Петр Иванович Иванов был мужем моей тети, подобно ему вышедшей из крестьянской семьи Гжатского уезда Смоленской губернии. Только ее семья была большой и дружной, имела крепкое хозяйство, была зажиточной. Начало его жизни было значительно более суровым. Он родился в Москве 16 июня 1904 г., как тогда называлось, от незаконного брака. Отсюда и фамилия и отчество. Мать работала в прислугах, и мальчик был отдан в воспитательный дом, откуда был взят в крестьянскую семью. У воспитателя, Попова Николая Егоровича, было небольшое крестьянское хозяйство, и как многие малоземельные работал по найму плотником. Воспитательница Попова Екатерина Осиповна с семьей работала в своем хозяйстве. После их смерти в 1919 г. Петр уехал в Москву, где начал свою трудовую жизнь, имея в активе несколько лет сельской школы.
В своей автобиографии он писал: «Поступил я вначале на работу чернорабочим на аэродроме, а также работал на других стройках г. Москвы. В том же 1919 г. я поступил на работу курьером в Наркомздраве РСФСР, где работал до 1920 г. В 1921 г. Биржей труда был направлен в дом подроcтков Рогожско-Симоновского района, который находился на Б. Коммунистической ул., дом 13. Оттуда был направлен в дневную райсовпартшколу Рогожско-Симоновского района, после окончания которой, я был послан в 1923 г. на работу в 12-ю типо-литографию Мосполитграфа, где работал вначале учеником, а потом наборщиком до 1928 года. В 1922 году я вступил в доме подростков в комсомол, а в 1924 г. в указанной типографии в ВКП (б). В этой же типографии я работал также освобожденным секретарем ячейки ВКП (б) – 1928-1929 гг.».
В 1926 г. Петр Иванович женился на моей тете Марии Федоровне, а в 1927 родилась дочь Тамара. Из Москвы тетя Маня с дочкой летом ездили в деревню под Гжатск, где жили младшие братья и сестры с бабушкой Домной Самсоновной и дедушкой Матвеем Дмитриевичем Матвеевыми помогать семье. Здесь она делала все то, что делали крестьяне летом: возила навоз, косила траву, собирала ее в копны. В трогательных письмах 1929 г. она писала своему молодому супругу в Москву. Чтобы он не скучал, что Томуся растет, правда иногда болеет из-за холодного и дождливого лета, лакомится земляникой и маслицем, которое бьет бабушка, о том, что постарается приехать в Москву пораньше и сшить мужу костюм из того материала, который ему удалось купить. Вот такие были у нас мамы: шили одежду своим мужьям, себе и детям. Рассказывала о жизни деревни: цветет во всю сирень, яблони зимой приморозило, но удалось достать полпуда сахарного песку для варенья, в Филисово сгорела рига с зерном. Писала о тех проблемах, которые приходилось решать: «С Троицкого дня начнется покос. Хотя меня это не касается, но жалко Нюсю (так в семье звали мою маму Анастасию - АС). Последнее время у нее сильно болит рука, как она будет косить, не знаю. Врач сказал, что нужны грязевые ванны, но какие уж там грязевые ванны, когда работать некому. К покосу, наверное, наймут работниц».
Петр Иванович вступил в ряды ВКП(б) в 1924г. и сразу стал ее активным членом. Но в 1933 г. началась так называемая «чистка» партийных рядов от буржуазных элементов, в ходе которой бюро ячейки Центрального управления народнохозяйственного учета при Госплане СССР (ЦУНХУ), где Петр Иванович в то время работал, дала ему выговор «за притупление классовой бдительности». Но Комиссия по чистке самого ЦУНХУ на районном уровне исключила его из рядов РКП(б) «как не желавшего бороться на деле с классовыми врагами, ставшего на путь открытой защиты интересов кулацкого хозяйства: Иванов брал под защиту кулацкое хозяйство своего тестя».
«Тесть» к этому времени, а мой дед Федор Матвеевич Матвеев, во всю трудился на стройках Москвы. Профессия строителя всегда была на Руси делом нужным, а смоляне понимали в нем толк. Федор Конь, прославившийся созданием крепостных сооружений второй половины 16 в., был тоже родом со Смоленщины. Дед работал одним из младших управляющих на строительстве домов по улице Воровского (теперь снова Поварская).
