Поскольку специальная военная операция России продолжается, западные политики начали искать способы поддержать пострадавшую экономику Украины и профинансировать ее восстановление. Их внимание все чаще обращается на активы в миллиарды долларов, которые западные страны заморозили в рамках беспрецедентного комплекса санкций, введенных Соединенными Штатами и их союзниками
Крупнейший транш этих замороженных активов связан с Россией и оценивается почти в 300 миллиардов долларов. Он состоит из валютных резервов, принадлежащих центральному банку России, в том числе по меньшей мере 38 миллиардов долларов находятся в Соединенных Штатах. Значительные активы также принадлежат другим российским правительственным учреждениям, государственным предприятиям, а также частным корпорациям и частным лицам, которые были подвергнуты санкциям в результате действий России.
Высокопоставленные официальные лица США выразили заинтересованность в предоставлении Украине некоторых или всех этих активов, и за последние несколько недель многочисленные наблюдатели выдвинули соответствующие предложения. Некоторые из них были сосредоточены на активах российского центрального банка, в то время как другие стремились включить сюда также активы других российских юридических и физических лиц.
Но эти предложения не всегда в полной мере учитывают беспрецедентный характер того, что они предлагают, или внутренние и международные правовые вопросы, которые могут нарушить такие действия. Соединенные Штаты игнорируют эти вопросы на свой страх и риск.
Внутренняя и международная правовая защита, которую Соединенные Штаты обычно распространяют на иностранные активы — и особенно на активы иностранных государств и центральных банков, — является основным фактором, способствующим центральной роли, которую Соединенные Штаты играют в мировой экономике. Компрометация их может не только нанести ущерб экономике США, но и ограничить экономические инструменты, такие как экономические санкции, которыми Соединенные Штаты смогут пользоваться в будущем.
Существуют ли юридические полномочия для ареста, какие ограничения Конституция накладывает на способность Конгресса санкционировать захват, и приведет ли захват к нарушению Соединенными Штатами международного права? Хотя конфискация активов может сыграть определенную роль, такие меры повлекут за собой целый ряд давних юридических и связанных с ними политических проблем, которые могут быть особенно важны в условиях усиления геостратегической конкуренции и ослабления глобальной экономики. По этой причине любое такое предложение заслуживает тщательного изучения.
Существующие юридические полномочия
Некоторые наблюдатели утверждают, что президент уже имеет такие полномочия в соответствии с Законом о международных чрезвычайных экономических полномочиях, который дает президенту широкие возможности для регулирования иностранных активов и обеспечивает правовую основу для различных санкций, связанных с Россией. Другие указывают на гражданскую конфискацию как на возможный путь к решению проблемы. Ни то, ни другое не является серебряной пулей.
Верховный суд США признал, что “предоставление этим Законом полномочий не включает в себя полномочия на передачу (т.е. получение права собственности на) иностранные активы” в двух отдельных случаях. Министерство юстиции аналогичным образом приняло толкование данного Закона.
Конгресс внес поправки в Закон в 2001 году по просьбе Джорджа Буша, но только в ситуациях, когда “Соединенные Штаты вовлечены в вооруженные действия или подверглись нападению со стороны иностранного государства или иностранных граждан”. Эти усилия по законодательной реформе красноречивы, поскольку никаких поправок не потребовалось бы, если бы исполнительная власть или Конгресс понимали, что данный Закон уже предоставляет полномочия по регулированию иностранных активов в более общем плане.
Теоретически администрация Байдена могла бы утверждать, что Соединенные Штаты каким-то образом уже вовлечены в “вооруженные действия” с Россией из-за Украины, чтобы соответствовать условиям, изложенным в этой поправке. Но это пока не сделано: указ от апреля 2021 года, который использовался для замораживания различных активов, связанных с Россией, определяет “чрезвычайную угрозу национальной безопасности, внешней политике и экономике Соединенных Штатов”, но не “вооруженные действия” или “нападение” в соответствии с поправкой 2001 года.
