В знаменитой серии «Великие музеи мира» издательства СЛОВО/SLOVO вышел альбом «Музей Гетти. Лос-Анджелес», отпечатанный в Италии и содержащий более 380 иллюстраций высочайшего качества. В издании рассказывается об истории создания и развитии музея, собирательских особенностях основателя, легендарного промышленника и коллекционера Пола Гетти, принципах формирования коллекции, а также описаны и проиллюстрированы великие произведения искусства, которые в нем хранятся и экспонируются по сей день.
Музей Гетти был создан целиком и полностью одним человеком: и сама богатая коллекция предметов искусства, и мебель, и книги, и вилла в Малибу, одно из первых зданий музея, и даже нынешний огромный современный музейный комплекс в Лос-Анджелесе — все это обязано своим существованием Полу Гетти, его коллекционерской страсти и предпринимательскому гению.
Эта книга знакомит читателей с Музеем Гетти, крупнейшим культурным центром на Западном побережье США, и представляет лучшие произведения из его живописной коллекции. Основанный в 1954 году одним из самых богатых людей мира — Полом Гетти — сегодня этот музей владеет великолепными творениями европейских художников эпохи Возрождения и Нового времени, коллекцией греческих, этрусских и римских древностей, а также первоклассным собранием французской мебели и декоративно-прикладного искусства XVIII века.
Издание посвящено живописной коллекции Музея Гетти, сформировавшейся по меркам истории крупнейших художественных музеев мира очень быстро, но, несмотря на краткий срок своего существования, обладающей рядом выдающихся произведений мирового искусства. В рубрике «Книжное воскресенье» журнал Точка ART публикует главу, посвященную испанской живописи XV–XX веков.
Эль Греко «Распятие»
Экстравагантный и непокорный Эль Греко были известен всевозможными выходками и редко подчинялся требованиям заказчиков, предпочитая в живописи собственное видение. Его творчество стало сплавом традиции византийской иконописи, сохранявшейся на Крите, где он родился, и живописных открытий Венеции, где на него произвели неизгладимое впечатление колорит и манера письма Тициана и движение и свет Тинторетто. Немало повлияли на него и работы Микеланджело, увиденные мастером в Риме. Известный в первую очередь своими психологическими портретами, он был и одним из первых в Европе пейзажистов — достаточно вспомнить его виды Толедо.
В работе из Музея Гетти Эль Греко совмещает выразительный образ распятия с экспрессивным пейзажем. Он изображает Христа на Голгофе — лобном месте, своим названием обязанном черепам, которые складывались на месте казни преступников, — и Иерусалим на заднем плане. Эль Греко убирает всех других персонажей евангельской истории, чтобы зритель мог сосредоточиться на образе Спасителя и его страданиях. Характерные искаженные пропорции тела и яркие цвета подчеркивают переходный момент между жизнью и смертью, когда Христос превозмогает мучения и отдает свой дух в руки Отца. Свет играет на волнистых формах, освещая фигуру на фоне темного заднего плана. Грозовые облака сгущаются, всполохи молний оттеняют нарастающую бледность тела, которое оставляет жизнь. Глаза Христа устремлены в небо, прочь от человеческих останков на земле, символизируя его триумф над смертью. Эль Греко со своей мастерской создал несколько версий этого сюжета. Точный смысл всадников с флагом на заднем плане неизвестен, хотя они повторяются в большинстве вариантов. Эта картина оставалась вне поля зрения исследователей до 1950 года, когда ее приобрели на барахолке испанские владельцы, от них она в 2000¬м попала в Музей Гетти.
Хусепе Де Рибера «Евклид»
Сидящий за столом пожилой мужчина, фигура которого выступает из глубокой тени, держит в руках потертую книгу с разными геометрическими рисунками, псевдогреческими надписями и вымышленными буквами. Хусепе де Рибера тщательно проработал морщинистый лоб героя и неопрятную бороду, оборванную одежду и грязные руки, чтобы донести простую мысль: перед нами человек, которого материальные вопросы волнуют меньше, чем предметы интеллектуальные. Это Евклид — прославленный античный математик, известный своим геометрическим трактатом Начала.