Позже стал трудиться на строительстве Московского метрополитена. Остался наградной документ от 14 мая 1935 г., года пуска первой очереди московского метрополитена. На нем за подписью Председателя ЦИК СССР М. Калинина, Председателя СНК СССР В.Молотова и Секретаря ЦИК СССР И. Акулова выражается благодарность ударникам, всему коллективу Метростроя и лично Ф.М. Матвееву за его ударный труд в качестве прораба на строительстве Дома метро.
Судьбу Петра Ивановича решила выписка из протокола Гжатского Исполнительного Комитета от 24 февраля 1931 г. Из нее следовало, что в 1930 г. было подано заявление Матвеева Федора, жителя деревни Молчаново Ленинского Сельсовета, об отказе земли и части имущества. Дословно решение выглядело следующим образом: «Приняли во внимание, что все трудоспособные члены двора гр. Матвеева Федора перешли к другим видам заработка (работа по строительству в качестве специалистов) и трудоспособных членов в хозяйстве не осталось, что хозяйство кулацким не является, а излишек (земли – А.С.) объясняется службой трех членов семьи. Постановление Ленинского Сельсовета от 29/3 – 30 г. о слиянии хозяйств гр. дер. Молчанова Матвеева Федора с хозяйством Матвеева Дмитрия отменить, зачислив землю гр-на Матвеева Федора в количестве 18, 07 десятин и указанный в заявлении инвентарь и постройки в состав ГЗИ (Государственное земельное имущество- АС). Предложить сельсовету усилить работу среди бедняцко-середняцкой части деревни в отношении коллективизации, использовав принятую землю и имущество в первую очередь для колхозов». И уже в сентябре, т.е. несколько месяцев спустя, Комиссия Бауманскиого райкома Партии г. Москвы отменила решение об исключении Иванова П.И. из рядов ВКП (б).
Дед Матвей, который хозяйничал на той земле, умер – в году 35-ом, наш дом в деревне Молчаново Гжатского р-на Смоленской области достался кому-то, кто там жил, а у нас остались семейные предания о тех временах, переданные нам нашими родителями и едва припоминаемые. И фотографии, которые хранились в семье свято. Там в деревне Молчаново похоронены мои прабабушка Домна Самсоновна, прадедушка Матвей Дмитриевич и бабушка Евдокия Дмитриевна (1886-1918), прожившая всего 31 год и родившая шестерых детей – троих сыновей, из которых двое сложили голову за русскую землю в Великую Отечественную, и трех дочерей. Я там никогда не была. Деревня слилась с соседней деревней Алексеевское. Осталась улица Молчановская.
В 1929 г. Петр Иванович был выдвинут на работу в Центральное Статическое управление СССР, где занял должность заместителя заведующим сектором сельскохозяйственной статистики. Началась его карьера хозяйственного работника высших экономических органов Советского Союза: ЦСУ, Госплана, Совнаркома, Совмина. Сохранились письма 1934 г., которые он писал из командировок по сельскохозяйственным районам в качестве уполномоченного от центральных хозяйственных органов своей жене и дочери. Когда я их увидела, я начинала гораздо больше понимать очень многое из того, что читала сначала в учебниках, потом в научных статьях и книгах. Они вызывали в душе горячий отклик, потому что рассказывали о том, как в его судьбе сплелось дело его жизни, любовь к женщине и забота о семье. На обороте фотографии, где он полулежит на земле, которую начинают обрабатывать трактором, читаю: «Одна из лучших страниц за последнее время в моей жизни – весенняя посевная и уборочная компания в совхозе Столбовая».
В одном из весенних писем домой он пишет: «Здравствуйте мои дорогие, милые Мария и дочка Тамуся! Шлю я вам свой сердечный привет и самые лучшие пожелания и крепко целую. Дорогая моя деточка, поздравляю тебя с днем рождения 15 мая и исполнившимися тебе семью годами. Очень жалею, мои дорогие, что я не могу лично притти к вам и вас расцеловать. Желаю тебе, моя дорогая доченька, доброго здоровья, бодрости и весьма желаю, чтобы ты всегда была резвушкой и умницей. Хорошо бы училась и слушалась свою мамусю. Расти и будь славной умницей.
