1.4. Маша
Маша с детства знала, что она «не отсюда». Все эти разговоры со звездами, ожидание, что вот-вот "оно" наступит, сделали девочку в глаза близких и друзей тихой незаметной мечтательницей. Но детство кончилось, и оказалось, что она очень даже отсюда. Своя квартира, нормальная работа, муж, дочь. Она вполне вписалась в реалии этого мира. Всё прежнее стало лишь детской фантазией. И вот, ей уже исполнилось тридцать. Дочь подросла, муж ушёл. Всё, как у всех.
Дед был у её мужа родом из деревни Васильки. Пил он, конечно, не по-детски, но вот проникли его тихие слова в душу и всё тут: «Съезди, Маша, в Васильки, там кладбище на окраине, могилка безымянная, ещё крест завалившийся, серебрянкой покрытый. Поклонись, от меня привет передай, цветы положи и уходи».
С мужем так и не собрались. А слова эти никак из головы не шли. Вот, как расстались, так Маша и решила: а почему бы и нет? Выполню волю деда, неспроста же он просил.
Васильки нашлись с трудом. Вроде бы по карте всё понятно, а пришлось поплутать. Маша сразу на кладбище направилась. Его-то издалека видать было, часовенка высокая на входе стояла, и вороны на ней всё каркали. Только вот пока добиралась, солнце уже на убыль пошло. И вороны затихли, и сырая прохлада опускаться к земле стала.
Нехорошо вечером по кладбищам ходить, но она же на минутку. Могилку нашла. Немного их там сохранилось, как, впрочем, и домов в деревеньке. Крест стоял, завалившись на левый бок, покрытый серебряной краской, во многих местах уже облупившейся. Всё, как дед описал. Положила Маша цветы, поклонилась: «Привет вам от Ивана Митрофаныча» и развернулась уходить, но увидела вдруг мужчину. Красивого и одетого не по-деревенски: в чёрную рубашку с расстёгнутыми двумя верхними пуговицами и костюмных брюках с отглаженными стрелками.
— Что же вы, девушка, так поздно? Нехорошо. Вечером на кладбище время мёртвых.
— Извините, я издалека, раньше не добраться, — ответила Маша, разведя руками, и хотела мимо пройти, но он остановил её.
— Мимо меня не пройдёшь, — сказал и улыбнулся, а улыбка такая широкая, зубы белые. Только два из них на нижнюю губу вылезли.
Вздрогнула Маша и бросилась бежать. Оглянулась на бегу, а он идёт широким шагом, вроде, как и не торопится, но и не отдаляется.
Холод защипал под рубашкой. «И куда ж я, дура, попёрлась. Одна. Под вечер» — ругала себя Маша, пока бежала, куда глаза глядят. В первую попавшуюся калитку заскочила и в дом влетела. Встала, запыхавшись, а там и нет никого. Пустой дом. Печь в полкомнаты, и пустота. Маша на выход. А за порогом он.
Вошёл и закрыл за собой дверь. Улыбнулся снова. Высокий, волосы тёмные, глаза карие. Если б зубы не показал, можно было бы поближе познакомиться. Но так…
Попятилась Маша, озираясь по сторонам. Вспомнила «Вия», достала крест из-под рубашки. Сморщился красавец, но не остановился. Заметила тут Маша, что на печи палка лежит деревянная. Запрыгнула на лавку и с печки палку схватила, а палка-то с одного конца заточена. Маша со страху и воткнула её мужику в грудь. Заорал тот истошно, всякая дрянь ветром в лицо полетела, хотел он палку-то вытащишь, только у Маши руки на ней будто закостенели, и она, навалившись всем телом, лишь глубже вогнала её в него. Постарел он как-то вдруг и упал без чувств и признаков жизни.
Маша стояла, ни жива, ни мертва, держа в руке здоровенный кол.
Продолжение следует... за вами по пятам...
Подписаться на книгу можно здесь:
