Реальные случаи моей жизни.
Место: ПГТ Туголесский Бор, июль 1979.
Уверен, что именно из этих моментов складывался наш вкус. В этом случае - вкус рыбы. Долго можно перечислять вкусовые нюансы, но когда они эмоционально приправлены, то это уже «ТО», с которым постоянно сравниваешь теперешнее…
Лето. Мне тринадцать. Так оказалось, что все куда-то пропали, конечно, кроме дедушки, бабушки, огорода и хозяйства. Уже неделю не встречал поселковых приятелей и никто, из родственников не приезжал.
Занять себя было нечем. Тайком курил на сеновале и по просьбе деда перекидывал шланг для полива от дерева к дереву… Было скучно и одиноко…
Вечером, во вторник, неожиданно приехал дядя Витя. Муж старшей сестры моей мамы. На наши удивлённые взгляды сказал, что захотел и приехал. У нас не принято расспрашивать, что и как...
Поужинав с новостями от дяди Вити, любимые старички потянулись укладываться спать, а мы пошли прогуляться…
Мне он нравился. Чуть выше среднего, длинноносый, крепкорукий, неторопливый, несуетливый, всё умеющий. Я ни разу не слышал, чтоб он на кого-то ругался и повышал голос. Любил выпить, но, за обильной закуской и без фанатизма, под разговор.
Посидев на брёвнах, покурив, помолчав, я собрался пойти на веранду полистать сотни раз перелистанные журналы и потом, если вдруг, никто не зайдёт – спать…
Сидел листал, читал не вчитываясь, зашел дядя Витя: «Может, это, на рыбалку? На озеро? А? Давно, что-то не ходил. А? Давай? Поймаем, котлеты навертим. А? Помнишь как в прошлый год, когда… Вместе… Или это в другом году... А? Пойдём... ». Мне не хотелось. Я не рыбак. Но заняться было нечем. Я согласился, с условием, если дождя не будет.
«Андрей... Вставай...Уже пора… Скоро светать будет… Давай… По зорьке, знаешь какой клёв… Просыпайся… Что тут идти то… Давай… Я уже и червей накопал...» - медленно, настойчиво и тихо уговаривал дядя. Я понял, что он не успокоится...
Через силу напялил штаны, рубашку и кеды, схватив первую попавшуюся удочку, с еле приоткрытыми глазами, неумытый — вышел… Утро было прохладное и немного хмурое. Солнце и не думало подниматься… Постучал себя по карманам — покуряшки на месте…
Он быстро шел и говорил, и говорил, про рыбу, какая она бывает, и как клюёт, и как интересна бывает рыбалка… А мне было жутко холодно и жутко хотелось спать. Он то и дело уходил вперёд, возвращался ко мне, снова с разговором уходил вперёд. Я понял: надо побыстрей добраться, чтоб согреться, там «потеряться», может, даже и вздремнуть…
Добрались. Он повёл меня в какие-то топкие, болотистые места, постоянно приговаривая «Ща... Ща… Увидишь, что не зря пришел… По зорьке… Обалдеешь...».
Комары нам обрадовались. Мной, лично, они сразу стали завтракать, а ему ничего… Он пробирался, размахивая удочкой…
Мне было уже всё равно. Я промок, замёрз, весь в комарах… Наконец я услышал: «Вот оно… Разматывай, я щас...». Сам он исчез в листве кустов и деревьев...
Место, это, оказалось так себе. Бывало и получше. А тут по непролазным кустами и болотам… И чего в эту сторону, а не там, где обычно все рыбачат… Мне было совсем не интересно, мокро, холодно, комарно, вообщем — кошмарно…
Удочки раскрутил, проверил, приладил, настроил, насадил извивающегося червячка и забросил, конечно, предварительно поплевав… А чего, а вдруг…
Присел на корточки и закурил... Азарта пока, у меня не было. Послышался хруст веток, через мгновение появился дядя Витя. Сказав не моргая, смотря на поплавки заброшенных удочек, что это лучшее место. Также, присел на корточки и закурил.