Дорогая моя Марочка! А тебя поздравляю с приближающимся восьмилетием нашей совместной приятной жизни. Тебе, моя дорогая, в свою очередь, желаю также счастья и радости. Желаю тебе, чтобы ты в последующие годы имела обилие продуктов и вообще ни в чем бы не нуждалась. Жаль, что я не смогу вместе с вами провести эти праздничные для нас дни. (Слова про «обилие продуктов» - на злобу дня: только что в стране прошел голод, еще сохранялись карточки).
У нас в совхозе сев идет во все лопатки. На сегодня посеяли 56%, или 158 га. Осталось посеять 124 га числу к 20-22. Сев и посадку картофеля закончим, вот тогда и приеду. Вчера и сегодня здесь страшный холод, холодно и в пиджаке было выходить, холодно даже спать. К вечеру сегодня немного потеплело. Других новостей нет. До свидания, мои милые. Крепко вас целую и жду ответа. Ваш П.Иванов12/V-34. Ночь 11 час».
В осеннюю уборочную страду из того же совхоза он пишет: «Здравствуйте, дорогая Мария и моя милая детка Тамуся! Шлю я вам свой сердечный привет и самые сердечные пожелания и крепко целую. Дорогие мои ребятишки! Извините, что не писал раньше – был чрезвычайно занят. Дорогая Мария! Пиши, что у тебя нового, как проводите время. Получила ли ты деньги за командировку. У нас сейчас производятся следующие работы. Кончили овес, завтра привезут вику. Завтра еду в город. Я повидимому задержусь до 10 октября. Других новостей нет. Крепко вас целую. Ваш П.Иванов». В следующем письме он на их рассказы о том, что соскучились, отвечает, что тоже скучает, но скучать по существу некогда: «В том письме я тебе писал, что поеду к деду. Однако, в виду того, что сейчас идет усиленная уборка картофеля, я съездить не смог, и поеду в следующее воскресенье – свезу ему все имущество и распрощаюсь. Работы у нас остались – картофель и еще кое-какие мелочи. С картофелем нам повезло. Полк предложил 200 красноармейцев, и они нам вырыли 23 га. А мы вот после них 4 дня возим и будем возить еще завтра. Кроме этого, осталось убрать семенной клевер, 1,5 га ячменя и прочей мелочи, и с полем мы, можно считать, разделались. Других новостей нет. Остаюсь любящий вас, крепко вас целую – ваш П.Иванов. 2/X-34 г.» .
Наконец, в третий раз он едет уже в ноябре в Бежецкий район Московской области в роли уполномоченного Госплана СССР по проведению выборов в сельский совет. «Здравствуйте мои дорогие, мои милые Мария и детка Томуся! Шлю вам свой сердечный привет и крепко целую. Поздравляю вас, мои славные, с торжественным и великим праздником XVII годовщиной Октября и желаю вам провести его в добром здравии и весело. Жалко, что не будет меня, но что делать. Приходится очень много бегать. Колхоз от колхоза находится в километрах 1,5 – 2-х, а мне приходится иногда быть в двух колхозах и сельсовете. Питаюсь, можно сказать, неважно. Во-первых, не всегда чисто, а во вторых, не всегда во время. Иногда приходится обедать (как в Москве) в 10-11 часов, только с той разницей, что в Москве еще пообедаешь днем. Ну а здесь я отыгрываюсь утром (ем 3 шт. яиц, 2 стакана молока, чай и еще кое-что). И днем где-либо пью чай. Мясо здесь 6-7 руб/кг, яйца 4,5 руб. 10 шт. и т.д. Других новостей нет. Сегодня пришел в город послать вам и в Госплан письма. До свидания, мои дорогие, еще раз желаю вам хорошо провести праздник. Крепко вас целую. Ваш П. Иванов».
