(Продолжение (третья часть) из отрывков из моей книги "Я исполнил волю твою!" Приятного прочтения!)
Саид вскоре потерял счет ступенькам, лестница из грубо отесанных камней вела по спирали вверх, сквозь узкие бойницы окон падал тусклый свет. Саид мельком взглянул в окно: светало, и из окна открывался вид вдаль, за горизонт, там далеко зеленела полоска леса, все остальное пространство занимала пустыня, испещренная множеством полос, образованных то ли дорогами, то ли барханами из мелкого камня, наметенного ветром. Где-то там далеко внизу угадывались в светлеющем сумраке ворота в замок и квадратные силуэты домов, сложенные из все того же необработанного камня.
Наконец, они подошли к небольшой деревянной дверце, испещренной причудливыми узорами вязи. Укутанный в черное спутник три раза дернул за висящий шнур потаенного колокольчика. Дверь распахнулась и Саид вошел в небольшой зал с высоким стрельчатым потолком. Обстановка была аскетичной. У стены стоял резной деревянный трон с высокой спинкой, перед ним лежал большой старый ковер пактийской работы. На ковре стоял низенький простой столик, по сторонам которого лежали две большие подушки. Кроме той двери, в которую вошел Саид, в зал вела еще одна большая двустворчатая дверь, также вся украшенная затейливой резьбой. У двери стояли два высоких, закутанных во все черное, стражника с кривыми обнаженными саблями в руках.
Раздался гонг и двери распахнулись. В залу вошел величественный старик во всем белом с длинной узкой крашеной рыжей охрой бородой. С его приходом зал как бы уменьшился в размерах. Старик сел на трон и повелительным жестом указал Саиду на подушку, лежащую возле столика. Саид почувствовал себя пригвожденным к полу внимательным взглядом старика. Ему казалось, что тот читает все его мысли, перелистывает всю его жизнь, как страницы книги, что ничего не может ускользнуть от его проницательного взора. Ослабив силу взгляда, старик медленно оглядел Саида с ног до головы.
- Я - Хасан ибн Ас-Сабах, которого называют Старец Горы. Мой человек подобрал тебя умирающим по дороге сюда. Зачем ты искал меня?
Саид ударился лбом о пол в почтительном поклоне:
- О Великий Старец Горы! Я шел к тебе, исполняя волю своего отца, который завещал мне найти тебя и получить ан-наим. Он сказал, что без этого путь правоверным в Аль-Фирдаус заказан. Никто не может перейти по тонкому волосу в рай. Но говорят, что ты можешь даровать такую милость. Прости меня грешного, если мои слова оскорбили твои уши.
- Я Шейх аль-Джабаль, Владыка ордена хашшашинов и Аламута, грозное слово которого заставляет трепетать правителей всех государств подлунного мира. Я – воин и следую словам пророка Мухаммеда: «Рай покоится в тени сабель». Мои фидаи готовы исполнить любой мой приказ, даже расстаться с жизнью. Я открываю им путь в Аль-Фирдаус, но ценой этому является их собственная жизнь. Вчера ты прошел полпути и ты еще можешь повернуть назад. Если ты скажешь нет, мои люди доставят тебя на место, где тебя нашли, дадут тебе мула, запас еды и воды, и ты сможешь вернуться туда, откуда пришел. Но если ты скажешь да, пути назад уже не будет. Ты будешь принят в орден и станешь саббахитом, одним из нас, людей горных крепостей. Ты пройдешь обучение, научишься быть незаметным на базарах мира, искусным в обращении с острым жалом ножа и сабли, познаешь тайну гремучей смеси, мощь которой способна разрушить даже каменные стены, ты потеряешь чувствительность к боли и страданиям и после обучения ты будешь готов исполнить любой мой приказ, даже ценой своей жизни. Ты познаешь, что твоя жизнь – ничто, есть лишь воля Алллаха, жертва ордену и твой покой. А теперь смотри!
Старик сделал знак одному из стражников и тот, прислонив саблю к стене, в стремительном порыве выпрыгнул из окна, воскликнув: "Хвала Великому Аллаху!" Когда Саид отвел глаза от окна, у двери так же молчаливо стояли два стражника с обнаженными саблями в руках.
- О Великий Владыка, позволь мне сказать. Моя жизнь окончилась в пустыне и если бы не тот великий воин, мое тело и кости давно бы уже стали добычей грифов и шакалов. Я видел взор Аллаха всемилостливого и милосердного и ничто более мне не мило в этом мире. Скажи мне и я выпрыгну из окна. Но если я могу тебе пригодиться, приказывай. Я говорю, ДА.
