Сколько Анюта себя помнила, Никиша всегда была где-то рядом. Когда она шла гулять в смешной и нелюбимой островерхой шапочке, которую дядя Дима прозвал «ослиной головой», кошка следовала параллельным курсом. Но у ног девчонки никогда не крутилась, да и на руки шла неохотно: уж слишком своенравной была. Никиша признавала только бабушку Олю, маму Лену и иногда дядю Диму. Но тот случай всё изменил.
Анюте было пять лет. Она гуляла во дворе старого бабушкиного дома, двухэтажного, на три подъезда, ещё дореволюционной постройки. Дворы вокруг таких домов были замкнуты со всех сторон подошедшими вплотную сараями, гаражами и старенькими заборами и представляли собой узкое пространство, по которому носилась местная детвора. Потеряться в этом лабиринте было проще простого.
В тот день баба Оля заработалась в огороде. Она бы и дальше пропалывала грядки, если бы на горизонте не показалась взволнованная Лена - мама Анюты.
— Мам, а где Анютка? Ты её что, к Сашке отпустила в соседний двор?
Баба Оля грузно осела на грядках и тихо ойкнула: присмотр за ребёнком поручили именно ей. Она взяла Анюту вместе с собой в огород. Анютка какое-то время возилась с бабушкой на грядке, потом собирала цветы у края участка, а потом...
В соседних дворах Анины подружки только разводили руками - не видели, весь день играем. Девчонка могла выйти на тропинку, которая вела мимо магазина только в единственное место.
— Она на речку пошла! - дошло до обеих женщин, и они галопом помчались по извилистой тропинке, которая терялась в густом бурьяне.
До речки было метров триста, тропинка спускалась к берегу по крутому склону. На речку Анечке было строго-настрого запрещено ходить. Но запретный плод, как известно, рано или поздно надкусывают все.
Когда запыхавшиеся баба Оля с Леной спустились по узкой тропинке к берегу, их взгляду предстало странное зрелище. Анютка сидела на песчаном пригорке и заливисто смеялась. Неподалёку на песочке грелись загоравшие дачники, которые тоже хохотали во весь голос. У кромки воды берег патрулировал взъерошенный шипящий комок шерсти, на поверку оказавшийся Никишей. На другом берегу двое мокрых парней пытались загнать в воду огромную овчарку. Псина жалобно скулила и наотрез отказывалась лезть в воду.
— Что вы делаете? - с ходу возмутилась Лена. - Прекратите немедленно!
Парни сплюнули, глухо ругнулись, показывая на кошку.
— Что тут произошло? Кто тебе разрешил ходить на речку? - насела на Анютку мама.
Но отдыхающая в габаритной соломенной шляпе прервала её:
— Да вы успокойтесь! Это всё ваша кошка...
Лена покосилась на Никишу. Когда пёс наконец скрылся из поля зрения, кошка немного успокоилась, лишь усы чуть подрагивали. Завидев хозяйку, Никиша заспешила к привычным ласковым рукам.
— Я так ещё никогда не смеялась, - продолжала тётенька в шляпе. - Представляете, эти два придурка сидели тут с нами на берегу, пили своё пиво. Тут ваша девочка спускается. И кошка за ней. А эти двое отвязали собаку с поводка и крикнули: «Рекс, смотри, какая кошечка. Ну-ка, покажи себя! Взять!»
Баба Оля схватилась за сердце. Субтильная Никиша тягаться с крупной овчаркой точно не могла.
— Этот Рекс и побежал к кошечке, - продолжала отдыхающая. - А рядом девочка была. Я уж думала - всё, разорвёт сейчас бедную кису прямо на глазах у ребёнка, да ещё, не дай бог, и девочке достанется. Вот уроды! Но потом началось такое!..
Лена слушала, поглаживая грязную Никишину спину. По словам мадам в шляпе, кошка зашипела, стала втрое больше, превратившись в злобный комок и вцепилась Рексу в морду. Пёс с ужасом отпрянул и ретировался в единственное безопасное место, где можно было спастись от разбушевавшегося монстра, - в воду. Переплыл речку и встал на другом берегу.
Оба парня прекратили смешки и как-то сникли. «Рекс, ко мне! Рекс, домой!» - кричали они, но пёс был не дурак и не собирался возвращаться в ад, из которого только что вырвался. Сколько его ни уговаривали, он стоял на противоположном берегу и жалобно поскуливал. Никиша же курсировала вдоль кромки воды, всем своим видом давая понять, что враг не пройдёт, а если и пройдёт, то для него начнётся и тут же закончится Третья мировая война.
Парни стали нервничать: ближайший мост располагался километрах в трёх. Идти в обход им явно не хотелось. А Рекс ни в какую не желал лезть в воду. Пришлось разоблачаться и с одеждой в руках плыть на другой, благо недалёкий, берег. Пристегнули они собаку к поводку, хотели затащить обратно в реку, но Рекс явно не мечтал умереть молодым - упирался четырьмя лапами.
Так и побрела вся троица к дальнему мосту.
— Я им ещё крикнула: «Поделом вам! Нечего собак натравливать!», - сказала тётенька-отдыхающая. - А они мне отвечают: «Блин, вот бы нам такую собаку», - и показывают на вашу кошку.
— Ну что, героиня, может, тебе и впрямь ошейник купим? - спросила Лена Никишу.
— Ага. Новый, против блох. За него она тебе точно скажет спасибо, - ответила за кошку баба Оля и рассмеялась.
Анечка запомнила тот день на всю жизнь. Вечером Никиша сама пришла к ней в постель и, мурлыча, легла у ног.