В письмах он волнуется, почему нет писем от жены, о своем быте и наконец о том, о том, как провел праздник: « 6/XI был пленум сельсовета, присутствовало человек 300. Я выступал с докладом. Говорят, доклад сделал приличный. С 10/XI началась отчетная кампания сельсовета. 12/XI начнутся выборы. В моих селениях будут отчитываться 12, 14, 16, а выборы 15, 17 и18/XI. 20 будет пленум сельсовета. Думаю, что я уеду из колхоза 20/XI. До свидания, мои родные, скоро снова будем вместе. Ваш П.Иванов. Жду ответа. 11/XI-34.» Потом были письма, в которых срок возвращения отодвигался по разным организационным причина, в том числе – был плохо подготовлен отчетный доклад председателя сельсовета. Потому сроки выборов отодвинулись. Петр Иванович пишет о том, что много разных проблем, что ложится спать иногда в 2 часа, а вставать приходится чуть свет. Что питается ничего – суп или щи с мясом, на второе – молоко с хлебом. На завтрак жареная картошка, иногда со свининой, яйца. Но иногда в промежутке между завтраком и практически ужином перекусывает очень неприхотливо, если не сказать крайне неосмотрительно: крынка молока и тарелка кислой капусты! Нет бани! Так что условия весьма суровые, но «наш герой не сдается!».
В последнем письме ПИ пишет: «Милый мой друг! Дорогая моя Мария! Славные мои Мурка и Тамуся! Вы, наверное получили мою телеграмму о том, что я 29/XI не приеду, а приеду позднее. Чувствую, мои дорогие, как вы были опечалены и огорчены. Мурочка! Милая! Что делать? Конечно, надоело быть одной. Но я должен тебе заявить, что 5 или 6 декабря – это последний срок, когда я действительно приеду. Конечно, моя командировка затянулась, но что делать? Я выполняю здесь великое дело. Дело партии, и я как коммунист ничего другого сказать не могу.
Славная моя дорогая Мурочка! Если бы ты знала, как соскучился и я. Последние дни я только тобой и живу, только одна ты (конечно, и дочурка с нами и между нами) у меня в голове. Серьезно, я бы очень дорого отдал бы за то, чтобы увидеть тебя и Тамусю. Приласкать вас, поцеловать и никуда от вас не уходить долго, долго! Но, дорогая моя милая голубка, знай – разлука (и большая) она сближает людей. Знай, моя славнушка, что я, по моему, ни разу не чувствовал еще так глубоко, как я тебя горячо и беззаветно люблю. И вот сейчас, сидя один, я думаю, что я еще так горячо, так чисто тебя не любил, и будучи вместе, я просто этой теплоты твоей, ласки не чувствовал той привязанности и любви к тебе. Знай, моя дорогая, что я еще лучше, еще горячей люблю вас (и тебя, конечно, как мою дорогую половину). Мурочка! Это не набор слов, это не лирика. Это действительно то, чем я живу, это та действительность, о которой я думаю, ложась спать, и встаю. Ты мне, моя дорогая, снишься каждый день (и я очень рад, что хотя во сне с тобой).
Дорогая моя Мария! Я приеду, как я уже сообщил, 5 или, самое позднее, 6/ XII. Выборы Советов у нас начинаются 29/XI и к тому времени обязательно закончатся, а то сама пойми, с чем я приеду. Всю подготовительную работу провел, а на самое главное, на что я поехал, не хватило пороха. С чем же я приеду в Москву?» . Эти свои чувства и понимание своей роли в строительстве социализма Петра Ивановича пронес по всей своей жизни.
Новая работа требовала знаний, и в 1935 г. он поступает во Всесоюзную плановую академию им. В.М. Молотова, имевшей своей целью, согласно постановлению СНК СССР от 18/XI 1930 г., подготовку руководящих кадров для системы плановых органов и народно-хозяйственного учета. В стране, охваченной культурной революцией, росло число учебных заведений разного уровня. Перечень изучаемых предметов в Академии, куда поступил Иванов, в принципе не сильно отличался от тех, которые преподавали нам на экономическом факультете МГУ в мои годы учебы: те же диамат, истмат, политэкономия социализма и капитализма, та же история КПСС (тогда – ВКП(б)), статистика – экономическая и теоретическая, бухучет, народнохозяйственное планирование, планирование и экономика промышленности, право, математика. Еще были физика, химия, энергетика. Иностранного языка не было, но был ленинизм. Так формировалась система высшего образования в сфере управления народным хозяйством. И не только в сфере управления: в те годы открывались новые ВУЗы, выпуск специалистов с высшим образованием рос семимильными шагами, шла настоящая культурная революция.
