцем Викин висок, – всё увидишь, когда к истоку придёшь. Тогда узнаешь, почему вам нельзя вместе быть. Гибелью грозит ваша любовь. Для Вадима я уже сделал всё, что мог. Теперь ты должна его отпустить, дочка.
Вика только глазами хлопала.
- К какому истоку?
- Там, где всё началось. У каждой истории, как у каждого ручья исток есть, и есть конец, как глубокий омут под сверкающей поверхностью озера.
Вика уже поняла, что дедушка Вадима говорит одними загадками, но всё же рискнула спросить: – Как же так получилось, что мы брат с сестрой и не знали об этом?
- Потому и не знали, что деды не роднились, хотели уберечь от злого рока. Я – единственный, кто всю родню знает. Дед твой мне троюродный брат, но ему лучше не знать того. И вам с Вадимом лучше бы вообще не встречаться. Но судьба любит играть в такие игры, – старик помолчал, грустно поглядывая на Вику, – А теперь иди, дочка, всё ты теперь знаешь и совсем скоро увидишь, как всё было. А сейчас пора, чай они уже допили.
Солнце снова навалилось всем весом, едва ребята вышли из тени крыльца. В перегретом воздухе над деревней стояла золотистая пыль. За околицей вниз по склону сбегала белая от солнечного пекла дорога.
По пути Вика обдумывала странные слова старика, о том, что она сама всё скоро увидит, о том, что клад ни в земле, ни под водой и о том, что никаких ведьм не существует... Но больше всего её тревожила грозящая беда ей и Вадиму, если она его не отпустит. А не может она пока его отпустить. И вроде бы старается, но они будто неодимовые магниты не могут сосуществовать на расстоянии. Но это же не любовь. Любит она только Алексея. А Вадим... Ну что Вадим..? Просто ей очень хорошо, когда он рядом. Братишка...
Снова начало саднить горло. Так бывает в самую жаркую погоду. Даже дедушкин чай не особо помог. Пить очень хотелось, и не ей одной.
Марго то и дело вытирала лоб, перекидывала свою длинную каштановую косу с одного плеча на другое, тяжко вздыхала. Яна, с самым несчастным видом, плелась рядом. Вадим шёл где-то позади.
Удивительно, но никто не спрашивал об их с дедом разговоре. Хотя Вика бы и не смогла сейчас дать хоть один вразумительный ответ.
Путники почти спустились с холма, далеко впереди поблескивали серебром крыши Колково, а Высоково всё ещё пряталось в низине. Берёзки вдоль дороги давали тень, но от неё не становилось прохладнее, наоборот здесь ещё сильнее наваливалась плотная, неподвижная духота.
В горло будто соли насыпали и в нос тоже. Невыносимо хотелось сделать хоть один глоточек воды, или хотя бы прополоскать рот.
- Как же пить хочется, – простонала Яна, – я сейчас умру.
- Я уже расплавился, – вздохнул Вадим, искоса поглядывая на Марго. А про себя вдруг подумал, что его ледяное сердце тоже потихоньку начало подтаивать.
- Тут родник есть недалеко, – вдруг вспомнила Вика, кашлянула и, с трудом выговаривая слова, продолжила: – только я не уверена, что найду его.
- Ну, пожалуйста, – в один голос простонали девчонки.
- Я тут лет десять не была, – Вика с раздражением потёрла рукой шею. – Может заросло уже всё, – и свернула на узенькую тропку.
Помедлив, друзья отправились за ней. Метров через двадцать Вика остановилась. Тропинка сворачивала к деревне, впереди стеной стояли заросли тальника и бузины, а родник, насколько Вика помнила, находился прямо по курсу. Только вот где? Она с надеждой оглянулась на ребят, глубоко вздохнула и решительно шагнула в кусты.
- А я понял! – крикнул ей Вадик и первый же отправился следом. – Это тот самый родник, источник, из которого – ручей, что потом – в озеро. Которое заросло... А ты уверена, что эту воду пить можно?
Некстати вспомнились деревенские байки про водяных и болотников. Его личная встреча с русалочкой... Эх, если бы не дедов амулет, ещё неизвестно, чем бы дело закончилось. И он никогда бы не узнал, что Вика его сестра. А Марго вовсе не такая высокомерная штучка, как показалось на первый взгляд. На самом деле – классная девчонка.
Тонкие прутики переплелись у самой земли. Зелёно-коричневая сеть пружинила под ногой. Вика отодвигала рукой ветки, а они тут же смыкались за её спиной так, что друзьям приходилось поторапливаться, чтобы не отстать. Прогулка по зарослям оказалась утомительной. Вику напрягало весьма вероятное присутствие пауков и прочей живности на длинных стеблях борщевика, валерианы и таволги, качающихся перед самым лицом. Вадик, наверно, досадовал, что не он протаптывает путь и всё норовил обойти Вику, но она не уступала дорогу. Марго тяжко вздыхала. А Яна… Янка в своём амплуа, вдруг оживилась от чарующего биоразнообразия и теперь крутила головой, рассматривая всё подряд. Ладно хоть латынью не ругалась. Она периодически останавливалась, щупала, срывала, растирала пальцами, нюхала… под снисходительные усмешки Марго.