В Неаполе Рибера создал целую серию портретов выдающихся мудрецов древности, поданных с замечательной непосредственностью и лишенных всякого налета благородства и рафинированности. Работая в манере Караваджо, Рибера вслед за ним предпочитал моделей низкого происхождения, а в картинах на сюжеты из житий святых и сценах мученичеств отличался натурализмом, шокировавшим публику. Его «поэтика отвратительного» оказала влияние на таких мастеров, как Франсиско де Сурбаран, Сальватор Роза и Лука Джордано.
Бартоломе Эстебан Мурильо «Видение святого Франциска из Паолы»
Картина изображает небесное видение святого Франциска из Паолы, основателя нищенствующего ордена минимов, известного строгостью своего устава. Святой видит в лучах золотого света и в окружении херувимов латинское слово «Charitas» («Благотворительность») — это девиз ордена, начертанный на его гербе. На заднем плане можно увидеть фигуру святого на берегу с двумя коленопреклоненными спутниками. Эта сцена отсылает к истории о чуде, когда Франциск успокоил бурное море и перевез путешественников, упустивших свой корабль, через Мессинский пролив на собственном плаще. Пожилой и скромно одетый святой взирает на небесное послание с выражением почтительности, подчиненности и исполненного долга.
Простота изобразительного решения, приглушенные краски, свободная работа кистью и ощущение гармонии — все это черты позднего стиля Мурильо, присущие его работам на религиозную тематику. Прожив всю жизнь в испанской Севилье, Мурильо добился невероятного успеха и основал местную Академию художеств. Много копируя с Рубенса и ван Дейка, он отошел от более реалистической манеры, характерной для его раннего творчества, и создал вариант изящного и грациозного стиля рококо до его фактического сложения во Франции.
Висенте Лопес-и-Портанья «Святой Себастьян со святой Ириной»
Работа иллюстрирует известный эпизод из жития раннехристианского мученика Себастьяна: после того как в нем признали христианина, римские лучники пронзили его стрелами, привязав к дереву. Извиваясь от боли, Себастьян возводит глаза к небу, пока святая Ирина вытаскивает стрелы из его тела. Чтобы сделать композицию более интересной, художник включил в нее фигуру молодой помощницы справа, удерживающей руку Себастьяна. На его согнутой ноге видна открытая рана, из которой уже вытащили стрелу. На переднем плане колоритно разложены римские доспехи — аллюзия на то, что Себастьян был римским военачальником.
Эмоциональный накал и драматизм истории, не раз изображавшейся художниками со времен Возрождения, входят в противоречие с палитрой пастельных цветов и белильно-сливочной манерой письма, демонстрирующей наступление эпохи рококо. Висенте Лопес-и-Портанья, умелый и талантливый живописец, считался лучшим портретистом Испании своего времени и делил с Франсиско Гойей титул первого придворного художника в Мадриде.
Франсиско Гойя «Портрет маркизы Сантьяго»
Маркиза Сантьяго изображена в полный рост на фоне холмистого пейзажа, по неоклассической английской моде портретов того времени. Знатного происхождения, очень богатая, она взирает на зрителя прямо и надменно. Ее шелковая мантилья свисает до колен, а в руках дама держит закрытый веер. На ее лице броский, вульгарный макияж. Известная разгульным образом жизни маркиза умерла в возрасте 43 лет, через три года после того, как был написан этот портрет. Английский путешественник описывал ее как «очень развязную в манерах и в разговоре и едва допускаемую в женское общество по этой причине».
Не наделенная привлекательной внешностью маркиза была остра на язык и нередко эпатировала публику рассказами о своих ночных приключениях. «Ты похожа на мою новую повозку», — сообщила ей одна графиня, критикуя белила и румяна маркизы. «А ты — на мулов, которые везут мою», — был ответ. Гойя рисовал маркизу дважды: первый раз — когда она была еще ребенком, по заказу ее отца, а второй — в зрелом возрасте, вместе с парным портретом ее мужа, маркиза Сан-Андриан (находится в Музее Наварры, Памплона). Там, где другие стремились передать идеальную красоту с помощью отточенной техники, Гойя шокирует своей выразительной манерой письма. Широкими, быстрыми мазками он набросал темное платье, расшитое золотыми узорами, а на заднем плане — покосившиеся дома и деревья.