В 1938 г. Петр Иванович освобождается от работы для окончания Академии, и в том же году получает диплом о высшем планово-экономическом образовании с присвоением звания экономиста по народнохозяйственному планированию. По окончании Всесоюзной плановой академии Иванов начинает службу в аппарате Совета Министров СССР (до марта 1946 г. Совета Народных Комиссаров), откуда, проработав более 30 лет, в 1970 г. уйдет на пенсию.
Через два года началась Великая Отечественная война, и осенью 1941 г. он вместе с правительственными учреждениями выезжает в Куйбышев, откуда в 1943 г. возвращается с семьей в Москву. Ровно за 2 года до Победы 10 мая 1943 г. у Ивановых появляется младшая доченька Наташенька. Она родилась как знак грядущей Победы.
За работу во время Войны П.И. награжден орденами «Отечественной войны II степени», «Красная Звезда», «Знак почета» и медалями «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «За оборону г. Москвы». Орден «Знак почета» он получил за участие в строительстве в 1942-1943 гг. новых железных дорог в районе правобережной Волги. Это были стратегически важные объекты, необходимые для разгрузки грузопотоков идущих с эвакуированных на Восток предприятий, изготовляющих боеприпасы и вооружение. Об этом я узнала из газетной вырезки, сохранившейся в бумагах Петра Ивановича. За что были другие награды, могу только догадываться.
В 1944 году он поступает в Высшую (заочную) партийную школу при ЦК ВКП(б), которую заканчивает в 1948 г., получив второе высшее образование. Здесь наряду с традиционными истматом, диаматом, историей ВКП(б) и политэкономией, упор был на историю – всеобщую, СССР различных периодов, международных отношений, а вместо ленинизма шло партийное строительство. Пиком его карьеры стало назначение в 1951 г. заместителем начальника Хозяйственного Управления Совета Министров СССР; на этой должности он проработал 10 лет. Здесь развернулся его хозяйственный талант, пригодились приобретенные за годы учебы знания, опыт и навыки. В круг его обязанностей входил организация строительства зданий, хозяйственных объектов. Но, наверное, главной отличительной чертой его было сочувственное отношение к людям, простота и сердечность в отношениях с товарищами. Петр Иванович был настоящим хозяином, правда в то время их называли хозяйственниками. Он рос вместе со страной, которой служил, и прожил удивительную жизнь, пройдя путь от приютского мальчика до управленца в ранге министра.
Жизненный путь Иванова был тесно связан с судьбой людей его поколения в тот период, когда Россия оказалась историческим новатором в прокладывании путей в будущее. Александр Зиновьев, родившийся на 18 лет после него, писал об этом феномене взлета в своей книге Исповедь отщепенца: «Мы были первопроходцами, колумбами исторических поисков человечества. На Западе прилагают титанические усилия к тому, чтобы не заметить, занизить и исказить историческое творчество русских людей. Чтобы какие-то лапотники делали исторические открытия – такого не должно быть! Но это все-таки произошло, и с этим, так или иначе, придется считаться». Сегодня эти слова звучат сновой силой. Но теперь наше историческое творчество приходится защищать военными действиями.
У Петра Ивановича, как и у многих миллионов простых русских людей, считавшего Сталина вождем, спасшим Отечество, была своя правда. И когда я читаю Чуева, который подписывается: «Чуев Феликс Иванович. Советский поэт, публицист, сталинец», я не только понимаю его, как теперь любят говорить, «мотивацию», но и не могу не уважать его – как гражданина Великой Державы, которую создавали мои и его предки, он сам под водительством руководителя этой Державы. Когда я вижу книгу Сергея Никитовича Хрущева, пытающегося доказать, что именно его отец возглавил создание Сверхдержавы, меня не охватывает негодование – мне просто смешно. Зачинщика современного развала сын ставит во главе того, что собиралось и сохранялось совсем другими и другим.