Старик два раза хлопнул в ладоши и в дверь вошел мальчик с подносом в руках. Мальчик поставил на столик высокий медный чайник и две пиалы, а также маленькое фарфоровое блюдце, на котором лежала продолговатая пилюля коричневого цвета.
- Ты был в раю, но не видел дороги. Сейчас я тебе её покажу и запомни, дорога открывается в момент смерти, если она пришла по моему приказу. Когда ты встретишь её, смерть, тебе будет достаточно сказать несколько слов: "Хвала Великому Аллаху", и ты узришь дорогу под ногами. Иди по ней и она приведет тебя в рай. А сейчас выпей со мной чай и проглоти пилюлю. Ты своими глазами увидишь дорогу и, когда в конце земного пути ты окажешься на ней, она тебе будет знакома.
Когда Саид проглотил пилюлю, оказавшейся довольно горькой на вкус, и выпил пиалу чая, Великий Владыка хлопнул в ладоши и в комнату вошел закутанный в черное воин, который ранее сопровождал Саида к Владыке Горы.
- Слушай меня внимательно. Забудь свое старое имя и прошлое, ты больше не Саид. Пока ты в замке, тебя будут звать фидай, после учебы у тебя будет другое имя и другая прежняя жизнь, ты поступаешь в полное распоряжение дая, считай его приказы и указания моими. Сейчас ты пойдешь с даем в свою келью и там перед тобой откроется путь в Аль-Фирдаус, когда голова твоя очистится от видений, ты приступишь к обучению. Иди.
Саид, следуя по ступеням вниз за молчаливым человеком в черном, заметил, что они свернули в другой коридор и через некоторое время остановились перед небольшой дверцей, в которой было сделано маленькое круглое отверстие. Дверь запиралась на засов снаружи. Человек в черном распахнул дверь, которая вела в небольшую келью с деревянным топчаном, накрытом разноцветным лоскутным одеялом, низеньким столиком и складным деревянным стульчиком. Узкое окно кельи перегораживала крестообразная железная решетка с острыми шипами. Саид услышал, как звякнул засов запираемой двери. С ним стало происходить что-то странное. Он как будто одновременно был снаружи и внутри замка, ему казалось что он может заглядывать в каждую комнату, на любом этаже. Стены комнаты стали светиться и становиться прозрачнее. И вдруг всё пропало. Вместо кельи он увидел себя на незнакомой площади большого города. Его охватило все то же двойственное чувство, он как будто раздвоился. Он ощущал себя стоящим на площади и взирающим на толпу что-то кричавших людей с высоты деревянного помоста и одновременно с этим видел себя со стороны, окровавленным, с истерзанным телом, рядом с палачом, державшим в руке громадный топор.
- Я исполнил волю твою, о Великий Старец Горы! – про себя произнес Саид.
Это видение стало зыбким и он увидел себя голым, стоящим на крутом берегу огненной реки. Река несла свои алые воды между крутыми утесами, бросая жаркие закрученные спиралью всполохи адского пламени вверх. Слева и справа от него у обрыва стояли обнаженные люди и пытались перебраться по узким канатам через огненную пропасть, огонь достигал их и они сгорали в безжалостных языках пламени, корчась и разевая рты в бесшумном крике. А перед Саидом лежал широкий мост, переброшенный через реку и там далеко, за рекой угадывались знакомые очертания божественного сада и звучала тонкая мелодия.
И новое видение пришло на смену этому. Мрачная дымная комната, тлеющие угли очага, жуткие приспособления для терзания плоти. Над ним наклонилось щербатое в оспинах лицо и прохрипело: - Еще живой! Молчит, падаль. И даже раскаленные крючья не развязали его язык, мы ничего от него не добились кроме этого дьявольского смеха. Не человек, а сам дьявол во плоти. Если я продолжу, боюсь он сдохнет и я впаду у дожа в немилость, ведь он просил дотянуть его живым для казни, где наш Малыш славно разделит его на пять частей.
И вот его выносят на помост, ставят на непослушные обожжённые ноги, кто-то громко читает обвинения, он видит, как палач заносит топор и слышит свой крик: Хвала Великому Аллаху!
И это видение размылось и Саид увидел себя, как он держит за руки девушек и танцует с ними в веселом хороводе. Он молод и весел, он смеётся и поет. Его белые
одежды треплет легкий ветер, благоуханно пахнет чайными розами и жасмином, веселые трели птиц вплетаются в мелодичную песню девушек. Никогда еще так его сердце не трепетало, никогда любовь и радость так не переполняли его. И вновь со всех сторон, с каждого куста, дерева, камня, неба, с каждой частицы воздуха он видит обращенный на себя всепрощающий взор Аллаха Великого и Милосердного.