Характеризовать действия России на сегодняшний день, включая ее кибератаки, как “вооруженные действия” или “нападение” на Соединенные Штаты, - значит противоречить политике администрации по ограничению риска эскалации.
Другим правовым средством, которое исполнительная власть уже использовала для ареста определенных активов, связанных с Россией, является гражданско-правовая конфискация. Этот процесс позволяет федеральным правоохранительным органам инициировать гражданский процесс для получения права собственности на активы, используемые в преступной деятельности.
Администрация Байдена уже использует эти полномочия для координации с иностранными союзниками в рамках международной целевой группы для “замораживания и ареста активов ключевых российских элит”. Администрация также предложила законодательные изменения, которые, среди прочего, ускорят процедуру конфискации, разрешат конфискацию имущества, используемого для облегчения уклонения от санкций, и ввести уголовную ответственность за “сознательное или преднамеренное владение доходами, непосредственно полученными от коррупционных сделок с российским правительством”.
Предполагая, что прокуратура сможет получить достаточные доказательства в поддержку уголовных обвинений, этот подход может сработать в отношении замороженных активов, принадлежащих российским олигархам и причастным к их коррупционной и преступной деятельности. Но представляется маловероятным, что это коснется большинства замороженных активов, принадлежащих российским учреждениям и корпорациям, включая центральный банк России, которые не могут быть четко связаны с деятельностью, которая является преступной по внутреннему законодательству США.
Также не представляется вероятным, что многие другие замороженные российские активы должным образом связаны с военными преступлениями на Украине.
Последним набором правовых полномочий, заслуживающих обсуждения, является правовая защита, которую законодательство США предоставляет иностранным государствам и их активам в соответствии с Законом об иностранных суверенных иммунитетах.
В частности, Закон предоставляет иммунитет иностранным государствам и их агентствам и инструментам от юрисдикции федеральных судов США и судов штатов, за некоторыми перечисленными исключениями. К ним относятся случаи, когда иностранное государство отказывается от своего иммунитета или когда претензия связана с коммерческой деятельностью, связанной с США. Конгресс также отменил меры защиты от суверенного иммунитета в отношении определенных стран, ответственных за террористические нападения на граждан США. Однако эти исключения не согласуются с международным правом и были оспорены в Международном суде.
Иностранная государственная собственность в Соединенных Штатах имеет право на иммунитет от “наложения ареста”, за исключением отдельного набора исключений. Эти исключения, в частности, не распространяются на имущество “иностранного центрального банка или денежно-кредитного органа, хранящееся за его собственный счет”, что обеспечивает ему еще более сильную защиту.
Продолжаются дебаты о том, является ли это адекватным для целей международного права. Существует также некоторая нестыковка в вопросе о том, применима ли правовая защита к гражданской конфискации, поскольку один суд постановил, что это не так, в то время как ученые-юристы достоверно утверждали, что это решение было ошибочным.
Независимо от от того, какой путь изберут политики, Закон может создавать определенные препятствия для усилий по изъятию. И слишком жесткое противодействие этим иммунитетам может привести к зарубежным последствиям для Соединенных Штатов, которые не смогут рассчитывать на получение иммунитета в иностранных судах.
Подводя итог, министр финансов США Джанет Йеллен твердо заявила, что для Соединенных Штатов “сейчас было бы незаконно” арестовывать замороженные активы российского центрального банка. Также отсутствуют правовые механизмы для ареста других замороженных активов, связанных с Россией, помимо использования гражданской конфискации, которую уже проводит администрация Байдена.
Конечно, Конгресс мог бы рассмотреть вопрос об изменении существующего законодательства для создания новых уставных органов и устранения препятствий, создаваемых Законом. Но при этом ему необходимо было бы рассмотреть два потенциально более сложных вопроса: будет ли такое законодательство соответствовать Конституции; и, если да, то подвергнет ли его действие Соединенные Штаты риску нарушения международного права.
Источник: lawfareblog.com
Спасибо за то, что выбрали мой канал. В моем телеграм еще больше информации для думающих людей