Став взрослой, выбрав в качестве профессии обществоведение, я не могу переступить через тогдашнее свое ощущение чего-то важного и значительного происходившего в то время. Да и разве это возможно? Подобное ощущение уходит в подкорку сознания. По всему поэтому я поняла многое из того, что говорил и про что умалчивал Петр Иванович. Прежде всего, я поняла, за что он сильно недолюбливал Никиту Сергеевича. До сих пор помню, как летом 1954 г., в начале целинной эпопеи, Петр Иванович в разговоре со старшей дочерью Тамарой, ставшей уже экономистом-профессионалом, обсуждал проблему освоения целины, насколько обоснованным было это решение. Оба они считали, что лучше было бы все средства, пущенные на это дело, вложить в сельское хозяйство районов традиционного земледелия, то есть в русскую деревню.
Оказывается, они были совсем не одиночки. Тогдашний Председатель Президиума Верховного Совета СССР К.Е.Ворошилов, который только что вернулся из поездки по Смоленской области, узнав о том, что для освоения целины перебрасывается вся сельскохозяйственная техника, с грустью заметил: «А в смоленских деревнях еще кое-где люди на себе пашут»,- так писал Брежнев в своих воспоминаниях . У Петра Ивановича, выходца как раз из смоленского крестьянства, все «экзерсисы» Хрущева в области сельского хозяйства, включая целину, кукурузу, чумизу (было и это), отмену травополья, возвращение его, защиту коневодства, требование его ликвидации - вся жуткая мешанина необоснованных решений не могла не вызвать возмущения. Но о его политике в деле развенчания роли Сталина в семье никогда не говорили. Это была самая мучительная для него тема, о чем я стала догадываться значительно позже.
На фотографии, сделанной 7 ноября 1966 г. во время демонстрации, посвященной 49-йгодовщине Октября, Петр Иванович со знаменем парторганизации в руке. Ему всего 62 года, но выглядит он каким-то очень усталым и явно старше своих лет: уже 10 лет нет его любимой жены и тринадцать – любимого руководителя. На обороте карточки рукой секретаря парторганизации А. Кочеткова (на фото он рядом) написано: «Сорок два года эта рука крепко держит знамя нашей Партии». В это время я училась в аспирантуре, и он убеждал меня вступать в Партию, говорил, что готов дать мне рекомендацию: верил ей и в меня. Петр Иванович умер в 1973 г., таких, как он, становилось все меньше и меньше. В конце концов, держать знамя Партии, то есть Советского государства, стало некому, и оно рухнуло, погребя под своими обломками большую часть народов некогда великой страны. Однажды, еще в 1994 г., крестивший меня Батюшка, отсидевший в местах, как говорится, не столь отдаленных, сказал: «Надо было чуть-чуть подправить, а они все разрушили». А один из «них» подтвердил: «Хотели как лучше, а получилось как всегда».
Свои убеждения дядя Петя старался привить нам с сестрой Наташей, родившейся в 1943 г. Осенью 1953 г. он привез нас с сестрой к новому высотному зданию МГУ, чтобы рассказать, по чьему указанию оно было выстроено, какие возможности открывает учеба здесь, объяснить величие замысла и показать всю красоту его выполнения. И тогда я дала себе слово, что буду учиться в МГУ, во что бы то ни стало. Экономический факультет, куда я поступила в 1958 г. находился не здесь, а на Моховой. Но все-таки это было единое целое – естественные и гуманитарные факультеты Московского университета. Мой муж Попов Александр Кондратьевич, родившийся, как и я, в 1941 г., учился здесь, на Ленгорах, на физфаке. С того далекого осеннего дня 1953 г. прошло так много лет, и эти годы так изменили нашу жизнь. Но здание МГУ, парящее над Москвой, отсылает к лучшим дням молодости и остается залогом надежды.