Франсиско Гойя «Бой быков. Суэрте де варас»
Перед зачарованной толпой зрителей человек и бык молчаливо противостоят друг другу. Решительно настроенный пикадор наклоняется вперед и собирает все силы, готовясь воткнуть острое копье в неподвижно стоящего быка. На арене вокруг лежат раненые и умирающие животные, и кровавые пятна на животе лошади, на которой восседает пикадор, красноречиво свидетельствуют о событиях, только что развернувшихся здесь. Бык спокойно и невозмутимо смотрит на своего противника, пока группа испуганных людей пытается его отвлечь.
Франсиско Гойя написал эту картину в поздний период творчества, когда экспериментировал с различными техниками. С удивительной свободой Гойя положил краску на холст широкими кистями, мастихином, тряпкой и даже пальцами. Густые темные мазки создают напряжение и динамику, а глубокие тени и безликая толпа на заднем плане делают это противостояние животного и человека по-настоящему зловещим.
Хоакин Соролья «Зал Послов в Альгамбре, Гранада»
Хоакин Соролья начал учиться живописи в 15 лет в родной Валенсии, потом в 18 уехал в Мадрид, где копировал великие полотна в Музее Прадо, а затем выиграл стажировку в Рим и выработал свою знаменитую манеру писать на поверхностях свет пятнами. Пол Гетти приобрел 10 работ Сорольи на аукционе в 1933 году, заметив, что «вряд ли можно представить себе больший контраст, чем между картинами ван Гойена и Сорольи, но, как я привык говорить, я покупаю то, что мне нравится».
Особое внимание художника привлекла игра света и теней на поверхности воды и высушенных солнцем стенах Альгамбры — одного из самых знаменитых архитектурных памятников Испании. На картине, отражаясь в воде, рисунок создают тени тонких колонн. Поверхность воды выглядит текучей и словно по-настоящему влажной, несмотря на то что написана густо и широко. Живопись Сорольи смешивает воедино воду, архитектуру, камень, свет и тень. Крепость-дворец Альгамбра, построенная между 1238 и 1358 годами, была последней мусульманской твердыней в Западной Европе позднего Средневековья. Мавританский архитектурный стиль достиг здесь наивысшей точки развития, создав невесомую, воздушную фантазию, которая будто парит в воздухе, хотя выстроена из камня и штукатурки.
Хоакин Соролья «Раненая нога»
Цветные тени послеполуденного света оживляют эту сцену на берегу и вычерчивают форму предметов — от плеча поранившегося ребенка до текучего моря и играющих в воде фигур. Блики света на руке ребенка, на песке под ногами и на шляпе играющего с ней мальчика мягко захватывают внимание зри теля.
На морском берегу в Валенсии Соролья с удивительной быстротой писал работу за работой, ставя своей художествен ной целью, как импрессионисты до него, передать быстро сменяющиеся эффекты света, воды и движения фигур. Нарочито неряшливая композиция — сродни любительской фотографии — резко обрывает изображение руки ребенка слева и придает происходящему такой же эффект сиюминутности и присутствия, как если бы мы видели эту сцену на пляже собственными глазами.
Хоакин Соролья «Цыганка Пепилла с дочерью»
С прямой спиной и сжатыми губами Пепилла сидит, обнимая рукой свою дочь. И мать, и дочь смотрят прямо на зрителя. В жесте матери и ее позе — точно выверенная смесь заботы и родительской гордости, переданная самым знаменитым художником Испании.
В своей типичной непосредственной манере работы широкой кистью Соролья наслаждается эффектами теплого средиземноморского цвета и воздуха, цветами и рисунком на одеждах женщин. Даже портреты он старался писать на свежем воздухе, а не в помещении, придавая им эффект спонтанности. «Неважно, сколько сил ты потратил на холст, результат должен быть таким, как будто все сделано легко и за один прием», — отмечал мастер в 1909 году.
Главы из других книг издательства на сайте журнала:
История хищения шедевров мирового искусства: глава из книги Гектора Фелисиано «Исчезнувший музей»
Кровавые тайны династии Медичи: глава из книги Марчелло Симонетта «Загадка Монтефельтро»
Саша Окунь. «Кстати…об искусстве и не только»
«Без ретуши. Советский стиль»: глава из книги Александра Васильева
История британского искусства от Хогарта до Бэнкси — глава из новой книги Джонатана Джонса
Филипп Даверио разрушает стереотипы в книге «Дерзкий музей. Длинный век искусства»
#что читать #чтение книг #книжная полка #музей гетти #альбом
