В целом теоретики "макиавеллистской школы" главное внимание уделяли не экономическим, а политическим факторам. Для них главное явление — власть, а не собственность, вопреки марксистской концепции о том, что господствующий класс обязательно состоит из собственников средств производства. Не без иронии Р. Арон (в работе "Классовая борьба") по этому поводу пишет:
"Макиавеллистская теория уместно напомнила, что политическая власть всегда и везде осуществляется меньшинством, и что политическая власть так же важна, как и экономическое могущество. Марксисты не любят эту теорию, потому что она плохо прилагается к западным обществам, но зато восхитительно — к советскому обществу".
"Макиавеллистские" теоретики не отрицают, что те, в чьих руках находится власть, пользуются ею для того, чтобы обеспечить себе экономические преимущества, но власть им кажется главным явлением. Итак, революция, которая лучше всего вписывается в макиавеллистскую схему и хуже всего в марксистскую схему — это советская революция. Она представляет собой типичный захват власти меньшинством, которое не было ни обладателем средств производства, ни представителем массы населения, ни выразителем социально господствующего класса, а тем, кто, организовавшись в партию, захватил государство.
Другими словами, октябрь 1917 года и последущие годы подтвердили "макиавеллистский" тезис о самостоятельности политики по отношению к экономическому базису. Политика выступает не детерминированной, а самостоятельной силой.
Индустриальное общество и политическая организация. В наши дни советское и капиталистическое общества есть лишь разновидности одного рода — развитого индустриального общества. В обоих случаях наблюдается одно и то же доминирующее явление: развитие производительных сил. Обе экономики похожи. А различаются они как раз политической организацией.
"Современные индустриальные общества, которым присуще множество общих черт (распределение рабочей силы, рост общественных ресурсов и т.д.), различаются прежде всего организацией государственной власти, причем в этой организации — множество черт от экономической системы и от отношений между группами" (Р.Арон, "Демократия и тоталитаризм").
В этом смысле можно говорить о "примате политики", о примате политических явлений по отношению к экономическим явлениям.
Однако этот "примат политики" не должен заставить поверить в детерминизм, противоположный детерминизму Маркса. Общества не детерминированы односторонне, однобоко — только экономикой. Но они также не детерминированы только политикой, только организацией государственной власти.
Любая теория об односторонней детерминированности всей социальной совокупности лишь одной частью общественной действительности ложна.
Роже-Жерар Шварценберг. Политическая социология. 1992.