- О! Чечевички бузины, – вдруг громко прошептала ботаник, рассматривая тонкий серо-коричневый ствол, усыпанный тёмными черточками.
- Чего? – резко обернулся Вадик. Марго с разгона налетела на него, упёрлась ладонями в плечи, отпрянула, зацепилась ногой за толстую ветку, и, потеряв равновесие, начала падать, беспомощно взмахивая руками.
- Осторожно, – Вадик быстро поймал девушку, чуть прижав к себе.
- Спасибо, – Марго, переступив на шаг назад, предпочла освободиться от объятий, и парень с грустной усмешкой отпустил её.
– Чечевички бузины, – покачал он головой и мечтательно улыбнулся.
Вика сердито оглянулась:
– Вы чего там застряли?
- Чечевички бузины изучаем, – откликнулся Вадик и с хитрой улыбкой оглянулся на Марго. Та опустила глаза и тоже улыбнулась.
Да, поймать падающую девушку – самое лучшее начало отношений, – Вика вспомнила себя и Лёшку, грустно усмехнулась. – Может у этих двоих и получится что-то. Вадим, он же такой... настоящий. Вот бы Марго это поняла.
Под ногой начало чавкать.
- Близко уже, – фыркнула Вика. – Не отставайте.
«Близко» оказалось метрах в десяти. Вика сама удивилась, что не сбилась с направления в этих кустах. Откинув в очередной раз ветви, она остановилась, с радостью оглядывая пятачок, лишённый зарослей и покрытый изумрудно-салатовым мхом. Под невысокой бархатно-зелёной кочкой виднелась железная труба, выпускающая перевитую серебристую струйку. Жидкий хрусталь сливался во врытый в землю огромный чугунок, а из него бежал говорливый ручеек, теряясь среди мшистых кочек.
Вика присела на корточки, набрала воды в ладошки и сделала пару глотков.
- Ну как? – нетерпеливо спросил Вадим.
- Здесь, – она встряхнула руки и набрала новую порцию, – самая вкусная вода.
Друзья присели в кружок у родника, по очереди пробуя воду, споласкивая руки и умываясь, наслаждаясь прохладной и действительно самой вкусной на свете водой. Марго подняла глаза на Вадима, ощутив его внимательный, пристальный взгляд. Повела бровью и улыбнулась с немым вопросом на губах. Вадик подмигнул ей, может слишком нахально, потому что тут же получил пригоршню ледяных брызг в лицо. Мотнув головой, он счастливо зажмурился и украдкой облизнул губы, словно пробуя вкус воды, побывавшей в ладонях Марго.
Вика не могла оторваться от родника. Она набирала пригоршню за пригоршней, выпивала, чуть потирала руку, закоченевшую от ледяной воды, и снова подставляла ладони под струйку.
- Эй, сестрёнка, – кивнул Вадим, – может хватит?
- Не-а, – в перерывах между глотками ответила Вика.
- Смотри на заболей.
- Я не болею…
- Ну-ну, я же о тебе забочусь.
- Угу, – сквозь воду во рту.
Обратный путь никого уже не пугал, только утомлял. Даже Яна успокоилась и ни на какие чечевички уже внимания не обращала.
Но стоило ребятам выйти на дорогу, жара снова накрыла их плотным душным покрывалом. Горло начало ещё сильнее саднить, противная «солёность» поднялась до носа. Разговаривать не хотелось вообще.
Ребята доплелись до деревни и молча разошлись по домам.
Вика даже в прохладном полумраке чулана, куда донесли её гудящие ноги, никак не могла остыть. Она без сил лежала на старой кровати, разглядывая слепяще-яркий кусочек неба в маленьком квадратике окошка. От этого глаза начали слезиться. От мокрых глаз Вика принялась шмыгать носом, а потом его совсем заложило. Горло продолжало ныть, а во рту то и дело собиралась тягучая солёная слюна, сглатывать которую становилось всё труднее. Голова наполнилась тяжёлой гудящей болью, тело покрылось мурашками, а воздух превратился в миллион мельчайших ледяных иголок, что прокатывались по коже при малейшем движении.
Вика закрыла глаза. Мысли тут же унеслись галопом вслед сегодняшним приключениям. Почему-то то и дело перед глазами возникала горсть воды, что бросила Марго в лицо братишке. И его счастливая улыбка.
Вспомнились слова деда, что она сама всё увидит, когда придёт к истоку. А сегодня она пришла к истоку ручья... Есть ли в этом хоть какой-то смысл? И что она должна увидеть? Вспомнилась легенда из Янкиного блокнота... А ведь оказалось, что можно в сестру влюбиться, ещё как можно. Особенно, по пятому колену... Ну и совпадения. А девочка, что эту легенду написала – Макарова У.? Уж не моя ли это Ульяна? Ещё страннее, что Янка назвала её тёзкой. А Ульяну мама Яночкой называет...
Мысли совершенно запутались. И если бы Вика чувствовала себя получше, она бы обязательно удивилась своим догадкам. Но сейчас в полубреду всё это пронеслось сквозь сознание, как набор нерешённых вопросов. Окончательно запутавшись, Вика отключилась, просто провалилась в глухую, горячую темноту.