Теперь он молчал, курил, не моргал, изредка шлёпал себя по шее…
Солнце. Как же я ему обрадовался. Было довольно пасмурно и тут выглянуло. Сразу стало тепло. Мурашки успокоились…
Дядя Витя, с криком: «Клюёт же, Андрей, ТЯНИ!» - сам схватил «мою» удочку и стал исполнять рыболовный танец…
Что-то там сорвалось… Он начал «эхать» и «ахать»… Вытащил свою удочку, сменил червячка, закатал брючины и со словами, что нам надо разделится исчез в листве… Я остался. Обновил крючок, забросил и удобно расположился на солнышке…
Тишина раннего, озёрного утра изредка содрогалась криками дяди Вити: «О, какая», «Да ты смотри», «Ах ты»…
…Меня разбудил сильный хруст веток…
Солнце поднялось и уже припекало… Дядя Витя, ещё не появился, а уже начал спрашивать: «Ну как? Сколько? Показывай!… А у меня ничего, две вооот такие сорвались, а так поклёв был...»…
Он услышал от меня совсем не рыбацкие ответы…
Я поднялся, подошёл к своей удочке, поднимаю… А она не вытаскивается, да ещё дёргаться начала… Дядя Витя аж взвизгнул, выхватил удочку и под мастерский рыбацкий танец и диковинные слова - вытащил таки…
Небольшого бычка… Сантиметров пятнадцать…
«Чтоб рыбалка получилась - надо её съесть! Я ща...» - быстро сказал он и снова в кусты… Он сказал «СЪЕСТЬ?»… Я так и остался стоять… Это, как это — съесть?…
Пока я в недоумении стоял и размышлял на разные лады, что такое съесть рыбу на рыбалке, он натаскал сучьев и разжёг огонь… Сухие ветки приветливо затрещали… Он снова нырнул в кусты и вернулся уже с какой-то ржавой металлической пластиной…
Я стоял и наблюдал за страстной подготовкой к этому таинству… Потоптавшись на железяке, он натёр её песком, ополоснул в озере и торжественно произнёс: «Сковородка готова!». Примял костёр, положил на него «сковородку», положил на неё рыбку и прижал палочкой… Я не выдержал и сказал: «Дядь Вить, может не надо… На железяке… Давай лучше вечером сходим или место сменим… И вообще — чего тут есть-то...». Он ответил, что я ничего не понимаю в рыбалке, только снасти могу наладить, а тут чутьё нужно. И, что сейчас добычу съедим и клёв будет такой, что на всю жизнь запомню...
Рыбка через минуту была готова… Он ловко поддел палочками железяку и положил на траву, сказав, что должно немного остыть… Потом взял железку с рыбкой руками и протянул мне: «Твоя добыча — ты первый!»…
«Да неее, Дядь Вить, не, я не буду...» - пытался противостоять его натиску... Я быстро сдался, спорить было с ним бесполезно, он уговаривал всех… Взяв железяку, с распухшей рыбкой, я испытал сильное чувство брезгливости и зажмурился… Но услышав его: «Андрей, чего ты, давай, смелей, остынет же, пока горячая, добыча, первая же, так надо…
Я подцепил рыбку пальцем, она поддалась, пришкваренная к железяке кожа осталась и обнажила мякоть. Я взял двумя пальцами мякоть, она легко отошла от костей, положил в рот и стал жевать зажмурившись…
Глаза открылись от изумления — вкус был потрясающий… Я быстро обглодал свою половину и протянул дяде… Он шустро втянул свою половинку в себя…
«Ну, вот, понравилась? А? То-та… Ща, теперь клёв пойдёт, только держись» - говорил дядя Витя, ополаскивая руки в озере…
Через несколько часов, раззадоренные рыбалкой, комарами, слепнями мы возвращались… Мы весело шагали обратно рассказывая разные рыбацкие истории... Мы возвращались налегке… Мы ничего больше не поймали…
Поздно вечером он уехал... Я долго ещё сидел на станции и болтал ногами… Нагретый за день перрон страстно отдавал тепло… Я сидел, грел босые ноги об перрон и прокручивал в голове этот длинный день…
… Я много раз пытался повторить его «жаренную рыбку». И на палочках, и в глине, и на шампурах — было вкусно, даже очень, но так как тогда — пока ни разу…
… Его давно нет. Как и многих моих родственников. От каждого что-то остаётся в этом общем эфире, а от дяди Вити - слегка обожженные пальцы и наивкуснейшая рыбалка...